Елисей замер, Федот тоже. Второй постирал плечо, видимо все же, хорошо ему досталось.
- Я начинаю тебя бояться, - покачал головой Елисей.
- Я тоже, - согласился Федот, впрочем осторожно, предварительно споятавшись за спину мутанта.
Мой мутант! Моя спина!
- Возьми поросенка, - хмуро сказала я несостоявшемуся маньяку. – Сейчас хозяину понесем, позвоню только.
- А потом расскажешь, как до такой жизни докатился, - недобро продолжил мутант. – Только невинного младенца из себя строить не получится больше.
Федот сник и послушно взял поросенка. Поросенок все же не сдох со страху – пульс я ему пощупала.
Глава 18. Елисей
Руки я мыл с остервенением, но запах чеснока въелся намертво. Наверное, и правда хорошее сало нам презентовали за спасение поросёнка, по крайней мере Васька съела с удовольствием.
- Правда фкуфно, - сказала Васька. Она ела уложив тонкие ломтики сала на кусок белого хлеба, и прикрыв сверху другим куском. Хохляцкий бургер. – Потом пожалеешь.
- Угу. Приятного аппетита.
- Мне больше достанется, - пожала плечами она.
Я уж было подумал съест весь ломоть, но она осилила лишь два бутерброда. Остатки завернула в промасленную, тоже пропахшую чесноком бумагу и убрала в холодильник. Потом подумала и подвинула его ещё подальше, загородив коробкой молока. Видимо любовь к салу в их семье передаётся генетически, и лягушонка остерегалась.
Федот допрошенный мной с пристрастием сидел в подвале. У меня появилось жгучее желание запереть там же, в соседней комнатушке и Ваську но… Если кому я и мог доверять, то только себе, поэтому её придётся взять с собой. Так мне спокойнее. В эту короткую передышку я сумел поспать и боле менее привести себя в порядок. Даже побрился. Когда брил голову в ванную, единственную на домик заглянула Вася.
- А зачем ты голову берёшь? Только на человека стал похожим…
- Чтобы люди боялись, - коротко ответил я.
Мы вернулись в город. Конечно, оно неплохо с одной стороны сидеть на лоне природы, есть пельмени и сало, но всю жизнь прятаться не получится. Да и не в моих это принципах. Ближе к вечеру мы выехали в город. Меня мучило неясно предчувствие, да и Васька ерзала, как на иголках, и то и дело оборачивалась.
- Слушай, может, не надо? – в сотый раз спросила она. – Алешка там проблемы нашёл… А проблемы меня обожают, они ко мне просто липнут. Вот увидишь. В месте скопления неприятностей мне соваться нельзя. Давай не пойдём в это казино…
- Тогда маньяка не поймаем, - резонно заметил я. – А без него твоя расписка – пшик.
- И то правда, - озаботилась Васька.
Неладное я почувствовал не доезжая до города. Сосредоточился на зеркале заднего вида. Так и есть… Чёрная иномарка слишком старательно пыталась казаться неприметной. Я проверил, пару раз съезжая с основной дороги в самых неожиданных местах. Так и есть, хвост.
- Не было печали, - протянул я.
Васька запричитала, завертелась ещё пуще прежнего, все же, не стоило мне подавать виду. Единственное, что меня озаботило в этот момент, так это Гена и вся честная компания. Если ребята смогли вычислить в каком направлении меня ждать, то вполне поймут и откуда я ехал. Я позвонил Гене. Тот вопросов лишних задавать не стал, обещал в темпе эвакуировать весь выездной цирк. На въезде в город я понял, что машины уже две. На простую слежку дело уже не проходило, я стал опасаться, что нас просто прижмут и… Надо было Ваську с Геной оставить, мне то нипочём, даже пули не берут.
- Мне страшно, - сказала Васька. – Вот что раз такое в кино видела, и подумать бы не смогла, что на самом деле страшно это… Если что, я могу отсреливаться… Если нужно.
И покосилась на мой бардачок, в котором мирно почивал пистолет. Я головой покачал. Всё ещё надеялся, что просто смогу оторваться, но машины вели плотно, уже не скрываясь.
- Сворачивай тут, - прошептала Васька. – Мой район. Я тут каждый закоулок знаю… Уйдем…
Почти ушли. Преследовали, которые вели себя мирно поняв, что скоро потеряют нас, начали стрелять. Не на поражение, нет. Метили по колесам, но стрелки из них так себе. От одного выстрела заднее стекло разлетелось, а переднее пошло рябью, и дырочка аккуратная, как раз посередине.
- Пригнись, - велел я.
Васька послушно сползла вниз, и едва слышно оттуда посукливала. Раздался очередной выстрел, хлопнуло пробитое колесо, машина завихляла. Всё, приехали, блядь. Я завернул в ближайший двор, выхватил из бардачка пистолет и барсетку – надо быть готовым ко всему. Вытащил Ваську и побежал. Даже Васька бежала так, как никогда – буквально летела.
- Не туда, - сказала она. – Я тут все знаю.
И повернула сторону. Визг тормозов я услышал уже пару минут как. Мне конечно было интересно, что мужикам от меня нужно, но не до такой степени, чтобы остановиться и поинтересоваться. Что-то подсказывало мне, что им нужна Васька, но делиться ею я не намерен. Я так долго таскал её с собой, что у знающих людей сложилось впечатление, что флешка наверняка у неё. Почему, сука, Влад так не подумал? Где его черти носят? Руку обожгло болью, хотя в шуме бега я даже не услышал выстрела. Сука, догоняют. За себя я не боялся. С тоской представил, что они могут сделать с Васей… ну нет, только через мой труп.
