— Коммандер Боланд просит вас прибыть в рубку.
— Спасибо. Уже иду.
Питт повернулся и пошел по стальной палубе мимо закрытых брезентом люков. Под ногами ритмично работали двигатели, продвигая корабль вперед в неподвижной воде и покрывая поручни и надстройки соленым туманом, краска блестела от влаги.
Питт поднялся по трапу на мостик. Боланд стоял на носу перед рулевым, глядя в бинокль на ослепительно-голубой горизонт. На мгновение он опустил бинокль и протер окуляры подолом футболки. Потом вернул прибор к глазам и снова принялся разглядывать обширную пустоту впереди.
— В чем дело? — спросил Питт. Он выглянул в окно, но ничего не увидел.
— Я подумал, вам нужно знать, — сказал Боланд. — Мы только что вошли в новый район поиска.
Он положил бинокль на полку, коснулся кнопки связи и резко сказал:
— Лейтенант Харпер, говорит капитан. Стоп все машины. Ложимся в дрейф. — Он посмотрел на Питта. — Начинается работа.
Боланд знаком пригласил Питта на трап, который привел в коридор под мостиком. Они прошли несколько дверей в каюты, и Боланд остановился у одной, немного помедлив, он открыл ее.
— Сердце операции, — объявил он. — Наша комната Флэша Гордона[8]. Четыре тонны электронного оборудования. Прошу посмотреть, как действует фантастическое чудо 101-го отделения.
И он показал на большую приборную панель в просторном помещении в восемьсот квадратных футов.
— Этот прибор измеряет скорость звука и давление, переводит в цифровой формат и с указанием времени переносит на магнитную ленту. Это протонно-магнитный сенсор, он засекает любые металлические предметы на дне. Это мониторы подводных телекамер. — Боланд показал на размещенные среди оборудования четыре экрана. — Мы потому и легли в дрейф, чтобы выпустить за кораблем сенсоры и камеры и начать сканирование.
Питт рассматривал экраны. Камеры как раз опускали в воду: он видел, как волны ударяют в объективы, а потом те опускаются в безмолвие подвижной жидкой среды в солнечных пятнах. Две камеры передавали цвет, и казалось, что сине-зеленые тени плывут в бесконечность.
— Далее: усовершенствованная сонарная система, — продолжал Боланд. — Она снимает подробную "звуковую" картину дна и всего, что на нем находится. У нас есть также система бокового сканирования, которая позволяет видеть на полмили в обе стороны от корабля. Ее сенсоры тоже плывут за кораблем.
— Полоса обнаружения шириной в милю, — сказал Питт. — Впечатляющий проход через сектор поиска.
Питт отметил, что Боланд не знакомит его с членами экипажа, работающими за приборами. Если Боланду чего и не хватало, так это обычной вежливости. Питт поймал себя на том, что гадает, как Боланду удалось дослужиться до лейтенанта-коммандера.
— А вот эта славная малышка, — гордо сказал Боланд, — самое сердце нашего предприятия. Компьютер "Селко-Рамси 8300". — Он показал на высокую панель со множеством огоньков и кнопок, стоящую над широкой клавиатурой. — Широта, долгота, скорость, направление, все возможности корабля. Короче, компьютер соединен с центральной системой управления и с этого мгновения до обнаружения "Старбака" будет управлять всеми действиями корабля.
— Хорошая здесь санитария, — заметил Питт.
— В каком смысле?
— He требуется прикосновение руки человека.
Боланд наморщил лоб.
— Что ж, можно сказать и так.
Питт через плечо оператора рассматривал надписи на панели.
— Интересное устройство. Этим "Селко-Рамси 8300" можно управлять и перепрограммировать его из центра. А центр, по-видимому, в Перл-Харборе. Удобно для адмирала Хантера на случай, если нас постигнет судьба экипажа "Лили Марлен". При первых же признаках неприятностей они с Денвером возьмут управление системой на себя, развернут корабль и приведут обратно в порт. Он может потерять экипаж, но лучшее спасательное судно 101-го отделения вернется невредимым. Действительно интересно.
— Вы разбираетесь в электронике, — медленно сказал Боланд. На лице его странным образом смешивались подозрительность и уважение.
— Можно сказать, я знаком с большей частью того оборудования, что у вас на борту.
— Все это уже видели?
— По меньшей мере на трех океанографических исследовательских судах НПМА. У вас несколько более специализированное оборудование — в связи с более определенными задачами. Но наше чуть более передовое, потому что все-таки наши корабли научные.
— Прошу прощения. — Боланд принужденно улыбнулся. — Я недооценивал ваши способности. — Он повернулся, подошел к офицеру, сказал ему несколько слов и вернулся. — Пойдемте, угощу вас выпивкой.
— Правила Флота разрешают даже это? — улыбнулся Питт, несколько удивленный неожиданным проявлением дружелюбия со стороны Боланда.
Боланд ответил хитрой улыбкой.
— Вы забыли. Технически мы гражданское судно.
— Я горячий сторонник технического подхода.
Они направились к выходу, и тут дежурный офицер сказал:
— Телевизионные камеры и датчики в рабочем режиме, капитан.
Боланд кивнул.
