По приказу майора едва не попавшая под перекрёстный огонь колонна откатилась к крайним, граничащим с парком домам. В течение следующих трёх часов туда же подтянулись остатки попавших под обстрел возле озера гуртов. Убитых и раненых бросили. Из почти шестисот пехотинцев вышли сто семьдесят шесть.
Среди них Тим увидел двоих в другой, невиданной ещё форме. Избитые и окровавленные, с широко открытыми, хватающими после длительного бега воздух ртами, они, кидая по сторонам затравленные взгляды, стояли в стороне, ожидая своей участи. Тим, прислонившись спиной к стене дома, стоял неподалёку и видел, что майор в сопровождении лейтенанта, командовавшего отступившим от озера гуртом, направился к пленным, но вдруг остановился. Сквозь откинутое забрало Тим смог рассмотреть, что губы майора шевелятся. Решив послушать, потянулся к подсумку со станцией, но резкий окрик заставил обернуться.
— Что это? — крикнул один из пехотинцев, указывая рукой в сторону озера.
Вначале показалось, что в центре водоёма что-то всплывает. Делает это быстро, поскольку в озере за секунды образовался водяной горб высотой в добрый десяток метров. Тим ждал, что вот-вот вода схлынет и явится то, что рвётся из недр, но не тут-то было. Водяной горб продолжал расти и в течение нескольких секунд вырос на сотню метров. Затем под изумлённые возгласы поднявшаяся вода приняла форму плоского, вертикально поставленного блюда, которое лишь краем касалось самого озера и в диаметре составило несколько сотен метров.
Против законов физики состоящее из воды нечто наклонилось таким образом, что плоский его край под углом уставился в небо. По периметру водяного блюда прошли колебания, после чего огромная масса воды, уже ничем не сдерживаемая, рухнула вниз. Тысячи тонн воды вызвали волны, которые, словно цунами, смыв с берегов пыль и обломки, потоками грязи вернулись в озеро. Пару минут все молча смотрели на всё еще бурлящую воду и горы смытого ей хлама, плавающего на поверхности озера.
— Хал тебя поимей, — услышал слова огорошенного сержанта, — видит бог, это старые технологии. Теперь понятно, почему удар с орбиты не смог разрушить эту проклятую штуку.
— Отходим, — прошелестело над колонной.
Глава 24
Глава 24
Отступали по той же, отделяющей парк от хозяйственных построек дороге. Тим думал, что колонна вернётся в здание, но головной дозор свернул в парк. Всех загнали в овраг и приказали рассредоточиться. С комплексом и платформами пришлось повозиться, но в конечном итоге и они оказались на дне оврага.
В те минуты, когда оператор, перехватив управление беспилотной машиной у компьютера, вручную заводил её под укрытие земляных откосов, над головой вспыхнула очередная феерия.
К планете вновь рвались сгоравшие в атмосфере каменные реки. Небо стонало и полыхало. Вверх, на перехват крупным обломкам, тянулись редкие ракеты, во всех направлениях сновали пунктирные трассы, дробящие прорвавшиеся сквозь плотные слои болиды. Всё вокруг наполнилось гулом ракетных двигателей, грохотом разрывов, треском крупнокалиберных скорострельных автоматов. Порой всё это затмевал раскатистый грохот, означавший встречу с поверхностью прорвавшегося булыжника. Хотя таких было мало, Сурия отчаянно сопротивлялась.
Пользуясь передышкой, пехотинцы приводили себя в порядок, пополняли боекомплект грели на химических горелках пищу и здесь же, присев на склоне оврага, сокращали её запасы. Забрала шлемов сдвинуты, и Тим имел возможность видеть совсем молодые лица большинства из них. В отличие от солдат Сайдона, возраст которых в основной своей массе начинался от двадцати пяти, солдаты союза Вельстова оказались моложе. Также отметил, что в их рядах практически нет женщин, когда как у Сайдона женский пол составлял добрую четверть.
Чуть дальше, под бортом посаженного на дно оврага комплекса, началась какая — то суета. Присмотревшись, Тим увидел майора, трёх офицеров штаба и пару пехотинцев, возвышавшихся над поставленными на колени пленниками. Даже с такого расстояния видно, что пленникам сильно досталось. Опухшие разбитые лица, окровавленная одежда, у обоих раздроблены пальцы и кисти рук. Их уже не били, было видно, что пленники и так стараются изо всех сил. На каждый вопрос Сурийские офицеры спешно отвечают и даже перебивают друг друга.
В какой-то момент майор отстранился от допроса и пару минут не обращал на пленных внимания. С ним кто — то связался, но слушать Тим не стал — батарея на исходе. Судя по тому, что бойцы спокойно занимались своими делами, диалог шёл на выделенном канале. Но когда большинство бойцов на секунду замерли, после чего, как по команде задрали головы, Тим угадал, что майор переключился на общий канал и что-то сообщил своим солдатам. Хотя, что именно, понял быстро.
Овраг наполнился криками ликования, когда над головами на огромной высоте мелькнуло всё, что осталось от орбитальной станции. В рое собственных обломков, дымя и разваливаясь на части, сгорая в атмосфере, станция обороны Сурии, оставляя в желтизне неба грязный дымный след, падая по пологой траектории, быстро пропала из поля зрения.
