— С ней точно все будет в порядке? — уточняю у Матвея в коридоре.
— Не переживай. Это не первые мои роды. Советую тебе выйти на улицу, прогуляться, подышать. Как все закончится я наберу тебе.
— Я буду здесь, — решительно говорю.
— Будь, — соглашается Матвей, — но постарайся сделать так, чтобы при виде тебя Юле не было еще хуже, — дает он наставления, и я киваю.
Егор приезжает минут через сорок. Находит меня в коридоре и начинает задавать вопросы о самочувствии и состоянии Юли.
— Все в порядке. Меня она категорически не пускает, но Матвей обещал, что все будет под контролем.
Егор кивает, и мы решаем сходить в кофе, чтобы хоть как-то снять волнение.
— Ты как? — решаю спросить у брата, но он лишь отмахивается.
— Бегаю за Юлечкой, — зло шипит он. — Медикаменты там, витаминчики.
— Давно был у нее? — аккуратно спрашиваю, но когда слышу ответ поражаюсь ее самоуверенности.
— Только от нее. Когда ты позвонил, почти сразу и она набрала. Сказала, что ей срочно нужны витамины. Я привез, поэтому немного задержался.
— Она не пыталась с тобой поговорить?
— О чем? — настороженно спрашивает брат, и я решаю ему рассказать.
— О том, что ребенок не твой.
Он несколько минут ошарашенно смотрит на меня, после чего говорит:
— Ты серьезно?
— Абсолютно, — отвечаю я. — Подслушал разговор с какой-то девушкой. Она просила сделать аборт и дать ей справку о выкидыше.
— Блять, — ругается брат и приседает на диван, расположенный в коридоре.
— Ты расстроен?
— Я не знаю, что чувствовать, — честно признается Егор. — Я как-то был уверен, что ребенок не мой, но аборт и справку о выкидыше, — он проводит пальцами по переносице и мотает головой.
Мы молчим несколько минут, но я решаю спросить у него:
— Что будешь делать?
— Думать, как сказать матери, что свадьбы с ее любимицей Юлечкой не будет. Вот только даст ли это результат. Скорее, она найдет ей замену. Такую же прекрасную девушку, которая сможет выносить ребенка и будет прекрасной женой. И снова шантаж наследством, — он устало вздыхает, и я решаюсь рассказать ему о планах.
— Я кое-что придумал. Пока лежал в больнице у меня была уйма времени, — говорю я. — Я участвую в одном деле. Документы у меня есть, даже мини план могу закинуть на мейл.
— Артем, если ты начал играть на бабки, то я в этом участвовать не буду.
— Я, кажется, уже говорил, что не собираюсь страдать херней, — сообщаю ему и таки отправляю брату бизнес-план.
Он получает его и первое время мы просто обсуждаем будущий бизнес, отвлекаясь от переживаний о состоянии Юли и о том, как проходят роды.
— Я не ожидал, Артем.
Егор смотрит на меня серьезно и говорит так, что я, наконец, чувствую себя полноценным. С его взгляда ушло презрение и непонимание, пропал подъеб, которым он всегда наделял меня. Подсознательно, но я хотел получить одобрение брата. И вот сейчас оно у меня есть. Я успокаиваюсь, зная, что моя семья точно ни в чем не будет нуждаться. Я сделаю все, чтобы Юля и малыш имели все, что нужно. И без маминого покровительства.
Я не успеваю ответить, потому что как раз в этот момент выходит Матвей и говорит:
— Ну что, поздравляю. У вас родился богатырь. Три семьсот пятьдесят. Берегите, храните и больше не обижайте, — он подходит к нам и пожимает руки.
— Можно к Юле? — тут же спрашиваю у него.
— Да, идем.
Мы синхронно следуем за ним. Около палаты медсестра удивленно смотрит на нас, но ничего не говорит, а лишь помогает нам надеть халаты, бахилы и наливает на руки антибактериальное средство.
— Вы выглядите как инопланетяне, — комментирует счастливая Юля, держа малыша на руках. — Знакомься, милый, это твой папа и дядя.
Я счастлив. В эту самую минуту понимаю это как никогда прежде. Юля и сын — то единственное, что важно для меня. Я подхожу к ним, целую свою жену в щеку, а сына в нежный лобик. Перевожу взгляд на застывшее лицо Егора и впервые думаю о том, что наше с Юлей счастье неправильное.
Глава 61
Егор
Я хочу знать, чей это сын. Хочу запросить тест ДНК и узнать, потому что уже люблю этого ребенка. Как и его мать. Я даже себе не признавался, но я люблю Юлю. Наверное, именно поэтому я оставляю их в покое. Ничего не требую, желаю счастья и сваливаю из больницы от греха подальше. В эту минуту было бы справедливо ничего не знать о другой Юле. О том, что она беременна не от меня и не подарит мне ребенка, которого я буду любить больше жизни.
Она, сука, залетела от кого-то другого. Я хочу с ней поговорить. Сейчас. Сегодня. Но я сдерживаюсь, потому что она, все-таки, беременная.
Наверное, я где-то нагрешил, раз жизнь на мне так круто отыгрывается. Юли у меня нет, ребенка тоже, с мамой недопонимание. Зато на работе все прекрасно, подчиненные разве что в рот не заглядывают. Хорошо все, вроде бы. Многие мужики мечтают о том, чтобы оказаться на моем месте, а я, блять, с радостью стану нищебродом с зарплатой пару десятков тысяч, лишь бы сжечь чертову агонию и не думать, что сам все просрал.