— Хвалю за скорость, лейтенант. Приступайте…
— Минутку, — перебил его Питт. — Из чистого любопытства хочу спросить: с какой глубины поступают данные?
Боланд вопросительно посмотрел на него, потом повернулся.
— Лейтенант?
Тот уже склонился к сонару, внимательно глядя на черту, ползущую по бумаге.
— Пять тысяч шестьсот семьдесят футов, сэр.
— В этом есть что-то необычное? — спросил Боланд.
— Глубина маловата, — ответил Питт. — Можно взглянуть на карту океанского дна?
Неожиданно Боланд вспомнил о правилах вежливости.
— Дирк Питт, это лейтенант Стенли.
Питт кивнул.
— Хорошо, Стенли. Посмотрим, что тут у вас. — Он оперся локтями о стол и всмотрелся в необычный контур, представляющий дно Тихого океана. — Где мы?
— Вот здесь, майор. — Стенли поставил на карте небольшой крестик. — 32 градуса 10 минут северной широты, 151 градус 17 минут западной долготы. Мы должны находиться прямо над зоной Фуллертоновского разлома.
— Так должна называться футбольная травма.
Боланд тоже склонился над столом.
— Нет, зона разлома — это трещина в земной коре, шов, возникающий в океане между материками, когда они расходятся. Между этим местом и берегом Калифорнии таких трещин сотни.
— Я понимаю, зачем вам понадобилась глубина. Согласно карте, до морского дна здесь должно быть свыше пятнадцати тысяч футов.
Стенли подчеркнул данные о глубине на их позиции.
— Возможно, рядом подводная вершина, — сказал Питт.
— Дно слева поднимается, — тихо сказал Боланд. — Двести пятьдесят футов за милю. Ничего необычного. Скорее всего, небольшое повышение.
Питт мотнул головой.
— Вот только этого нет на карте.
— Вероятно, еще не найдено и не отмечено.
— Однако если склон продолжает подниматься, вершина не может быть далеко. Это ваш корабль, Пол, но, думаю, надо провести исследование. Сообщение капитана "Старбака" отправили неизвестные лица после исчезновения подводной лодки. Можно предположить, что лодка лежит где-то близко.
Боланд устало потер глаза.
— Звучит логично, но вряд ли это единственная не отмеченная на карте подводная вершина. Их может быть еще пятьдесят.
— Нельзя пропустить ни одну.
Боланд задумался. Потом выпрямился и посмотрел на Стенли.
— Лейтенант, запрограммируйте курс в сторону повышения дна. Введите данные сенсора в компьютер и передайте управление рулем централизованному контролю. Докладывайте мне о любом неожиданном изменении глубины. Я буду в своей каюте. — Он повернулся к Питту. — Так как насчет выпивки?
Салазки с камерами и датчики сонара на буксирных тросах двигались за кораблем, центральная система управления руководилась компьютером, и через десять минут "Марта-Энн" начала медленный широкий поворот на восток. Рулевой курил в двери рубки, спицы штурвала медленно поворачивались туда-сюда, словно под действием невидимой руки. Корабль разрезал волны, экипаж деловито считывал и проверял показания многочисленных приборов, движущихся стрелок, разноцветных огоньков и мониторов.
Питт и Боланд полдня провели в капитанской каюте. Время тянулось медленно, датчики сонаров сообщали о том, что морское дно продолжает подниматься. Час, два, три часа. Питт изучал отчеты и данные о "Старбаке", а Боланд разрабатывал планы подъема на случай, если и когда "Марте-Энн" повезет. Шестнадцать тридцать. Матросы на палубе и в машинном отделении неизбежно заговорили о женщинах, только в рубке управления молчали, внимательно наблюдая за экранами и инструментами. Периодические доклады Стенли через интерком "дно продолжает подниматься" делали обстановку на корабле почти нормальной. Нет более скучного занятия, чем поиски затонувшего корабля.
В пять часов из микрофона вдруг послышался голос Стенли:
— Дно поднялось на девятьсот футов за последние полмили!
Питт посмотрел на Боланда. Не сказав ни слова, оба вскочили и бросились в рубку управления. Стенли склонился к столу, делая пометки на карте.
— Невероятно, капитан. Я впервые вижу такое. Мы в сотнях миль от ближайшего берега, а дно внезапно поднялось, сейчас оно всего в тысяче двухстах футах под поверхностью. И продолжает подниматься.
— Очень крутой подъем, — сказал Питт.
— Возможно, часть склона Гавайских островов, — предположил Боланд.
— Мы слишком далеко к северу. Сомневаюсь, что это как-то связано с островами. Эта малышка совершенно одинока.
— Тысяча сто футов, — громко сказал Стенли.
— Боже! — тихо отозвался Питт. — Градиент — один фут подъема на два в длину.
Боланд резко произнес:
— Если подъем не прекратится, мы врежемся в сушу. — Он стремительно повернулся к Стенли. — Отключите компьютер. Переходим на ручное управление.
На ответ Стенли потребовалось пять секунд.
— Идем на ручном управлении, сэр.
Боланд взял микрофон связи.
— Мостик? Говорит Боланд. Что видите на восемьсот ярдов прямо по курсу?