«Сегодня ночью я лягу рядом с тобой, как тогда. И не спорь! Я хочу снова услышать, как бьется твоё сердце у моей груди».
Я улыбнулась. Для меня всё будет совсем не так, как год назад. Той далекой ночью я его ненавидела, а сейчас… сейчас… ох, лучше об этом не думать!
«Спасибо, я рад!» - отозвался Ас.
Я фыркнула, как Драконица. Ас рассмеялся.
Наутро небо продолжало хмуриться. Из набухших туч падали пока не капли, а просто летела водяная пыль. Бредли споро паковал поклажу, а мы с Асом пошли седлать коней. Драконица выглядела как-то не так, и я даже не сразу поняла, что изменилось. А когда до меня дошло, дернула за рукав Аса:
- Смотри, когда она стоит спокойно, то опирается на все четыре ноги! - я в восторге начала выписывать круги вокруг подозрительно косящейся на меня кобылы.
- Угу. Ты понимаешь, что когда она действительно сможет опираться на все четыре, то начнет бить задом? - затягивающий подпруги на Поте Ас моего энтузиазма не разделял.
- Да пусть себе лягается, - отмахнулась я.
- Ну-ну, - хмыкнул Ас, взлетая без стремян в седло Прибоя.
- Да трогайтесь уже, - взмолился Бредли. - Может, хоть сегодня под крышей заночуем!
Мы тронулись. Драконица, уяснившая, что обижать её не собираются, а кормят регулярно, сама поковыляла следом.
***
Уже ночью мы въехали в Китовый Киль. И за полночь, мокрые, голодные и продрогшие, оказались у ворот школы. Я вымоталась так, что была даже не в состоянии радоваться, что мы наконец приехали. Вздохнула - до горячего душа и постели ещё пилить и пилить - сначала надо определить на жительство мою хромоногую козу безрогую.
Директор и Бредли спешились у дверей школы, сняли с лошадей поклажу. Нашу с Асом лейтенант пообещал закинуть в общежитие - сам он, с разрешения Росса, по-прежнему собирался занять соседнюю с Асом комнату. А мы вдвоем повели наш табун к конюшне.
Завтра Бредли отгонит Потю и Ботю в конюшню отряда местной стражи, патрулировавшего округу. Там им будет хорошо. А гнедую Бригитту мы решили оставить в школе - старенькая Морковка за последний год заметно сдала, и пора было подыскивать ей замену.
Ас, соскочив с коня, растворил ворота конюшни. Прибой коротко фыркнул и, не дожидаясь хозяина, потопал в свой денник.
- Ну хоть бы расседлать себя сначала дал, зараза! - беззлобно ругнулся вслед Аскани.
Вороной застыл на середине прохода и вопросительно обернулся.
- Сейчас, постой, седло сниму, тогда пойдешь…
Я тужилась, пытаясь расстегнуть подпруги на брюхе Бри. Поддала коленкой ей под живот и дернула ремень. Ага, вышло! Это я стала сильнее, или Бри к вечеру сдулась? Буду считать, что первое.
Через пятнадцать минут Прибой и остальные уже хрупали в денниках сеном, и только моя калечная сиротинушка торчала, необихоженная, в проходе конюшни.
- Ну, что встала? - с тоской посмотрела я на понурившуюся кобылу. - Вот смотри - есть два места - через проход от Прибоя, в торце, или рядом с ним, - открыла двери обоих денников. - Выбирай! А то так и будешь ночевать в коридоре!
Драконица шумно выдохнула воздух и заковыляла в торец, ко мне. Заглянула в правый денник, потом в левый, отделенный от вороного дощатой перегородкой. Выбрала левый, зашла, понюхала утлы и, развернувшись, встала головой к проходу.
Похоже, она действительно понимает речь!
- Молодец! Сейчас покормлю тебя и разотру. Подожди.
Всё же она попыталась цапнуть меня за плечо. Но, по-моему, это было уже не по злости, а из принципа.
Кстати, деньги за Драконицу я вернула Россу на первом же привале. Тот кивнул и взял. Спросил, отдать ли мне расписку? Я попросила её сохранить.
А вот теперь вставал вопрос о содержании - уже выяснилось, что оголодавшая тощая буланая может сожрать в день шесть мерок овса, не крякнув. И сена, сколько дадут. О морковках, сахаре и хлебе уж не говорю. И школа кормить эту лошадь не обязана - потому как данная коза безрогая не школьная, а лично моя. По логике, это я должна ещё приплачивать за место в конюшне. И компенсировать траты на овес, сено, опилки на полу в деннике и всё прочее, кобыле потребное.
«Ас, сколько ты платишь за постой и прокорм Прибоя?»
«Ползолотого в месяц».
Упс. Я зарабатываю меньше, чем жрёт моя лошадь. И что делать?
«Что ты дергаешься? Забыла, что ты - герцогиня? - в ментальном голосе Аса звучала улыбка. - Уже в этом месяце на твой счет упадет сотня золотых. А со следующего их будет триста…»
Что я дергаюсь? Просто. Герцогиней я себя так и не почувствовала. Тому, что Аскани - мой троюродный брат, я была искренне рада. А вот то, что я отняла у него право зваться герцогом Сайгирн, не менее искренне расстраивало и представлялось совершенно неправильным. У меня так и осталось четкое ощущение, что ни к самому герцогству, ни к титулу, ни к этим непонятным деньгам я отношения не имею. И взять из них хоть медяк - вроде как украсть.
