— Мы бы хотели предоставить комиссии документы, акты, выписки из книг, а также записанные и заверенные свидетельские показания.
На меня сразу же уставились сотни глаз, но отступать было некуда. Поэтому я, прижимая к себе папку, встала во весь свой невеликий рост и двинулась к столу комиссии. Я развязала папку, и принялась выкладывать на стол документы, комментируя каждый из них.
— Это выписка из архивов гномов о том, что уже через два года после Великой Войны между гномами и драконами мы строили шахты и искали драгоценную породу внутри горы Зебергед. Вот эта стопка — с картами, подтверждающими, что и в библиотеках людей, и в библиотеках гномов эта гора числится за гномами, начиная с третьего года после великой войны. Вот эта стопка — заверенные нотариально свидетельские показания как гномов, так и людей, что уже порядка ста лет гномы занимают и ведут разработки в горе. А вот эти показания указывают на то, что драконов уже сто лет никто и близко не видел рядом с горой. А согласно принятому закону о «Разработках и праве владения» то, чем существо владеет в течение ста лет, то, что было им разработано и освоено, и на что не было ни разу оспорено право собственности — принадлежит ему. На основании этого мы делаем заключение, что гора уже сто лет как принадлежит гномам.
Я разложила документы, выдохнула и отступила от стола. А потом выпрямила спину и, развернувшись, вернулась на своё место. По сторонам я старалась не смотреть. Я привыкла выступать в судах, защищая своих подопечных и, по большому счёту, этого не боялась. Но всё обычно проходило не при скоплении такого количества народа. В зале редко когда набиралось больше десяти человек. Здесь же я была под прицелом тысячи, а может и больше глаз. Судья был не один, а целых пятеро. Это, как если бы ты пел только дома в кругу семьи, а тебя вдруг вытолкнули на сцену огромного театра. Ясное дело — я нервничала. Но дошла до своего места с гордо поднятой головой, как будто мне не привыкать к такому числу зрителей.
Я села и натолкнулась на совершенно невменяемый взгляд мэтра Пертинакстоуна. Он уже сошёл с трибуны и тоже сидел на своём месте. Как бы его, бедного, удар не хватил. Всё-таки возраст у него солидный. Солидным была и борода, и живот почтеннейшего гнома. Но вот на этом, на мой взгляд, вся солидность и заканчивалась.
А на зрителей моё выступление произвело самое благоприятное впечатление. Зал загудел, переговариваясь и выражая одобрение. Судьи передавали друг другу документы, что-то бегло просматривали и кивали. Но потом всё сложили снова в одну большую стопку и распорядитель, получив кивок от председателя комиссии Отто Вернигуса, торжественным тоном произнёс:
— Слово предоставляется драконам.
Морис Виридис встал и прошёл к трибуне. Он отвесил лёгкий и в высшей степени элегантный поклон в нашу сторону и в сторону судей, а потом, после приветственных слов, приступил к главному. Он не растекался мыслью по горе, а говорил чётко и по существу. Голос у него был на диво приятный. Я чуть было не подпёрла щеку рукой, чтобы просто слушать мелодию его речи. Но надо встряхнуться и вникать в смысл. А он существенен.
— Я не буду отрицать очевидный факт того, что гномы в течение уже довольно долгого времени разрабатывают и осваивают гору. Но вот законно ли они это делают — очень большой вопрос. Мы представляем суду документы, карты и подписанный самими гномами мирный договор, согласно которому весь хребет Красных гор принадлежит драконам.
С этими словами он вышел из-за трибуны и, взяв со своего стола документы, положил их на стол комиссии.
Нужно срочно что-то возразить. И я с надеждой посмотрела на мэтра Пертинакстоуна. Но тот наклонился к своим соседям и что-то бурно с ними обсуждал. Они возражать собираются? Наконец, вняв моим молчаливым призывам, гном встал и произнёс:
— Да, этот договор был подписан в ходе мирных переговоров сразу после войны. Но гора Зебергед не входит в состав Красных гор. Если вы посмотрите на карты, то увидите, что она расположена несколько особняком. А в договоре ведь не указана принадлежность конкретно этой горы?
— Как это не входит? — встал один из двух драконов, сидящих рядом с Морисом, — А куда же она, по-вашему, входит, если не в состав Красных гор?
— Это островная гора, расположенная рядом с хребтом. — солидно ответил наш председатель.
— Островная гора должна быть изолирована от основного хребта на приличное расстояние! — воскликнул дракон.
И они пустились в длинный дискурс, объясняя друг другу понятия хребта, массива, системы, пояса и ещё кучи других терминов, применимых к горам. Они ими сыпали и сыпали. Весь зал, включая меня и комиссию, вскоре явно заскучал. А потом и в животах у многих заурчало. И тогда Отто Вернигус объявил, что комиссии нужно изучить предоставленные документы, и она удаляется на совещание. О сроках ничего сказано не было. И я вздохнула. Совещаться они могут долго. Иногда и на несколько дней так можно зависнуть.
Я осторожно бросила взгляд в сторону драконов. К Морису наклонился его товарищ и что-то ему сказал, тот нахмурился, но кивнул. Все пять судей встали и направились из зала заседаний. Драконы тоже встали и, не глядя по сторонам, всё с теми же каменными лицами, направились на выход. Эх. А мне так хотелось поймать на себе ещё раз взгляд красавца-дракона. Но куда мне — маленькой, толстой гномме до такого великолепия? Не дотянуться, даже Мама-Гора не поможет.