Юлю потерял, потому что привык нахрапом, не спрашивая и не интересуясь чужим мнением. Потому что вместо внимания и ласки только принуждал и давил. Думаю о том, сколько бы у нас было прекрасных дней, если бы я вел себя чуточку по-другому. Как Артем, например.
Я усмехаюсь и понимаю, что Артемом мне никогда не быть. Я не привык к ласке, к постоянной нежности. Я, конечно, не Кристиан Грей, но черт, хочу, чтобы меня слушались. А Юля противоречива. Она не станет улыбаться, опускать голову и делать вид, что все в порядке. Ее метод — сбежать подальше.
Я возвращаюсь домой после длительной езды по трассе. Я надеялся, что смогу успокоиться, выбить дурь из головы, но нихрена. Получаю пропущенный от Артема, но намеренно не перезваниваю. Не могу слушать его счастливый голос и радостные нотки. Я точно съязвлю в ответ, а брату нужна поддержка, поэтому я решаю, что лучше всего просто отключиться. О последствиях я подумаю завтра.
Достаю из бара бутылку алкоголя и делаю пару глотков. Жидкость тут же обжигает горло, и я морщусь. То, что нужно, чтобы не чувствовать боли внутри. Выпиваю, наверное, полбутылки, прежде чем понимаю, что нужно чем-то закусывать. Бреду к холодильнику, достаю оттуда колбасу, сыр с плесенью. Терпеть его не могу, но это, вроде как, статус. Сажусь за барную стойку на кухне, беру в руку стакан с алкоголем, во вторую кусочек колбасы и пью уже с закуской.
Пока пью взгляд цепляет упаковку детского питания и посуду с забавными крольчатами.
Я дибил.
Купил это все еще когда узнал о беременности Юли. Да и потом не прекращал. Только когда узнал, что она сделала аборт, прекратил. Но рука не поднялась выкинуть. Да и потом не получилось. Я все ждал, что мы будем вместе, что сможем все преодолеть и пройти, но, видимо не судьба.
На утро я просыпаюсь с жутким похмельем и осознанием, что в спальню так и не дошел. Уснул на диване в прихожей с бутылкой виски в руках. Попытался вспомнить, когда так напивался и понял, что никогда. В молодости было дело, конечно, но в последнее время я практически не пил.
Первым делом после того, как открыл глаза, принимаю душ и готовлю завтрак. Взгляд снова цепляется за бутылочки и питание, но я упорно их игнорирую. Знаю, что нужно выбросить, потому что ребенка у меня не будет, но не могу. Просто не могу.
Выхожу из дома ближе к обеду. Набираю Юлю и говорю, что буду через полчаса. Она радостно соглашается, а я с ужасом понимаю, что отчаянно хочу, чтобы это был мой ребенок. Да, хочу, хотя знаю, что все предусмотрел. Даже презервативами пользовался, хотя знал, что Юля пьет таблетки. Двойная защита, мать ее, а я поверил и все чего-то ждал. Сомневался, наверное, что у моей Юли ребенок от меня, думал, тут прокатит? Идиот.
К дому девушки приезжаю через час. Сижу какое-то время в автомобиле, собираюсь с мыслями и поднимаюсь к ней в квартиру.
— Ты вчера так и не приехал, хотя обещал, — говорит Юля, когда я разуваюсь и прохожу внутрь.
Удивленно смотрю на нее и жду, что скажет. Должна ведь, если знает, что Артем в курсе. Но Юля молчит. Стеснительно улыбается и застенчиво просит присаживаться. В какой-то момент понимаю, что меня все это раздражает. Она изменилась. Стала слишком хорошей и доброй, нежной и романтичной, такой, что будь я мужиком без закидонов и любви за плечами, тут бы втрескался и замуж предложил.
— Ты долго собираешься водить меня за нос? — я не выдерживаю, но продолжаю держать себя в руках. От кого бы ни был ее ребенок, но он существует, а я не могу себе позволить стать мудаком окончательно.
— Ты о чем? — непонимающе смотрит прямо в глаза.
Врет, сука, и не краснеет. Вот таких баб я терпеть не могу. Лживых, расчетливых и думающих, что им все сойдет с рук, чтобы они не совершили.
— Ты серьезно? Юля, не выводи меня, я говорил с Артемом.
— Ты, правда, ему поверил? — она недоверчиво смотрит на меня, но я лишь усмехаюсь.
— Я своему брату верю, как себе, — жестко отвечаю, ни на секунду не проникаясь ее словами.
— Доверяешь, значит, — она чуть усмехается и обхватывает себя руками. — Он подошел ко мне вчера и сказал…
— Я не буду слушать, — говорю решительно и встаю. — Тебе лучше с отцом ребенка поговорить, может, мужик счастлив будет. Меня за дурака держать не нужно, я не стану воспитывать чужого ребенка. Да и с тобой не сойдусь, если ты вдруг его потеряешь, — я снова усмехаюсь, все еще не веря в то, что она собиралась сделать аборт, лишь бы я ничего не узнал.
— Егор, я ведь люблю тебя, — она плачет. Стирает слезы с лица, но продолжает плакать.
Мне жалко ее, но и остаться не могу, боюсь сорваться и наговорить лишнего.
— Не могу, Юля. Позвони отцу ребенка, раз он согласился на это, значит ты для него не просто женщина с улицы.