Значит, мне нужно найти самой какой-то способ зарабатывать больше… чтобы хватило и на тетради с чулками, и на содержание этой вредины в одном белом носке. Ой, кстати, копыто-то надо бы дегтем помазать!
Развесила по вбитым в доску гвоздям вымытые в ведре трензеля, выплеснула на улицу грязную воду и пошла к шкафчику за банкой с дегтем. Вот за то, что вредная, намажу ей все четыре ноги!
Ас, закончивший набивать ясли сеном и расправлять потники поверх седел, шагнул мне наперерез:
«Значит, те деньги ты трогать не хочешь?»
«Нет. Кажется, что возьму, - и они свяжут меня по рукам и ногам…» - вздохнула я.
«А если я предложу тебе оплатить содержание буланой из своих личных средств, как маленький подарок моей невесте?»
«Ответ ты знаешь, - потупилась. - Я к тебе очень хорошо отношусь, но на шею не сяду. И подарков брать не стану, не настаивай».
Ас покачал головой: «Ты горда до такой степени, что мне страшно…»
Не горда. Просто большую часть жизни мне ежедневно с утра до вечера тесали кол на голове, как меня осчастливили и как я должна быть безмерно благодарна за то, что меня подобрали и пригрели, за то, что мне дали, тыкали в нос, сколько стоили те корки, которые я съела, и та рвань, что на мне надета, и не уставали повторять, в каком я неоплатном долгу перед моими благодетелями… И я поняла: если хочешь оставаться свободной - не бери ничего, без чего можешь обойтись. И вообще не бери. Иначе придется отдать взамен сторицей.
Что я могу дать Аскани? Только себя саму… Но готова ли я к этому на его условиях? То есть хочу ли я выйти замуж за него через пять-шесть лет? Прожить всю жизнь в северном замке на слиянии двух рек, лежать с ним каждую ночь в постели как женщина с мужчиной, рожать ему детей… Ведь по-прежнему нет. Не хочу ни за кого. Замужество кажется мне ловушкой. Пожизненной. Так как могу я что-то взять, если не уверена, смогу ли вернуть долг?
А деньги герцогства? Какая из меня наследница? Чем я способна осчастливить своих подданных? Да ничем - ибо пока ничего полезного не знаю и не умею. И - большой вопрос - хочу ли я сама сидеть год за годом в замке Сайгирн и следить за тем, как зима сменяет лето, как растут молочные стада и стригут овец… Правильный ответ - тоже нет. На сельское хозяйство, причем крупным планом, я уже успела наглядеться на всю оставшуюся жизнь. Отказаться от магии, от драконьей сути, от ветра в крыльях и странствий без возврата ради строительства дамб или повышения куриной яйценоскости? Ведь то, что я нашлась - это случайность, стечение обстоятельств. А вот Аскани рождён для того, чтобы править этим краем. Он рос с сознанием своей миссии, учился, стремился, пошел наперекор судьбе и рискнул жизнью, чтобы сохранить право наследования. Как я могу перебежать ему дорогу? Вот и выходит, что к этим деньгам я отношения не имею и брать их не вправе.
Значит, надо думать, как выкручиваться самой.
Сейчас немного времени и небольшой запас денег у меня есть. И к началу года ничего, кроме тетрадей, покупать вроде бы не нужно. Росс сказал, что у Элии будет выбор - работать у кастелянши или на кухне, по три серебряника в неделю. Оба места она не займет. То есть я могу претендовать на второе, свободное. Причем, если делать свой объем работы при помощи магии, это и времени много брать не будет. Ну вот, сообразила вроде.
А дальше поглядим.
На верхнем этаже общежития было пусто. Ну, ещё бы - до занятий целых три недели, куда спешить-то? Затащила в комнату сумку, кинула её на кровать Бри. Зажгла светлячок - ну вот почему у меня вечно выходит только болотный? М-да - трехмесячная пыль в зеленом свете - радующее глаз зрелище. Надо будет завтра прибраться.
«Можно к тебе подняться?» - пришла снизу мысль Аскани.
«Нет. Я в душ и спать… Давай до завтра!»
«Ладно… Спокойной ночи…»
И чего недоволен? Мало по дороге нагляделся?
Вообще-то, когда я забралась в кровать, то поняла, что мне его тоже не хватает. Но ему я этого не скажу. Хватит того, что в замке Сайгирн все, от конюхов до лорда Бараки убеждены, что я сплю с юным герцогом. Такой славы здесь, в школе, я всяко не хотела. Одно дело ходить днём, взявшись за руки, а другое - ночевать в одной кровати за запертой дверью. И позволить Асу спать рядом - означает отрезать себе все пути назад: вся школа будет уверена, что я - его любовница. И когда я приду в Академию - эта слава последует за мной.
Я не рассчитывала увидеть во сне Шона, но неожиданно он появился.
Мне снилась горная страна - незнакомая, другая, не похожая на привычные глазу Восточные горы. Широкие безлюдные долины, тёмные леса из неизвестных мне пород деревьев, вершины до небес с сахарными шапками ледников на них. Свет солнца казался красноватым, как бывает вечерами. Я летела, и одна долина перетекала в другую, леса расступались, открывая взору цветущие луга, серебрились потоки мелких чистых рек… Меня влекло на запад, дальше и дальше, туда, где разгорался закат.
Почувствовав, что устала, присела отдохнуть на нагретую за день плоскую вершину бурой скалы.