Я даже не сразу поняла, что это и кто мне это говорит: зверь брал верх над разумом. И пока я ошарашенно вертела головой, пытаясь осознать чужой голос в голове, дракон время не терял.
«ПРЫГАЙ!», — крик Маркуса вывел меня из ступора.
Я метнулась в сторону, и клыки Никоса сомкнулись в сантиметрах от моей шеи. Его дыхание обожгло серой и гнилью.
«Он копит магию для удара хвостом», — снова подсказал Маркус.
Я не отвечала. Не спорила. Не благодарила.
Я просто знала, что мне нужно следовать командам.
Дракон действительно рванул хвостом, но я уже поднырнула под него, выставляя вперёд лапы.
Когти вонзились в мягкую перепонку у основания крыла — туда, где чешуя тоньше.
«ОГОНЬ!» — рёв Маркуса был лишним, я и сама знала, что нужно сейчас сделать.
Моя пасть распахнулась, и струя голубовато-белого пламени ударила в рану.
Не его жаркое, густое, обжигающее пламя, а моё — жидкое, обволакивающее, проникающее в каждую трещинку его магической брони.
Никос взвыл. По-настоящему. Не от ярости — от боли.
Его крыло дёрнулось, тело накренилось. Я использовала этот момент: прыжок, удар магией с помощью передних лап. Чешуя треснула, но не поддалась.
«Магия не берёт, — мысленно сказала я Маркусу. — Значит, только клыки?».
«Возьмёт. Тяни время, играй с ним. Пусть тратит силы и магию», — ответил мужчина.
Дракон попытался схватить меня, но я проскользнула между его лапами, словно песок. Его движения стали тяжелее — рана на крыле делала своё дело, мои — всё более ловкими. Я подпитывалась от его огня и гнева, как учил Маркус.
Прыжок. Ложный выпад. Мнимое отступление. Удар. И снова по кругу. И снова.
Каждый раз, когда Никос бросался в атаку или защищался, я оставляла на нём царапину. Мелкую. Почти незаметную.
Но важную. Вместе с каплями крови он терял и магию. А я её впитывала. Всю, каждую крупицу.
Очень быстро рёв Никоса сменился хрипом: он явно не ожидал такого яростного сопротивления и даже не пытался думать во время боя, рассчитывая на силу.
Видимо, гнев и недоумение затмили его разум.
«Он почти готов», — снова раздался в голове голос Маркуса.
Я видела это. Слишком много крови потерял, гадёныш. Тебе хана!
Последний рывок — прямо в горло.
Никос с испугом дёрнул шеей, но я уже вцепилась.
Клыки вошли в плоть, горячая кровь хлынула в пасть. Солёная. Живая.
Дракон забился в панике, сбрасывая меня. Я упала на спину, но тут же перекатилась, избегая удара хвостом.
«Добивай, девочка моя», — сказал Маркус.
Его довольную улыбку я «слышала» даже через ментальную связь.
Я знала. Я была готова.
Главное, вовремя остановиться. Мне нужна информация.
Один прыжок — на спину. Взбежать вверх, к основанию черепа. Там, где чешуя сходилась в мягкую складку.
Мои клыки вонзились туда.
Никос вздрогнул всем телом… и рухнул.
— Превращайся в человека, пока не добила! — прорычала я.
В секунды тело его сжалось до размера человека. Человека, поверженного тигром. Я лапой прижимала его к каменистой почве Арены.
Тишина.
И рёв трибун.
Сладостный рёв трибун. Лучшее, что я слышала во всей жизни.
Победа, вот какова ты на вкус?
Глава 52
— В этом бою победу одержала мисс Алисия Майер, — растерянный голос ректора разрезал тишину в моём опустошённом после битвы разуме. — Какова участь проигравшего, мисс Майер?
Кровь всё ещё билась в висках, но азарт битвы начал медленно угасать.
Передо мной лежал Никос — бледный, с перекошенным от ярости лицом, но всё ещё опасный.
— Не лишай меня магии, — с яростью прошипел он. — Я убью тебя, девка, если посмеешь. Найду способ.
Я медленно вдохнула и выдохнула. Моргнула. Внутри всё горело — и не только от усталости.
Главное — не убить гадёныша, хотя соблазн просто раздавить его поганую голову велик. Да и будучи тигром сделать это легко. Но нельзя. Во-первых, я не убийца, а он уже поверженный враг.
Во-вторых, так мы ничего не узнаем о судьбе Амелии.
— Я подчиняю его себе. Отныне он обязан выполнять мои приказы, — прорычала я. — Подайте мне шазгар.
Тишина на Арене сменилась гулом удивлённого шёпота, а Никос от моих слов дёрнулся, словно зверь в капкане.
— Ты с ума сошла, девка, не смей! — взвыл он, пытаясь подняться. Но я с лёгкостью удерживала его лапой.
— Всё было честно: ты проиграл, так прими мою волю, — процедила я.
«Алисия, помни, что произойдёт, если ты почерпнёшь из него силу. Не делай этого, а лучше и шазгар на него не надевай, потому что искушение прижать этого гадёныша будет слишком высоко, по себе знаю», — голос Маркуса в голове прозвучал так чётко, будто он стоял рядом.
«Помню. Ошейник нужен, чтобы он получил по заслугам и рассказал мне всё про Амелию», — мысленно ответила я.
Да, конечно, он знал про то, что мы с Рейчел ищем Амелию.
Он даже подтвердил ту историю Робба, правда имён не помнил, но в общих чертах его воспоминания совпадали со словами Робба.
