— Немного поигралась, — подмигнула она Тиму.
— Зачем? — вспылил он.
Сказал громко, вокруг начали оборачиваться.
— Пасть заткни, — зло осадила она порыв Тима, — затем, что хочется. Эту тварь надо было рвать сразу, а ты мало, что тратишь на падаль деньги, так ещё и в задницу его целуешь. Не понимаю тебя, — добавила она, — странный ты.
***
Медлительный, в прошлом роскошный круизный лайнер, рассекая пространство, вот уже вторые сутки набирал скорость. Не раз перестроенный, отхвативший за века свою долю ракет и снарядов, громоздкий корабль всё ещё преданно служил людям. Отгороженные от пустоты бронеплитами пассажиры не раз мысленно подгоняли межзвёздный тихоход к заветной системе.
Ограничений на перемещение внутри судна не было, но ни Тим, тем более Вейт ни разу не вышли за пределы жилой зоны. Из просторной, с душевой и санузлом, каюты, меблированной выдвижными койками, столом да встроенным в стену проектором, выбирались лишь для приёма пищи. Остальное время проводили в каюте.
— Записывай, говорю, — требовал Тим.
— Бред, — упирался тот, — Сюриза, девять циклов, дочь Кунии и Тайрипа, — взялся читать Вейт наложенные на бумагу слова, — Сарам, двенадцать циклов, брат Сюризы, сын Кунии и Тайрипа. Валиня, сорок семь циклов, мать Кунии, бабка Сюризы и Сарама.
Прикоснувшись к заклеенному уху кончиками пальцев, Вейт поморщился, шумно выдохнул.
— Это бред, Тим, вот так расписать семь десятков человек, это сколько времени надо?
— До прыжка ещё сутки, трое в межпространстве и ещё сутки до Коноравы, пиши себе и пиши.
— Ты пойми, — не сдавался Вейт, — мне эти имена ничем не помогут, ты представь масштабы, в которых вас раскидало. Дай хоть номера их идентификаторов, на худой конец, фамилии.
— Номеров нет, фамилий нет.
— Как тебя угораздило в такой дыре родиться? Извини, извини, — улыбнувшись, Вейт поднял открытые ладони, — забыл, что ты и вправду родился в дыре.
— Может, и в дыре, только в той дыре люди, это люди. Пиши, Вейт.
— Нет, друг мой. Хоть я и подрядился помочь, но делать буду по-своему.
— Это как?
— Я буду искать людей с отсталой планетки по имени Вирон, — извини, извини, — опять усмехнулся Вейт, — ты дал имя торговца, я выйду на цепь, по которой вас раскидали, и найду нужного человека. Проблем не будет.
— Я даю имена поселенцев, чтобы ты их нашёл и освободил.
— Ты серьёзно думаешь, что я буду этим заниматься?
— Конечно.
— Да, друг мой, та рыжая стерва была права, — притронулся он ещё раз к уху, — ты и правда странный. Поясни мне, какого Хала я буду искать, выкупать, да ещё и отпускать толпу грязи?
— Ты дал клятву.
— Разве?
— А разве нет? — начал злиться Тим, — ты всё ещё моя собственность, мне даже просить не надо, тебя и так по кускам растащат. Или делаешь, что обещал, или сделки не будет.
— Ты быстро учишься, Тим с Вирона.
— С учителями везёт.
— Верю, — кивнул Вейт, — а скажи, гений, выкупать их я на какие деньги буду?
— Ну-у, — замешкался Тим, понимая, что об этом не думал, — заработаешь где-нибудь.
— Заработаешь? — прищурил глаза Вейт, — где-нибудь, да? Ты хоть сам понимаешь, в каком мире окажешься через несколько дней? Ну, хоть приблизительно? Ведь ты четырнадцать лет жрать на костре готовил, затем два года на болотах кверху задом простоял, а теперь солдатский сапог получил в нагрузку. Ты, Тим Вирон, скоро окажешься в совершенно новом для себя мире, что ты о нём знаешь? Я не говорю о знании грязи, за которого решает хозяин, я о том, знаешь ли ты, как жить и выжить в статусе свободного человека?
— Об этом я не думал.
— Смотрю, ты этим вообще не злоупотребляешь.
— Буду держаться своих, дальше разберусь.
— А когда разберёшься, — подхватил Вейт, — будешь знать, что заработать даже на пожрать здесь очень непросто. Не каждый может потратить два десятка монет на грязь. Мне придётся до глубокой старости обрабатывать твой запрос. Думаешь, я от хорошей жизни в наймы подался? Там кормят вкусно, поэтому я с ними и только так. На выкуп твоего стада мне никаких средств не хватит. Ты можешь отдать меня гурту, но я не обещал, что вытащу вас всех. Речь шла о конкретном человеке, и эту часть сделки я выполню.
— Я думал, — растерялся Тим, — что искать будешь через моих с Вирона.
— Ты не знаешь, как здесь всё крутится. Я знаю. Поэтому твои планы моих действий давай отменим. В качестве доброй воли буду попутно интересоваться выходцами с Вирона. Найду — подскажу, где искать.
— Хорошо, — понимая правоту Вейта, согласился Тим, — только как ты мне сообщишь, ведь мы расстанемся?
— О Галаксе слышал?
— Только слышал.
— Я дам номер своего идентификатора. Решишь вопрос с принадлежностью — получишь свой. Так и будем держать связь.
— Галакс мало где работает, говорят, даже не на всех верхних мирах.
