— Нет. Я никогда не видела с мистером Уолтоном никаких молодых людей.
— Вы когда-нибудь видели, чтобы он раздавал кому-нибудь маленькие бутылочки с белым веществом?
— Нет. Никогда не видела.
— Ваш бывший муж когда-нибудь говорил или делал что-нибудь, что могло бы указывать на то, что это он убил Уолтона?
— Нет! — закричала она. — Нет! Ни в коем случае! Он был так же рад избавиться от меня, как и я от него. Наш развод… ну, он устраивал нас обоих.
— Тогда почему Уолтон участвовал в нём?
— Я не знала, что он будет участником, пока не получила документы. Моему… моему мужу не нравился мистер Уолтон.
— Так я и думал, — сухо сказала инспектор. — Но вы только что сказали, что он никогда ничего не делал и ничего не говорил о нём.
— Не делал! — воскликнула женщина. — Джерри не стал бы его убивать! Он не смог бы!
— Почему не смог бы?
— Ну, во-первых, у него не хватило бы смелости!
Джексон, покраснев, повернулся к ней и ухмыльнулся.
— У меня хватило смелости один раз ударить его в нос, не так ли?
— О! — сказал инспектор. — Так была ссора, миссис Джексон?
— Да, — ответила она. — Однажды вечером я была с мистером Уолтоном в клубе, где мы ужинали, когда вошёл мой муж, мистер Джексон. Он напал на мистера Уолтона.
— Это было до развода?
— Да.
Инспектор на мгновение замолчал.
— Он видел вас с Уолтоном позавчера вечером, не так ли?
— Да.
— Он что-нибудь сделал или сказал?
— Он пересекал обеденный зал, просто поклонился нам и пошёл дальше. Он ничего не сказал.
— Вы когда-нибудь слышали, чтобы Уолтон упоминал человека по имени Янсен?
— Нет.
— Вы знаете кого-нибудь с таким именем?
— Нет.
— Вы знаете кого-нибудь, кто живёт в доме 222 по Третьей авеню?
— Нет.
— Хорошо. На этом, пожалуй, всё, миссис Джексон, — сказал инспектор Конрой, и женщина с видимым облегчением откинулась на спинку стула. — Теперь мы послушаем мистера Джексона.
13. История разведённого мужа
Допрашивая миссис Джексон, инспектор Конрой заметил, что её бывший муж наблюдал за этой женщиной так же пристально и жадно, как кошка за мышью, и игра эмоций на его лице убедила инспектора в том, что, что бы миссис Джексон ни думала о нём сейчас, он до сих пор не утратил всей своей привязанности к ней. Было очевидно, что он страдал, поскольку она рассказала о своих отношениях с Уолтоном достаточно, чтобы остальное было просто вопросом несложных умозаключений. А вот намеренно ли она выгораживала его в своих ответах, скрывалось ли что-то важное за той горячностью, с которой она отрицала его возможное участие в преступлении, сказать было сложнее. Инспектор склонялся к мысли, что нет, не намеренно.
Во внешности Джексона не было ничего необычного. Это был молодой человек, намного моложе Уолтона, элегантно одетый и, по-видимому, преуспевающий, с проницательными, но постоянно бегающими глазами человека, который живёт в основном за счёт своего ума. В последние годы такие люди приобрели широкую известность как «светские бездельники», «плейбои» и «шейхи». Инспектор Конрой понял, с кем ему придётся иметь дело. Он знал, что, даже если Джексон признает свою причастность к убийству Уолтона, склонить его к такому признанию будет крайне сложно; для этого потребуются очень убедительные доказательства.
— Итак, мистер Джексон, — начал Конрой, — что вам известно об этом деле?
— Ничего, — любезно ответил Джексон.
— Вам не нравился Уолтон?
— Конечно, нет. С чего бы? Но я не настолько глуп, чтобы совершить что-то подобное, например, убийство.
— Вы когда-нибудь бывали в этом доме?
— Нет.
— Расскажи мне о своей ссоре с Уолтоном.
— Всё произошло так, как рассказала моя… как миссис… как она вам рассказала. Я встретил их на ужине в клубе и ударил Уолтона. Я был пьян.
— Это была единственная ссора, которая у вас с ним была?
— Да. Он избегал меня.
— Вы что-нибудь знаете о больном молодом человеке, который получал бутылочки с белым веществом?
— Нет. Я никогда о нём раньше не слышал.
— Вы случайно не тот молодой человек?
— Что за глупости! — воскликнул Джексон. — Разве я выгляжу больным? Неужели я выгляжу так, будто мне нужно белое вещество в маленьких бутылочках?
— Только не волнуйтесь, — предостерёг инспектор. — Я всего лишь пытаюсь докопаться до сути этого дела.
— Вы действуете необычным образом, — сказал Джексон.
Инспектор Конрой кивнул.
— Так это и необычное дело, — сказал он. — В нём есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд.
Он наклонился вперёд, пристально изучая Джексона и пытаясь поймать его взгляд.
— Я стараюсь, — медленно произнёс он, — найти кого-то, у кого был мотив для убийства Уолтона.
— Полагаю, у меня был мотив, — сказал Джексон, — но я не такой дурак.
— Где вы были вчера между семью пятнадцатью и восемью часами утра?
— В моей квартире на Вашингтон-сквер, — спросил Джексон.
— У вас есть какие-нибудь доказательства этому?
— Да. Если вы ознакомитесь с отчётами «Вестерн Юнион», то обнаружите, что вчера утром мне была доставлена телеграмма и что я расписался за неё в семь сорок пять. У меня никак не могло быть времени, чтобы после этого добраться сюда и убить Уолтона, и я не смог бы убить его и вернуться вовремя, чтобы расписаться в получении телеграммы.