Вряд ли она упала в черте города, поскольку ни встряски почвы, ни рокота взрыва до них не долетело. Зато над городом появились сотни пришедших из космоса ракет. Силы противокосмической обороны бросили в бой все свои ресурсы и даже сбили десятки из них, но основная масса достигла целей.
Предыдущий орбитальный удар показался шалостью в сравнении с тем, что происходило в эти секунды. Сотни и сотни тяжёлых ракет вгрызались в строения и почву совсем рядом. Земля ходила ходуном, всех, кто не успел хоть во что-то вцепиться, беспорядочно подбрасывало и возило по дну оврага. Грохот стоял такой, что все, кто мог, закрыли забрала шлемов.
Тим, обеими руками вцепившийся в торчащий из почвы корень, только и мог, что широко открыть рот и морщиться при каждом хлёстком ударе. Хуже всех пришлось незрячим. Помочь им даже не пытались, и полностью дезориентированные люди, ломая руки и травмируясь об обрамлявшие ручей камни, катались по дну оврага.
Сколько продолжалась тряска, сказать не мог, по ощущениям Тима минут двадцать не меньше. Затем на пару минут всё стихло, после чего из космоса пришёл следующий залп. Был он менее массивным, чем предыдущий, но и цели преследовал совершенно другие.
Контейнеры ракет раскрылись метров за двести от поверхности, вывалив из себя тысячи тёмных точек, которые, рассеиваясь, сыпались вниз. По впадине прокатился вал огня, призванный добить всё, имевшее неосторожность выжить и выползти на поверхность.
Дальше случилось непредвиденное. Две из чёрных точек по неведомой причине прошли мимо цели и прилетели в овраг. Одна упала метрах в пятидесяти, вторая совсем рядом.
Вспышка, хлопок, дым и крики. Тиму повезло: между ним и взрывом оказался принявший часть осколков комплекс. Трое пехотинцев не подавали признаков жизни, ещё несколько, пачкая кровью траву, катались по дну оврага, зажимая руками рваные раны.
Медики уже работали, а майор, едва отгремели последние взрывы, приказал выбираться на дорогу. Тим вместе с медиками помог выбраться способным передвигаться, после чего из любопытства прошёл вдоль оврага до места падения первой тёмной точки.
Лучше бы этого не делал. Заряд угодил в гущу пехотинцев, и теперь, на дне лежало не меньше отделения растерзанных взрывом солдат. Зрелище напомнило круг, так на Вироне прозвали устроенное для забоя и разделки скота место. Среди разорванных тел несколько солдат медиков пытались оказать помощь троим раненым. Один подавал признаки жизни, при каждом вдохе мычал и сплёвывал кровью, двое других, оба с оторванными ногами и иссечёнными осколками телами, ничем не отличались от покойников.
Раненых напичкали препаратами и подняли со дна оврага. Быстро освободили одну из платформ, уложили всех на неё. Туда же приказали забраться незрячим. В эфире прошла команда, и поредевшая, растянувшаяся колонна под защитой завывающего турбинами комплекса вновь двинулась в сторону озера.
Открывшаяся картина мало походила на виденную совсем недавно. Водоёма видно не было, лишь серая пыльная взвесь, медленно оседающая и покрывшая всё толстым слоем. А вот склоны впадины, на три четверти освободившиеся от оседающих тягучих туч пыли, предстали во всей красе.
От горизонта до горизонта сплошь руины. Ни единой уцелевшей постройки. То, что предстало перед глазами, напомнило Тахор, разрушенный столетия назад город, в котором Тиму пришлось побывать, ещё будучи невольником.
Взгляд блуждал по рассыпавшимся, превращённым в горы щебня зданиям. По сметённым, завалившимся набок многоэтажкам. По горам образовавшегося хлама, по исковерканной технике, по разбитым, заваленным битым камнем дорогам и проспектам.
Обрушенные эстакады, срезанные, скрученные чудовищным ударом мачты освещения, вырванные с корнем, разбитые в труху деревья предстали перед глазами озиравших окрестности пехотинцев. Всё это чадило и горело. Тысячи пожаров пожирали то, что могло дать жизнь пламени. Столбы чёрного дыма тянутся в жёлтое небо, в воздухе висит отвратительный смрад гари, едкой химии, пыли и сгоревшего мяса.
Едва уловил запах горелой плоти, как на глаза, словно акцентируя на себе внимание, стали попадаться изувеченные, припорошённые пылью, расплющенные обломками человеческие останки. Везде, куда бы ни повернул голову, взгляд цеплялся за торчащие из гор битого камня части человеческих тел.
Думал, люди ушли при первом их появлении, оказалось, нет. Жители попавшего под бомбардировку района на свою беду прятались в домах. Осознание того, что за считанные минуты здесь убили миллионы, стало очередным ударом. Собственные чёрствость и равнодушие, которые совсем недавно сильно напугали, сейчас стали бы избавлением, но увы. Ноги налились слабостью, всё дрожало, а внутри стало настолько паршиво, что хотелось выть от отчаяния.
Когда отгремели последние взрывы орбитального удара, а из оврага только-только начали выносить раненых, майор отправил вперёд два взвода. Доклады от обоих пришли практически одновременно. Командир первого доложил,