В комнате, что Хлоя выделила ей для проживания, всё вверх ногами. Раздавленная осыпавшейся стеной кровать, разломанный шкаф, разбитый, покорёженный галограф. Кругом осколки и толстый слой пыли. Посмотрев в окно, не поверила глазам. Вместо привычного вида жилой башни через улицу оконный проём двенадцатого этажа завален обломками бетона, рваным тряпьём и торчащей среди камней безжизненной кистью руки.
С трудом встав на ноги, Этна, скрипя битым стеклом, в первую очередь нашла немного воды, прополоскала глаза и забитые пылью нос и рот. Шаркая ногами, обошла первый уровень квартиры. Хозяев обнаружила в разрушенной гостиной. Все там: и взрослые, и дети. Перекрытие между этажами сложилось, насмерть задавив семью подруги.
Входная дверь, выдавленная деформированным проёмом, валяется в прихожей. Пошатываясь, вышла на лестничную площадку. Датчик лифта на взмах руки не среагировал, Этна, с трудом передвигая ногами, направилась к лестнице.
В голове ком, женщина плохо соображала, она не знала куда идёт и зачем, просто внутри какой-то звоночек постоянно тренькал, говоря, что здание горит и надо выбираться на улицу.
Холл парадной первого этажа встретил пылью, стеклом под ногами, запахом гари и запустением. Одна из ведущих в квартиру дверей сорвана с петель, за ней в луже собственной крови лежит Арр Девон, семидесятилетний дедушка, который при каждой встрече стремился сунуть часто бывавшей здесь Этне что-нибудь сладкое. То, что Арра убили буквально минуты назад, поняла сразу, по всё ещё сочащейся из ран крови.
Почему-то именно это открытие словно сняло морок, и замутнённое сознание приобрело ясность. Вздрогнув, Этна начала оглядываться и сразу встретилась взглядом с ребёнком, смотрящим на неё, стоя за спинкой диванчика. В первую очередь в глаза бросился именно рост, и только потом, увидев в руках ребёнка направленный на неё автомат, Этна начала подмечать детали.
Короткие светлые волосы, страшное, обожжённое до мясных язв лицо замазано противоожоговым гелем. Неподвижные глаза, смотрящие на неё с оттенком то ли равнодушия, то ли жалости, а главное, одетая на нём форма, которая явно не принадлежала ни силам внутреннего правопорядка, ни базирующимся на планете армейским подразделениям.
Убитый дедушка Арр и оружие в руках недомерка сложились в единое целое и отозвались в душе женщины, потерявшей за последние дни всех близких, таким взрывом бешенства, что, позабыв обо всём на свете, Этна, желая рвать и кусать, шагнула в сторону ненавистного Сайдонца.
***
Её взгляд, казалось, был способен испепелить. Такую ненависть и решительность в глазах встречал редко.
Шаркающую поступь услышал задолго до её появления. Своих звать не стал, читать звук шагов умел с малых лет. Увидел примерно то, что ожидал, а именно раненого человека. Высокая худощавая женщина, одета в пыльную накидку, заляпанную бурыми пятнами.
Вытянутое лицо, спутанные, плетьми свисающие волосы, кровавые подтёки от виска к плечу и ниже. Лицо походило на маску, и только глаза да пробившиеся сквозь пыль на щеках дорожки слёз хоть как-то его оживляли. Она тяжело, хрипло дышала, было видно, ей очень плохо, но тем не менее женщина, опираясь рукой о стену, упорно спускалась вниз.
На последнем пролёте свет из лестничного окна падал как раз на неё. Тим разглядел, что женщина немолода. Ничего не замечая, неуверенно и медленно она преодолела последний пролёт и, шаркая, поплелась в сторону выхода, но, повернув голову в сторону жилья, где орудовали сержант и Дэй, резко остановилась.
Это могло стать проблемой. Тим видел, как убивают каждого встречного, невзирая ни на пол, ни на возраст. Он уже должен был это сделать, но убивать женщину не собирался. Лишь бы она сама не попала на глаза его спутников.
Между тем женщина увидела Тима и проскользив по нему взглядом, оскалившись, шагнула в его сторону. Сдёрнув с разгрузки баллончик со стимулятором, Тим демонстративно поднял его на уровень лица и протянул руку в её сторону.
— Возьмите, вам надо, — сказал он, с опаской косясь на вход в квартиру.
Остановившись, женщина непонимающе смотрела на Тима.
— Уходи, — сказал он ей, — сейчас вернутся наши, и я не смогу тебе помочь, бери и иди.
Описав дугу, баллончик ударился об руку женщины и упал на пол. Какое-то время она продолжала стоять. Затем в глазах её что-то изменилось, и, подобрав баллончик, женщина торопливо засеменила к выходу и скрылась в проёме.
— С кем болтаем?
Тим вздрогнул, он не поверил глазам, не понимая, как Дэй смог бесшумно подобраться к двери, но он стоял в проёме и сверлил Тима взглядом.
— Песню пел, — нашёлся Тим.
Дэй молча пересёк холл и выглянул на улицу.
— Никого, — сказал он, вернувшись, принеся Тиму заметное облегчение. Встав напротив и перехватив оружие, Дэй показал, что радоваться рано, — так кого ты отпустил?
— Никого, — глядя в глаза, соврал Тим.