Гномы тоже встали и, переговариваясь между собой, двинулись на выход. На меня они, как и драконы, не смотрели. Хотя, я вот, лично за собой, никакой вины не ощущала. Я всё сделала правильно. Если бы я не собрала все эти документы и свидетельства, драконам уже сегодня отдали бы нашу гору.
Я некоторое время оставалась сидеть на месте, потому что силы как-то сразу меня покинули. Перенервничала сильно. И эта утренняя стычка, и красавец-дракон, и моё выступление в суде. Я сильная, но не каменная. Это ещё одна легенда о нашем народе, что мы из камня. Вовсе нет. И силы у нас заканчиваются, так же, как и у остальных жителей королевств. Но я заставила себя подняться на ноги.
Я, двинулась было, на выход, но по дороге вспомнила, что заказанные мною книги в местном архиве уже должны были подготовить, и я решила заскочить туда, чтобы это проверить. Амбарные книги подобрали, и они все оказались довольно большими. Я вздохнула. И вопросительно посмотрела на служащего архива.
— Метриса Виристоун, мы с вами не первый год знакомы и, разумеется, вы можете их взять с собой. Только вот тут распишитесь и внесите залог.
Я расписалась, положила указанную сумму служащему на стойку, поблагодарила и, вздохнув, обняла всю стопку разом. Она оказалась весьма увесистой. Хорошо хоть моя комната недалеко — гостиница тут же — через площадь.
А вот на выходе я опять встретилась с драконами. Они все втроём стояли у дверей и разговаривали с одним из служащих Ратуши. Он что-то им объяснял. При моём появлении все резко обернулись, а Морис, как мне показалось, едва заметно улыбнулся.
Он вдруг отошёл от друзей и двинулся в мою сторону.
— Метриса Виристоун, разрешите я вам помогу? Ни к чему девушке носить такие тяжести.
— Можно Тилотама. Вы уже второй раз мне помогаете, так что можно и по имени. Меня «Метрисой» только в суде величают — смутилась я.
А Морис снова улыбнулся одними краешками губ и забрал у меня толстенные тома. В его руках они почему-то сразу стали не такими уж и большими.
Мы прошли мимо оставленных им драконов, и мне, возможно, показалось, но я всё-же увидела на непроницаемых лицах его друзей удивлённое выражение. Оно мелькнуло и пропало, а один из них холодным тоном поинтересовался:
— Морис, тебя ждать?
— Нет. Я потом вас найду.
Мы вышли из Ратуши, спустились по ступенькам и направились в мою гостиницу. Не успели мы войти, как к дракону подбежал служитель. Странно, ко мне так никогда не подбегали и услуг не предлагали, хотя я всегда оставляла хорошие чаевые. Служитель затараторил про цены и про свободные номера. Но Морис осадил его и распорядился:
— Отнесите книги в номер Метрисы Виристоун.
Тот оторопело кивнул, но поспешил забрать толстенные тома из рук дракона. Ну да. Ему, совершенно точно, не стоило подниматься ко мне. Все правильно. Только вот обидно до ужаса. Морис ведь сейчас уйдёт. Я, было, собиралась поблагодарить и расстроиться, но не успела и рта раскрыть, как дракон спросил:
— Тилотама, вы не согласились бы пообедать со мной?
Он посмотрел в моё ошарашенное лицо и снова улыбнулся. И как это у него получается? Вот вроде бы и не улыбается, и в тоже время — его лицо озаряется светом, как будто ему очень хочется рассмеяться, но вот ну никак нельзя. Он же дракон!
Сил сказать что-то у меня не было, я во все глаза его рассматривала. Но вот кивнуть — у меня сил хватило. Причём не один раз. Вот же ж, Тами! Ну вот что ты киваешь, как та кукла заводная! Соберись уже!
Но дракон опять улыбнулся и, взяв мою безвольно повисшую вдоль тела руку, положил на свой локоть и повёл на улицу.
— Я не очень хорошо ориентируюсь в городе — раньше тут не бывал, но завтракал вот в этом ресторане и мне он показался вполне приличным — говорил он, ведя меня по площади.
Сума сойти. Я под ручку иду обедать с драконом! Мне вот ни за что никто не поверит. Драконы не обедают с гномами. Драконы с гномами ругаются, оскорбляют, судятся, но не обедают. Я точно знаю!
Но, тем не менее, мы вошли в лучший в городе ресторан. Я его, впрочем, таковым не считала. Цены тут заоблачные, а толку никакого. Поесть тут не получится. На огромных тарелках подавали что-то совершенно малюсенькое. При этом, так думала не только я, но и люди, мои клиенты, которые после удачного дела пытались меня сюда пригласить. Но у меня всегда хватало такта вежливо отказать и зазвать их в кабачок на соседней улице. Цены там были не в пример ниже, а когда наливали тарелку супа, то ложку там можно было смело опускать на дно. А здесь ты ею тут же в дно упирался, и она вся оставалась на поверхности. Как это вообще есть? Если толком и не зачерпнёшь?