Маркус говорил, что не знает, куда исчезла Амелия, как и многие другие.
Верила я ему? Нет, если честно. Несмотря на то, что мы сильно сблизились за это время. Он явно знал больше, чем говорил. Скорее всего, утаивал он правду во благо, но мне это было непонятно и обидно.
А ещё он настоятельно предупреждал меня не пользоваться магией шазгара. Потому что, по его словам, тот, кто ею воспользуется, продаст душу.
Кому? Маркус не говорил.
Но именно этим объяснял своё милосердие ко всем противникам. А ещё он сказал, что тот, кто надевает шазгар, по сути, надевает его и на себя.
Ну что же, главное, чтобы у меня хватило выдержки.
Когда смотритель Арены принёс шазгар, мне пришлось принять человеческий облик. Я тянула до последнего, боясь, что Никос может выкинуть какой-нибудь фортель и, например, снова нападёт на меня.
Но надеть этот ошейник на него тигриными лапами я бы всё же не смогла, так что пришлось обратиться.
Шазгар оказался холодной на ощупь полоской чёрного металла с тонкими серебристыми прожилками.
Застёгивался ошейник сам, без замка — стоило лишь мне поднести его к шее Никоса. Снять его против воли заклинателя — в данном случае меня — будет невозможно. Но есть одно уточнение: невозможно до тех пор, пока я жива.
В этом было одно из главных опасений Маркуса. У Никоса вполне могло хватить ума подослать ко мне какую-нибудь безумно влюблённую девицу.
Но без шазгара он вряд ли мне что-то расскажет. Так что…
Я взяла ошейник в руки и тут же ощутила тяжесть. Не материальную — нравственную. Я действительно надену ошейник на человека?!
— Нет… — оглядываясь на меня, Никос начал отползать в сторону.
Впервые за всё время в его глазах мелькнул настоящий страх.
— Давай… давай договоримся, Алисия, — прохрипел Никос. — Я и так всё для тебя сделаю, обещаю. Не надо шазгара.
Я медленно шагнула вперёд.
— Встань на колени, — хрипло, из-за пересохшего от волнения горла, проговорила я.
— Клянусь своей жизнью! — он развернулся и судорожно, побелевшими от напряжения пальцами, вцепился в мой ботинок. — Не надо, Алисия… Не надо! Я… я дам тебе всё, что захочешь. Всё! Только подумай!
Я остановилась. На секунду.
Как же было трудно перебороть искушение и не сказать: «Я и так у тебя всё заберу».
Я же не хочу превратиться в злобную стерву? Или хочу?
Но страх в глазах Никоса был настоящим и… таким упоительным.
«Он боится. По-настоящему», — мстительно подумала я.
— На колени, — сухо повторила я. — Проиграл — прими это достойно.
— Злобная стерва! — он зарычал, но тут же, испугавшись, сменил тактику: голос стал тише и почтительнее: — Пожалуйста. Ты не понимаешь… он изменит меня. Шазгар не просто подчиняет — он разъедает волю. Я… я стану другим. Оно… оно заберёт меня.
— Куда заберёт? Куда забирает всех? Где Амелия Хоффер?! — прошипела я.
— Я не хочу туда, — не слыша моих вопросов, испуганно лепетал Никос. — Я не хочу навсегда стать источником чьей-то жизни и силы. Прошу… Забери мою магию, хоть всю, но пожалей меня…
Я наклонилась, заглянув в испуганные глаза Никоса, и с тихой яростью проговорила:
— Может, тогда ты поймёшь, что чувствовали те, чью жизнь ты таким же образом сломал? Где Амелия Хоффер?!
Глава 53
Зрачки Никоса были расширены от страха — мои, скорей всего, от бодрящего чувства победы над ним.
Мужчина молчал. Его губы постоянно шевелились и дёргались, будто хотели что-то сказать, в отличие от своего хозяина.
— Я ничего тебе не скажу, — переборов себя, заговорил Никос, — если ты наденешь на меня этот ошейник, потому что тогда меня убьют до окончания Чемпионата. Скажут, что шею свернул. Я слишком много знаю. Слишком, Алисия. Зря ты выиграла, зря…
— Алисия, вы вправе делать с мистером Даймером, что пожелаете, но позже, — резкий голос ректора Карглоу перебил Никоса. — Если вы всё-таки решите надеть на него ошейник, сделайте это после Чемпионата, вы и так слишком много времени на Арене после победы. Хотели бы одеть на мистера Даймера шазгар, уже бы надели. Вам следует освободить Арену для второго круга сражений, а вам само́й — подготовиться к следующему бою.
— Нет… нет! НЕТ! Я уже не вернусь оттуда. Не отпускай меня туда! Нет! — завизжал Никос и вцепился в мою ногу.
Я опешила от такой «экспрессии» и в изумлении замерла с шазгаром в руке.
Смотритель, что подал мне ошейник, резко выхватил у меня его из руки, подхватил Никоса под локоть и начал его оттаскивать в одну сторону, жестом приказав мне идти в другую.
Мужчина визжал и бился в панике, изрыгая проклятья и отчаянные мольбы, а я не понимала, что мне делать.
Почему-то интуиции мне кричала о том, что Никоса надо спасти, иначе правду я уже не узна́ю.
У кого спросить совет? У Маркуса, у кого ещё? Я, конечно, не особо надеюсь на ответ в такой напряженный момент, но он единственный, на чьё мнение в этом вопросе я могу положиться. А почему могу положиться? Потому что он мой мужчина.