– С какой это стати ты меня потеряешь?
– Разве ты не уволишься, чтобы присматривать за своим Тимом?
– Боже упаси! Я хочу взять отпуск на три месяца, и за это прошу прощения, но работу не брошу, да и Тим – тоже. Нам необходимо появляться среди обычных людей. Думаю, так будет лучше для нас обоих. А если мы перестанем работать и укроемся в своем маленьком мирке, то оба деградируем.
– На свадьбу-то пригласишь? Я очень тебя люблю, Мэри, и хотя незнаком с Тимом, его тоже люблю, потому что он изменил твою жизнь.
– Буду рада видеть вас с Тришей на нашем торжестве.
– Когда?
– В следующую пятницу после обеда, расписываемся в загсе.
– Тогда уходи в свой отпуск прямо с этой минуты. Если уж мне суждено терпеть Селесту Мерфи целых три месяца, тогда чем скорее, тем лучше.
– Нет уж, спасибо. До следующей среды Селеста побудет под моим крылом. Ждать осталось недолго.
Эмили Паркер, которую Мэри пригласила в гости этим же вечером, восприняла новость с радостью.
– Уточки божьи твари! Дорогуша, это то, что вам обоим нужно. Я в полном восторге, милочка, честно. Будьте здоровы и живите в счастии многие лета!
– Вы придете ко мне на свадьбу?
– Ха, такое событие я ни за что не пропущу. Удачи вам, мисс Хортон. Я искренне вами горжусь!
Едва удалось выпроводить Эмили Паркер, Мэри навестила Гарри Маркема.
Тот смотрел на гостью с любопытством. Где-то он ее уже видел, но вот где?
– Мистер Маркем, около двух лет назад вы ремонтировали дом миссис Эмили Паркер в Артармоне. Помните?
– Да, конечно.
– Я Мэри Хортон, соседка миссис Паркер.
Его лицо прояснилось.
– Точно! А я-то думаю, где вас раньше видел.
– Мистер Маркем, я здесь не по поводу ремонта. Я пришла поговорить о Тиме Мелвилле.
– О Тиме Мелвилле?
– Да, о Тиме Мелвилле. Наверное, то, что я сейчас скажу, вас шокирует, но в следующую пятницу я выхожу за него замуж.
Бедняга Гарри булькал слюной и хватал ртом воздух, прежде чем сумел визгливо выдавить:
– Вы выходите замуж за тупицу Тима?
– Совершенно верно, в следующую пятницу. При обычных обстоятельствах, узнав от Эмили Паркер о гнусных розыгрышах, что вы над ним устраиваете, я постаралась бы уговорить его найти другую работу, но Тиму нравится работать с вами и вашими ребятами, так что я буду рада, если он останется в вашей бригаде.
Гарри устремил взгляд на огромный «бентли», припаркованный у обочины, и, вспомнив, что Мэри Хортон слыла самой богатой женщиной в Артармоне, решил, что ее стоит умилостивить.
– Вы прямо ошарашили меня, мисс Хортон! Вот это новость так новость!
– Не сомневаюсь, мистер Маркем, однако у меня мало времени и я постараюсь быть краткой. Прямо сейчас мы с вами должны решить два вопроса. Во-первых, готовы ли вы оставить Тима в своей бригаде, если со следующей среды он возьмет трехмесячный отпуск. Во-вторых, если вы не собираетесь увольнять его, готовы ли вы держать в узде своих людей, не позволяя им злословить по поводу женитьбы.
Все еще ошеломленный, Гарри тряхнул головой, чтобы обрести ясность мысли.
– Черт возьми, мисс Хортон, даже не знаю, что сказать!
– И все же, мистер Маркем, примите решение. Я не могу ждать здесь всю ночь.
Он поразмыслил с минуту.
– Что ж, буду с вами откровенен, мисс Хортон. Мне Тим нравится, и моим парням тоже. Пожалуй, три месяца я без него вполне обойдусь. Скоро лето, я всегда смогу нанять в разнорабочие пару студентов, хотя пары, наверное, будет маловато, чтобы заменить Тима, ведь студенты – наглые лоботрясы. Тим в моей бригаде вот уже двенадцать лет, и он чертовски хороший работник. Не думаю, что за три месяца мне удастся подыскать на его место кого-то столь же энергичного, старательного и надежного. Так что если вы не против, я с большой охотой оставлю его в бригаде.
– Прекрасно. Теперь, что касается моего второго вопроса. Надеюсь, вам хватает ума понять, что насмешки по поводу женитьбы не лучшим образом отразятся на Тиме. Я не требую, чтобы вы прекратили донимать его своими традиционными шуточками и розыгрышами, которые Тим, по-видимому, воспринимает как само собой разумеющееся. Он на это особо не обижается. Но тема его женитьбы – табу. И даю вам слово: если мне станет известно, что вы смутили или унизили его в связи с тем, что он женился на богатой старой деве, то уничтожу вас и ваших подчиненных морально и финансово. Я не могу помешать вам потешаться и сплетничать между собой, да и не собираюсь – уж больно тема для вас интригующая и занимательная, – но в присутствии Тима об этом ни слова. Просто поздравьте его, как полагается в таких случаях, и все. Это ясно?
Мэри Хортон была более чем достойным противником, и Гарри Маркем сдался без борьбы.
– Да, конечно, мисс Хортон. Как скажете, мисс Хортон.
Мэри протянула ему руку.
– Большое спасибо, мистер Маркем. С вами приятно иметь дело. До свидания.
