Следователь, показывая указательным пальцем в потолок, проговорил:
— Себя не кори. Там было известно, что у арестованной имелась аудиозапись. Информацию сейчас слил прокурор! Хорошо, что ты лично привез ее ко мне, а то нашлись бы желающие, обошлись бы с ней по-другому. Насовали бы полные карманы наркоты, тогда бы ей отскочить от тюрьмы шансов практически не было!
Ермаков выпрямил спину:
— А это еще бабушка надвое сказала! Вообще берега потеряли, — намекая на прокурора и сотрудников ФСБ.
Андреева позвонила родственникам.
В кабинет зашли два сотрудника полиции, молча, надели наручники на журналиста и вывели её из кабинета…
Семенов, услышав звук дверного звонка, подумал, опять евангелисты пожаловали, нет от них покоя, за день третья пара. Стало быть, во дворе встали табором. Открыв дверь, на площадке стоял сосед по подъезду Николай, держа в руках две полторашки пива.
— Александр Федорович, не обессудь, пришел в гости без приглашения. Ты грозился угостить карасём!
— У тебя что выходной или пошел в отпуск?!
— Шеф отпустил с работы пораньше. У него сегодня праздник! — говорил, светясь от радости.
Семенов проводил гостя в квартиру:
— Проходи на балкон, там у меня кабачок «Тринадцать стульев», — вспомнил популярную телевизионную передачу советских времен. — Кружки только возьму, — проговорил, идя на кухню. — Ты сказал, у прокурора праздник, ему, что вручили очередную звезду?! — не стал тянуть время с расспросами о жизни его шефа.
— У прокурора звезд и орденов, как у дурака махорки: он обрел душевный покой! Следственный комитет преподнес ему подарок — отправил на нары главного его врага. Радовался как ребенок, потирал руки, аж дым клубился! С генералом ФСБ сейчас в бане отмечают праздник, с собой взяли ящик коньяка. Упьются в хлам! У меня, наверно, и завтра выпадет выходной!
— Судя по твоему рассказу, у прокурора впереди райская жизнь! — пошутил, входя на балкон.
— Давай нальем по первой и все расскажу.
— Ты сосед говоришь загадками.
Семенов из пакета достал вяленого карася, расстелил на столе газету, открыл бутылку и налил в кружки пиво. Николай с затягом выпил пиво до дна и с удовольствием проговорил:
— Как божок прошелся босиком по душе! — взял со стола карася и стал его чистить. — Я же маюсь с остеохондрозом, у водителей он лучший друг! — сказал не в тему.
Семенов долил ему в кружку пиво:
— Тебя сегодня не узнать, тормозишь с рассказом, болезни свои вспоминаешь. Меньше о них думай, и болеть не будешь. Проверено! А ты случайно в подъезде не разговаривал с евангелистами? Покоя от них нет, ломятся в квартиру, как свою собственную. Еще библию суют в лицо. Наглые!
— Только что ушли, жена их даже чаем угостила. Я далек от религии, ничего в ней не понимаю, знаю что Бог один. А у евангелистов, я так понял, он свой, если по домам ходят!
— Евангелисты та же секта. В нашей стране они как бы под запретом, но за всем не уследишь. У меня с ними разговор короткий, — отпив из кружки пиво. — В основном сектанты ходят вдвоем. Я что делаю: руками раздвигаю гостей в стороны и начинаю разговаривать как бы с третьим лицом за их спинами: «Сколько раз тебе говорить рогатый, не води ты ко мне в хату своих евангелистов-велосипедистов, они заблудшие овцы отведи, их в храм божий! Только там истинная вера в Бога!». Представь, картину: евангелисты не могут понять, мужик пьяный, мелет не свое, не наше. И посматривают за спину, а там никого нет! Я продолжаю играть комедию, а на них не смотрю. Ты бы видел их лица! Глаза по пятаку! Потом говорю: «Нет времени с тобой разговаривать, у тебя рога отпали, хвост облез, и копыта не прибраны». Евангелисты после моих слов начинают креститься и с испуганными лицами бегут по ступенькам, аж пятки сверкают. Свой научный метод опробовал не раз. С моей стороны выглядит кощунством по отношению к верующим людям, но кто-то же должен ими заниматься! В их рядах встречал и студентов институтов. Государство воспитание молодежи пустило на самотек, сейчас ими рулят в интернете блогеры!
— В упряжке с прокурорами! — подытожил Николай. — Ты сказал, что я тормоз, хорошо, снимаюсь с ручника, — выразился лексиконом водителей. — Ты думаешь, шеф, отчего дал мне выходной? Ему позвонил генерал ФСБ и сказал, что журналистка, ну, та, которая на него строчит статьи, попала к ним в сети. Она у шефа как кость в горле. Из-за неё и мне достается в гараже от мужиков. Сядешь, мол, с прокурором рядом на нары. Следователь журналистку закрыл в изолятор, шеф мне похвастался!
Семенов, услышав слово «журналистка», подумал об Андреевой, только она может «удостоиться чести» быть арестованной, больше некому. В ее язвительных статьях прокурор Шувалов в рейтинге. А сотрудники ФСБ подсуетились — хлебом их не корми, дай позаниматься мерзопакостными делами. Ермаков повез журналиста к следователю на допрос, получается, он ее на полпути высадил?! Не должен. А если ему позвонить? Опять же, фейсы висят на проводе. Во! Жизнь настала! Есть телефон, а говорить о серьезных вещах нельзя. Куда мир катится.