— Слушай, малец, — тихо произнёс Дэй, — вот этого, — указал он на следы на лестнице и полу, — здесь точно не было, размер явно не твой, так кого ты отпустил?
— Женщина, — видя, как глупо попался, признался Тим, — раненая, почти неживая.
— Ушла, однако шустро, почему отпустил?
— На мамку похожа, — врал он дальше.
Несколько секунд Дэй, прищурившись, смотрел на Тима.
— Хал с ней, сама сдохнет, — наконец подвёл он черту.
Тим насторожился. Ничего хорошего ни от кого здесь он не ждал, поэтому благосклонность Дэя только насторожила. Наверное, это отразились в глазах, потому что здоровяк, окончательно огорошив, вдруг дружески хлопнул его по плечу.
— Расслабься, — сказал он, — я, конечно, должен доложить командиру, но тебе, малец, я вредить не буду.
Видя непонимание в его глазах, Дэй продолжил.
— Ты застегнул привязную систему моего кресла, там, на десанте, помнишь?
Вспомнив тот очень давний случай, на деле произошедший несколько часов назад, Тим кивнул.
— У тебя хорошо поставлен удар, меня почти отключило, — продолжил говорить Дэй, — в глазах круги, а сам ни шевельнуться не могу, ни даже пикнуть. Если не ты, или вышел бы на ходу, или свернул шею при посадке. Мы с тобой из разных союзов, по сути враги, и слова мои прозвучат странно, но я твой должник. Ты меня понял?
— Понял, — огорошено ответил Тим, — но думал я не о тебе. Боялся, что свалишься на меня и раздавишь.
— Не важно, о чём думал, важно, что сделал. Отпустишь ещё кого, сам тебя грохну, — резко сменил он тему, — следы убери.
Дэй вернулся в квартиру, а Тим, не забывая смотреть и слушать, прохаживался, затаптывая следы. На третьем круге пол под ногами дрогнул. Где-то не очень далеко, но очень сильно что — то взорвалось. Почва ещё раз вздрогнула, останки дома застонали. Выше с грохотом обвалилось перекрытие, с потолка повалились декоративные панели. Секунды колебаний, и всё успокоилось. Голоса, шаги за спиной.
— Уходим, — бросил сержант, вываливаясь из квартиры.
Ни сумок, ни контейнеров, ничего из того, что видел при ограблении скупщика. Лишь пара плотно застёгнутых подсумков, которые до этого пустовали. Принял их бегство за боязнь обрушения, но ошибся. Поспешая среди завалов, сержант сообщил, что получил приказ переместить раненых к той самой площадке, где скоро сядет челнок с пополнением.
— А установка? — вырвалось у Тима.
— Рухлядь помнишь, как качнуло? — ткнул сержант назад большим пальцем, — это была она.
Вопросы отпали. Главная помеха на пути к штурму планеты устранена. Весть об эвакуации раненых вселила надежду уйти отсюда живым. Однако, зная превратности судьбы, Тим не позволил себе ликовать.
К великому изумлению он оказался единственным, кто с воодушевлением принял приказ об эвакуации. Остальные выказали досаду, что покидают богатую планету с пустотой в карманах. Для Тима сие оказалось непостижимо.
Эти люди всего несколько часов назад потеряли боевых товарищей, сами чудом остались живы, получили ранения и тем не менее открыто сокрушаются тому, что самим не удалось убивать и грабить. Они даже собственную жизнь ни во что не ставят, что уж говорить о чужой.
Как бы то ни было, но задача была поставлена, и сержанту пришлось подтолкнуть своё войско. Дэй был отправлен на поиск подходящего для неповоротливой платформы маршрута. Остальные разгребли сооружённый перед ней завал, сбросили тряпьё, которым прикрыли раненых. Оставленный при них медик проверил состояние введённых в медикаментозный сон людей.
Где-то за спиной на дальней стороне парка стартовала ракета, и все увидели рвущийся вверх, блестящий в лучах Сурия чёрный цилиндр, оседлавший жирный дымный след. Ракета растворилась в невероятной вышине, неся смертоносный заряд навстречу эскадре. Достигла она цели или нет, осталось за кадром, однако вскоре всё повторилось в обратном направлении, и минуту спустя ту сторону парка встряхнула серия взрывов.
Вдали на пределе видимости в невообразимой вышине полыхнула зарница. Сержант озвучил происходящее, но даже без его пояснений все поняли, что очередная Сурийская станция сменила орбиту и, отбиваясь от атак, смещается к городу.
Глава 25
Глава 25
Округа вновь наполнилась воем и рёвом. С орбиты сыпались залпы, уничтожающие огневые точки, выявленные подразделения противника и расчищающие плацдарм для предстоящей высадки.
В ответ в небо тянулись трассы снарядов, редкие ракеты чертили небо, но противопоставить орбитальной бомбардировке защитникам города было уже нечего. Сами удары и причинённые ими разрушения Тим видеть не мог, но ухающие со всех сторон взрывы и колебания почвы говорили, что противокосмическая оборона Сурии практически сломлена.
Дэй появился минут через пятнадцать. Выслушав его доклад, сержант принялся раздавать указания, и вскоре шестеро пеших и двенадцать лежащих на платформе бойцов тронулись в путь.
Пешком двигались только четверо. Рассредоточившись перед платформой, они с сержантом во главе, насколько позволили руины, растянулись по сторонам проспекта и, глядя по сторо