- Сюда,- снова направила Васька.
Мы нырнули в кусты, уткнулись в кованый, крашеный зелёный краской забор. Блядь! Но Васька вела уверенно и я решил довериться. Через три метра показалась калитка с навесным замком, который Вася просто сняла и отбросила. Но я его подобрал, вошёл в калитку за Васей и замок пристроил на место, едва не застряв рукой между металлических прутьев забора. Повернулся и… оказался на детской площадке.
- Мой садик, - довольно сказала Вася. – Вечер уже, нет тут никого, а сторожа, бабу Катю сократили зимой… Пошли.
Васька обошла здание, остановилась у одного из окон.
- Подсади… не достану.
Я подсадил, стараясь не думать о том, что преследователи могут уже смотреть в наши спины.
- Бюджетное финансирование, - прокряхтела Васька и потянула одну из створок на себя.
Она послушно открылась. Васька впрыгнула внутрь, я подтянулся на руках и следом. И огляделся. Садик, да. Я тоже в такой ходил. Правда, игрушки были попроще, и ремонт тоже, а так почти один в один, даже пахнет также – молочной кашей и самую чуточку хлоркой.
- Найдут, - уверенно сказал я. – След в след практически идут.
- Пффф, - фыркнула Васька. – пусть ищут.
И за ручку отвела меня в одну из групп. Я выхватил полотенце и замотал руку – кровью не наследить бы, а то все усилия зазря. Мы спустились в подвал, темный и пахнущий пылью. Васька завела меня в одну из комнатушек, средоточик швабр и вёдер. А потом ещё дальше… Видимо, иметь схроны у них тоже семейное.
- Кровью пахнет, - принюхавшись сообщила невидимая в темноте Васька. – Ты ранен?
- Ерунда, - отмахнулся я. – Царапина.
Она продолжила бы допрос, но наверху раздался приглушенный звук бьющегося стекла.
- Ничего святого нет, - вздохнула Вася. – Ну, садик же!
Где-то над головой грохотали шаги, хлопали двери. А затем старые ступени заскрипели – спускались в подвал. Я начал взвешивать свои шансы – сколько их там было в машине? Может, отловить по одному, успею ли? Но в подвал спустились двое, а у меня Васька…
- Тссс, - приложила она палец у моим губам, едва не засунув его в нос в кромешной тьме.
Словно почувствовала моё настроение, мои сомнения. И я, почти готовый к бесшумному движению затих. Чтобы точно – Васька меня за руку взяла. Я смирился с ожиданием.
- Черт, они здесь должны быть! – воскликнул мужской голос.
- Ага. И где? Ни одно окно не разбито, на воротах замок…
- Может этот громила двери мастерски в скрывает…
Шаги совсем рядом, вспыхнуший свет. До нас он не добрался, только полосками, которые расчертили Васькино лицо пополам. Что-то падает громко, звенит – наверняка ведро. Мат трехэтажный. Но подвалы у казеных зданий такие, что черт ногу сломит. Парни сдаются и уходят наверх, гду судя по всему ищут товарищи. А ещё минут через десять воцаряется тишина. Мы стояли внизу ещё полчаса. А потом наверх поднялись, Васька сразу же притащила аптечку.
- Точно никого нет, - сказала Васька. – Давай я тебя обработаю.
Рана и правда была так себе, царапина, бывали и страшнее. Ещё один шрам в мою копилку. Однако кровищи натекло, полотенце промокло. Васька сглотнула и побледнела.
- Я сам могу, - предложил я. – Тебе необязательно.
- Нет уж… Зашить правда, не сумею.
И решительно заработала. Отбросила полотенце, промокнула ранку. От души залила её перекисью. Если честно, то я и правда мог все это сделать сам, но уступить мне не сложно – чем бы дитя не тешилось. Дитя же следом не пожалело зеленки, и я буквально взвыл.
- Блядь! – вырвалось у меня. – Блядь, блядь!
- Прости, - прошептала она и попятилась назад, держа в руках бутылек зеленки, наверняка – пустой. После меня то. – Я привыкла детям зеленку…
- Блядь, - снова повторил я. – Мне жалко детей! Давай уже, бинтуй, пока не влила в рану раскаленное олово!
На руке разводы подсыхающей уже крови, и насыщенно зелёные подтеки прям до самых пальцев. Блядь. Нет, я не матерюсь, это принципы почти, но вот последние дни… И Вася… Пальцы у неё сейчас тряслись не на шутку, но руку она забинтовала. Потом пискнула и снова назад попятилась.
- Я подобрел, - проворчал я. Зеленка и правда уже переставала жечь. – Можешь не убегать. Но в казино придётся идти зелёным.
- А может, не нужно? Стреляют… останемся в садике, как стемнеет, уйдём. Кустов в моем районе навалом.
- А потом? Потом что? Ты будешь прятаться всю жизнь и приходить в свой садик по ночам, через окно? Проблемы надо решать. Я… бегать устал. Пойду в пекло и хрен с ним.
Васька снова шагнула ближе к кушетке, на которой я сидел. Вытащила спиртовую салфетку из упаковки и принялась тереть зеленку залившую пол руки. Выходило не очень, больше размазывала.