— Ты читал недавнишнюю статью про моего шефа? Почитай! — продолжал Николай. — Кроет его в хвост и в гриву! Дура-баба! Ей тягаться с властью выйдет себе дороже, вот и получила по соплям. Не думает о своей семье. Профессия журналиста сродни военному — всегда под прицелом. Шеф тоже расслабился, ведет себя как барин, три раза в неделю посещает бассейн. Администрация спорткомплекса ему отдельно выделила время. Боится, что его кто-нибудь в бассейне утопит, врагов у него хватает, многим перешел дорогу. По утрам еще пробежки делает в центральном парке. Коньячное похмелье надо как-то выгонять — помогает физкультура и баня.
— Говоришь, статья на твоего шефа грозит его отставкой? Сомневаюсь в положительном результате. У Шувалова власти до дури? — Семенов решил разузнать у Николая из первых рук, что же такого криминального написала Андреева. Нельзя исключать, что ее могли подставить те же фээсбэшники, предоставив ложную информацию на прокурора через своих помощников. Она и про чекистов нелестно пишет. ФСБ хлебом не корми, дай упрятать очередного журналиста за решётку это их непосредственная работа — очищать политическое поле для правящей партии от неугодных людей.
Анатолий смачно грыз карася:
— Дело и яйца выеденного не стоит! Мой шеф на дармовщину купил новую машину — поменял седан на джип. Все бы ничего, но в штате автосалона нашелся «Павлик Морозов», — назвал пионера — героя двадцатых годов прошлого века, — видать, недолюбливает он своего хозяина, слил информацию прямо в ФСБ. Ведь цена седана «Тайота Камри» несравнима с ценой джипа Ленд — Крузер. Хозяин автосалона моему шефу предоставил скидку разными бонусами: якобы седан в отличном состоянии и так далее по списку. Правда, расщедрился не за красивые глазки, Шувалов ему умял вопрос с налоговой инспекцией — короче, помог спрятать налоги. Взятку трудно будет доказать, шеф так и сказал генералу ФСБ. Лично слышал, они же с ним друзья не разлей вода, друг другу прикрывают задницы. Еще покойный судья Морозов ходил у них в дружках, — и пропел строки из песни: «Три белых коня, эх, три белых коня декабрь, январь и февраль».
— Ты еще и песни поешь! — а у самого из головы не выходила информация об аресте Андреевой, она же интеллигентная женщина, далека от криминального мира, и ее закрыли в душную камеру. Тюремный запах в бане не смоешь, не помогут шампуни с разными духами. Он в мозгу поселится на долгие годы. Поведение следователя настораживает. Вот за что он ее арестовал, чем человек думал, как будет оправдывать свои незаконные действия? Адвокат напишет жалобу, да и Андреева сама в состоянии обосновать свое незаконное задержание — в руках журналистское перо! Опять же, кому ляжет жалоба на стол? Попадет к тому, кто ее и закрыл в камеру, а это прокурор Шувалов. Нагло посмеется, жалобе даст от ворот поворот. Сейчас на пару с генералом ФСБ парятся в бане, пьют коньяк и радуются, что положили на лопатки хрупкую женщину. Дослужились до больших погон, а так и не осознали, что помимо земного суда есть еще суд божий. А его взятками не купишь.
Ермаков, определив Андрееву в следственный изолятор, сразу поехал к Семенову рассказать, что произошло нового за последнее время в расследовании убийства судьи. Поднимаясь на лифте на этаж, где проживает Семенов, услышал звук СМС. Смартфон находился в кармане брюк. «Ладно, потом посмотрю», — не переставал думать, с каких слов начать с «мэтром» разговор.
— Юра, можешь ничего не говорить, я уже все знаю, тебя фейсы, как мальчишку, вокруг пальца обвели, — проговорил Семенов, открыв дверь Ермакову. — С проститутками жить надо по их же мерзопакостным законам. Слова «пожалуйста», «извините» на них не действуют. Не стой у порога, заходи, — пропуская его в квартиру, закрыл за ним дверь. — Минутой назад ушел сосед, он водитель прокурора Шувалова, слил по нему информацию. Татьяна как себя чувствует? Все-таки она женщина. У меня кроме матерков никакие слова в голову не лезут. Проходи в зал, кофеем угощу, — проговорил, идя на кухню.
Ермаков садясь в кресло:
— Держится молодцом! Не показывает вида, что ее сломали. Может еще и не осознала, во что вляпалась. Человек посидит ночь в камере, нарисует в голове разные картины, сорвётся. Камера, она ведь не санаторий «Анапа»!
— Ты мне это зачем говоришь? — Семенов жестко ему ответил, готовя кофе. — «Вляпалась»! Как у тебя язык повернулся такое сказать! Мы с тобой своими руками отправили девушку в камеру. Офицеры мы хреновы! Кто мы после этого, назвать или сам догадаешься?!
— Кто знал, что прокурор прикажет следаку ее арестовать, — оправдывающимся голосом ответил Ермаков. — Мы с ней стояли в дверях, минуты не хватило покинуть следственный комитет. Хотя, что бы это дало? ФСБ Андрееву из дома привезли бы к следователю, пойти против областного прокурора выйдет себе дороже. Выше него по должности в карательных органах нет.
Семенов входил в зал в зал с кружками кофе:
— Юра, есть кто повыше рангом. Есть! Еще ни одному человеку не удалось его обойти! — сказал, посмотрев на потолок.