Далее в ее списке был визит к гинекологу. Составив план действий, Мэри одно за другим устраняла препятствия, и это доставляло ей куда большее удовольствие, чем она ожидала. Она умела решать проблемы, это было ее ремеслом, и теперь, когда она определилась, как ей быть и что делать, не испытывала сомнений и была уверена в себе.
Она спокойно объяснила свою ситуацию гинекологу:
– Сэр, я должна исключить риск беременности. Вы, конечно, понимаете почему. Очевидно, вам придется меня госпитализировать, и я подумала, что заодно вы могли бы что-нибудь сделать с моей девственностью. Я не могу поставить под угрозу отношения со своим избранником, морщась от боли, ведь, насколько мне известно, при первом половом контакте женщина моего возраста испытывает боль.
Гинеколог поспешно поднес руку к лицу, скрывая невольную улыбку. Он лучше большинства мужчин был знаком с женщинами вроде Мэри Хортон: в австралийских больницах такие работали сплошь и рядом. «Ох уж эти убежденные старые девы, – подумал он, – все они одинаковы: энергичны, практичны, потрясающе рассудительны, – но в душе все равно настоящие женщины – гордые, ранимые и удивительно слабые». Совладав с эмоциями, он постучал ручкой по столу и что-то пробормотал себе под нос.
– Пожалуй, я согласен с вами, мисс Хортон. Прошу вас, пройдите за ширму и полностью разденьтесь. Халат вам сейчас принесут.
К субботнему утру осталось поставить в известность только Тима. Мэри попросила Рона заранее ничего ему не сообщать, но ехать за город без него отказалась.
– Рон, вы должны поехать с нами, – заявила она твердо. – Почему что-то должно измениться? Вообще-то мы еще не женаты. Кроме того, мне не составит труда найти место, чтобы поговорить с Тимом с глазу на глаз.
Возможность представилась после обеда. Рону захотелось прилечь и немного отдохнуть. Удаляясь в свою комнату, он заговорщицки подмигнул Мэри.
– Тим, давай сходим на пляж, посидим на солнышке?
Он мгновенно встрепенулся, заулыбался.
– Конечно, Мэри. Здорово. Уже потеплело, купаться можно?
– Не думаю, но это не важно. Я хочу поговорить с тобой, а не искупаться.
– Мне нравится с тобой разговаривать, Мэри, – признался Тим. – Мы так давно не разговаривали.
– Льстец! – рассмеялась Мэри. – Мы постоянно с тобой разговариваем.
– Не так, как когда ты говоришь: «Тим, я хочу поговорить с тобой». Это значит, что ты собираешься мне сказать что-то особенное. Мне такие разговоры больше всего нравятся.
Мэри вытаращила глаза.
– Надо же, какой ты проницательный. Тогда идем скорей, дружок, не будем зря прохлаждаться!
Последние дни были насыщены событиями, и, чтобы сбросить напряжение, какое-то время она молча сидела на песке. Спокойствие было крайне важно для ее душевного настроя. Оставаясь взбудораженной, она не сумеет сказать и сделать то, что от нее требуется, а проявление малейших признаков уязвимости приведет к катастрофе.
– Тим, ты представляешь, что такое брак?
– Наверное. Мама и папа состояли в браке, и теперь Дони состоит.
– Что еще ты можешь об этом рассказать?
– Ну, не знаю. – Морщась, он провел рукой по своим густым золотистым волосам. – Это значит, что ты живешь с человеком, с которым жил не всегда, да?
– Отчасти. – Мэри повернулась к нему лицом. – Ты взрослеешь, перестаешь быть ребенком и, в конце концов, встречаешь кого-то, кто тебе так сильно нравится, что ты хочешь жить с этим человеком, а не с мамой и папой. И если человеку, который тебе нравится, ты нравишься так же сильно, вы идете к священнику или к судье и женитесь. Оба подписываете специальный документ и сразу после этого становитесь мужем и женой, и это значит, что вы можете жить вместе до конца своих дней, не оскорбляя Бога.
– Те, кто женится, правда могут жить вместе до конца своих дней?
– Да.
– Тогда почему я не могу жениться на тебе, Мэри? Я хочу жениться на тебе. Хочу, чтобы ты была нарядно одета, как сказочная принцесса: в длинное белое платье, какое было на Дони и какое я видел на маме на свадебной фотографии, которая стоит на туалетном столике в ее спальне.
– Да, многие девушки надевают длинное белое платье, когда выходят замуж, но не длинное белое платье, Тим, делает влюбленную пару мужем и женой, а специальный документ.
– Но мама и Дони выходили замуж в длинном белом платье! – упорствовал Тим, уж больно понравилась ему эта идея.
– Тим, ты правда хотел бы жениться на мне? – спросила Мэри, уводя его от разговора о длинном белом платье.
– Да, очень, – энергично закивал он улыбаясь. – Я очень хочу жениться на тебе, Мэри. Тогда я смог бы жить все время с тобой, и мне не пришлось бы в воскресенье вечером возвращаться домой.
Вода в реке умиротворенно журчала. Мэри отмахнулась от назойливой мухи, которая лезла ей в лицо.
– Тебе больше хотелось бы жить со мной, чем с папой?
– Да. Папа принадлежит маме. Он ведь только и ждет, когда наконец-то сможет лечь спать рядом с ней в землю, да? А я принадлежу тебе, Мэри.
– Вечером того дня, когда я привезла тебя домой от мистера Мартинсона, мы с твоим папой поговорили о тебе и решили, что нам с тобой – тебе и мне – нужно пожениться. Мы очень волнуемся за тебя, Тим, и на целом свете нет никого, кто нравился бы нам больше, чем ты.