— Какое совпадение, что вы получили телеграмму именно в это время.
— Ну да, так оно и было.
— Вы сами расписались в получении?
— Да.
— Мог бы мальчик-посыльный опознать вас?
— Не знаю. Полагаю, что мог.
— Записи о времени, сделанные мальчиками-посыльными, не всегда верны.
— Не всегда, — согласился Джексон, — но они являются хорошим доказательством.
— И, возможно, вы знаете, — сказал инспектор, — как такое провернуть.
— Только не я, — сказал Джексон. — Если мне нужно сделать какую-то грязную работу, я сделаю её сам!
— Я верю, что вы бы это сделали, — сказал инспектор Конрой, задумчиво глядя на него. — Я верю, что вы бы это сделали! Но вы не убивали Уолтона?
— Я этого не делал, — твёрдо сказал Джексон.
Инспектор пристально посмотрел на него.
— Вы знаете кого-нибудь по фамилии Янсен? — спросил он.
— Нет.
— И, конечно, вы никого не знаете в доме 222 по Третьей авеню?
— Не знаю, — сказал Джексон.
14. История таксиста
Допрос Коулмана не дал никаких существенных результатов. Он был водителем такси от компании «Ночной ястреб», и его машина просто случайно оказалась той, которую вызвал Уолтон, выходя из «Белфорда». Коулман вспомнил поездку к дому Уолтона и сказал, что был уверен, что выполнил заказ где-то между двумя и половиной третьего ночи. Он вспомнил, как останавливался у этого дома, и что ещё больше напомнило ему о поездке, тот факт, что Уолтон, по-видимому, пребывавший в прекрасном расположении духа, дал ему щедрые чаевые.
— Чаевые были больше, чем плата по счётчику, — сказал он.
— Вы когда-нибудь подвозили кого-нибудь к этому дому раньше? — спросил инспектор.
— Насколько помню, нет, — сказал Коулман.
— Вы когда-нибудь видели Уолтона до того, как он окликнул вас вчера ночью?
— Не припоминаю.
— Вы когда-нибудь слышали о нём в связи с больным молодым человеком, которому нужны были вещества в маленьких бутылочках?
— Нет, но сейчас в городе много разных подобных случаев.
— Подобных случаев чего?
— Торговли дурью.
— Значит, вы думаете, что в маленьких бутылочках была наркотики?
— Конечно. Что ещё это могло быть? Нервный парень просил об этом? Уверен, что это была дурь!
— Что ж, — сказал инспектор, — может быть, вы и правы. Вы ведь сами ничего из этого не продавали, не так ли?
— Я бы сказал, что нет! — возразил шофёр. — Думаете мне охота загреметь в каталажку?
— Вы ведь там уже бывали, не так ли?
— Конечно, бывал, — сказал Коулман, — и больше не хочу!
— За что?
— Вы же знаете, за что. Вы же меня и засадили.
— Да? Но я забыл.
— Держу пари, что не забыли! — сказал шофёр. — Вы ничего не забываете! Ну, я попал на нары, потому что связался с пьяной бандой.
— Как это?
— Я подбирал пьяного парня и отвозил его куда-нибудь подальше, а другие парни обирали его. Ну, понимаете, отбирали у него бабло.
— А чем сейчас занимаетесь?
— Ничем! — сказал Коулман. — Ничем, кроме работы в такси. Я ни в чём не замешан, инспектор. С тех пор как откинулся, я ни разу не брался за левую работу.
— Вы знаете кого-нибудь по фамилии Янсен?
— Не думаю.
— Вы знаете кого-нибудь, кто живёт в доме 222 по Третьей авеню?
— Никого, инспектор.
— Хорошо, Коулман, — сказал инспектор Конрой. — Это все вопросы.
15. История продавца облигаций
Теперь в комнате находилось всего семь человек, которых не допрашивали относительно их отношений с Уолтоном, их передвижений в ночь, предшествовавшую убийству, и их возможной связи с преступлением. Это были Керриган, биржевой маклер, Джеймисон, театральный билетный брокер и промоутер, его жена, трое китайцев и Гарри МакДоннелл. Была также мисс Уолтон, но инспектор не собирался допрашивать её снова. Он уже разговаривал с ней в больнице и был уверен, что она рассказала ему всё, что знала, или, во всяком случае, всё, что намеревалась рассказать. Он не верил, что если бы она вступила в сговор с МакДоннеллом и последний совершил преступление, то её можно было бы заставить разгласить какую-либо дополнительную информацию. Возможно, она сделала это в начале допроса, когда была расстроена и почти впала в истерику, но по ходу расследования к ней вернулось самообладание.
Инспектор внезапно решил допросить МакДоннелла.
Гарри МакДоннелл был симпатичным молодым человеком; в глазах Хелен Уолтон он был просто красавцем. Он окончил Йельский университет, занимался спортом, а после окончания учёбы перешёл на Уолл-стрит и начал продавать облигации — традиционное занятие студентов из Восточных колледжей, которые стали звёздами футбола или лёгкой атлетики. Он был столь же успешен в продаже облигаций, как и в матчах с Гарвардом, и друзья предсказывали ему блестящее финансовое будущее. Инспектору Конрою он показался, вероятно, самым умным человеком в зале; на самом деле он был достаточно умён, чтобы совершить такое убийство, как убийство Уолтона, а затем организовать всё так, чтобы его нельзя было поймать.