— Ретрансляторы валятся, но процентов на двадцать площадь содружества ещё покрыта. Информация будет на моём номере, больше предложить ничего не могу. Есть идеи — слушаю.
Идей не было.
— Вот и решили, — заваливаясь на койку, зевнул Вейт, — раз делать нечего — буду спать.
— Это подождёт, ты говорил, ответишь на все мои вопросы, было такое?
— Было, — не очень охотно выдохнул Вейт, — что ты хочешь знать?
— Всё, — заявил Тим, — хочу знать о нравах и обычаях свободных людей. Хочу знать о жизни на этой самой Конораве, хочу знать, как здесь всё устроено, чем и как здесь живут и дышат. Хочу знать всё. Ты прав: без этого мне не выжить. Вставай, вставай, — видя, что ещё немного, и он окончательно отойдёт ко сну, Тим с долей злорадства вынудил Вейта открыть глаза, — вопросов будет много.
***
Огласив округу надсадным рёвом, идущий на посадку пузатый челнок на секунду завис, после чего мягко опустился на потресканные плиты старого космодрома. Затихающий гул, отразившись эхом от развалин терминалов космодрома, сошёл на нет. Щелчок запорного устройства, визг гидропривода, и в корме челнока опустились широкие сходни.
— Халл, — услышал Тим, едва первый порыв ветра обдал ступивших на бетон пассажиров, — дыра, — зажав нос, выругался кто-то из пехотинцев, — что за вонь?
— Здесь куцалов разводят, — указав рукой на дальний край космодрома, со знанием дела сказал соскочивший со сходней пилот, — огромное стадо, оттуда и запах.
— Запах, — в полтона ругнулся Джуда, — вонь стоит — глаза режет.
— Ничего страшного, — возразил пилот, — мяско небось за обе щеки закладываешь, теперь понюхай, как твой обед в природе пахнет.
— Куцалов больше не ем.
Их никто не встречал, на поле космодрома не было ни души. Впечатления от окрестностей сложились двоякие. С одной стороны — лето, день, тепло, первый твёрдый шаг в качестве вольного человека, с другой — разруха и упадок всюду, куда бы ни падал взгляд.
На многокилометровых размерах поля, метрах в трёхстах от них, стоял такой же латанный-перелатанный челнок. За ним — два полуразобранных тягача, а ещё в паре километров — остов разбитого транспорта возвышается над округой — горой мятого, горелого металла. Гонимый ветром мусор, скелеты высотных зданий на краю космодрома, почти осязаемый смрад и запустение к благостным мыслям, увы, не склоняли.
Обходя мусор и пробившийся сквозь трещины в бетоне кустарник, гурт цепочкой потянулся в сторону двух завалившихся друг на друга высотных зданий. Пройти предстояло не один километр, забросив за спину рюкзак с нехитрым скарбом, Тим зашагал вслед за всеми.
— Пилот — Халлов сын, — зацепившись за куст, выругался кто-то сзади, — мог ведь ближе нас высадить.
— Он себя ближе высадил, ему до вышки только, в город не надо, — сказал кто-то в ответ.
— Я его в следующий раз с собой возьму. Нас проводит, а потом пусть к вышке чешет.
— Я за.
Прибавив шага, Тим поравнялся с шагающим перед ним Эйшором.
— Что здесь случилось? — обвёл рукой руины вокруг.
— Что и везде, — вечно угрюмый Эйшор к беседе как всегда расположен не был.
— Разбомбили, — не отставал Тим, — когда, в начале войны?
— В начале войны бомбили вон там, — кивнула Салима за спину, — здесь лет двадцать назад.
Всмотревшись в указанном направлении, разглядел поросшие кустарником и деревьями холмы. Объяснилось и наличие на поле двух крупных, круглых водоёмов.
— Шагай, Тим, — поторопил Вейт.
— Первый раз вижу следы бомбардировки.
— Ты ещё много чего первый раз увидишь, — пообещал Вейт и, мягко подтолкнув его в нужном направлении, шепнул в ухо, — шевелись, друг, мне очень не терпится распрощаться с вашей компанией.
Через час, поглядывая на служившие в начале пути ориентиром постройки, гурт поспешил пройти под навалившимися друг на друга высотными зданиями и выйти на тротуар разбитого портового комплекса. Кругом грязь и запустение. Пустые глазницы окон, хлопающие на ветру двери, проваленные крыши и следы давних пожаров. Запорошённые хламом дорожки давно растрескались и затянулись травой, но едва различимая тропинка, петляя среди ангаров и терминалов, дала направление.
Вышли к одетым в потрёпанные комбинезоны трём молодым парням. Стоя возле гудящей, зависшей в полуметре от земли платформы, светловолосые, похожие как братья крепкие парни настороженно посматривали на идущих цепочкой людей.
— Сказали, вас будет не больше десяти, — заявил один из них, верно выделив Рьюда как старшего.
— Кто там и что тебе сказал — понятия не имею, — ответил лейтенант, — но точно знаю, что нас встречают и услуга оплачена.
— Не уместитесь, — гнул своё парень, — две, может, три ходки делать придётся, — указал он на маленькую для количества пассажиров платформу, — выйдет дороже.
— Стоить будет столько, сколько договорено, — отрезал командир.
— Позвольте откланяться, — сообщил светловолосый и шагнул к платформе. Скарт преградил ему дорогу.
Двое других шевельнулись, но их вмиг скрутили и уложили лицом в траву. Громоздкое, до сих не виденное Тимом оружие перекочевало в руки пехотинцев.