Вот у Тин возникли две мысли. Первая - самой, с разрешения Росса, готовить из того стога сена, который она с собой привезла, целебные сборы и заварку тайры с добавлением лекарственных трав. Вторая - делать косметические средства на травах. Сводить веснушки, прыщи, выращивать волосы на лысых, как колено, головах Тин умела. А если поместить кремы и притирания в мои красивые металлические коробочки, да наложить на металл заклинание нужного вида, эффективность содержимого возрастёт вдвое. А значит, будет и устойчивый спрос по хорошей цене.
Росс на это сказал, что, конечно, уже собранным травам пропадать ни к чему. Но всё же первоочередная задача Тин - до конца года сдать два экзамена по объемным сложным курсам. И время для сестры сейчас важнее, чем деньги. С Советом Магов не шутят. Поэтому он предлагает поступить так: пусть часть трав Тин оставит себе для проб, но именно для проб, а остальное он по обычной цене возьмет для нашего алхимического кабинета.
Тин вздохнула и согласилась. Мне тоже такой подход казался разумным. А трав новых следующим летом соберем!
Шона я из головы выкинула. Ну, не то чтобы совсем выкинула… но, подумав, согласилась с сестрой, что сама не знаю, чего мне от него надо. Определенно - хочу учиться. Смотреть, как он занимается магией. Заслужить его уважение и одобрение. Но при чём тут поцелуи? Ведь, захоти он сам меня поцеловать, как вот Ас, я бы с перепугу на Луну без телепорта запрыгнула! Так что мне в голову взбрело? Или это Аскани своей неуёмной ревностью меня так с панталыку сбил? Прикинула, что было бы, начни жених меня доводить со своим «ты в него влюбилась?» по поводу лорда Лина. Темноволосый зеленоглазый лорд Дэрек был мне симпатичен, поэтому размышляла я долго и со вкусом. А когда споткнулась на том, что не знаю, что нужно сделать, чтобы положить ладонь на те самые кубики на животе, - расстегнуть синюю мантию прекрасного математика у горла или задрать ему подол, начала хохотать. Вывод напрашивался один - сумасшествие заразно. И, начни звать кого-то хромым, тот и вправду захромает. Попеременно на правую и левую ногу, ага.
Последняя мысль заставила поперхнуться: а ведь выходит, что так и в Сианурга кого-нибудь влюбить можно…
Подумав ещё, решила, что Шон не может чувствовать круглосуточно все направленные на него мысли. Мои, если он и слышит, то только тогда, когда я прикасаюсь к амулету и произношу его имя. Значит, нужно просто следить за своими мыслями и словами, когда по вечерам я, не ожидая ответа, зажав в кулаке амулет, говорю с ним, как с добрым духом или с Ларишей в часовне. А вот когда сижу на обрыве или засыпаю, уткнувшись носом в подушку, можно думать о чем угодно. Впрочем, ни о чем таком сейчас я не думала - слишком была занята и уставала.
Хотя сам вопрос меня мучил. Я не понимала…
И однажды, когда мы остались с лордом Йарби в алхимическом кабинете наедине, спросила:
- Лорд Йарби, скажите, а что такое, по-вашему, любовь? Как определить, что любишь?
- Ну, Тим, у тебя и вопросы… Но постараюсь ответить. Ты ж не просто так, наверное, спрашиваешь?
Я молча уставилась в пол. Ясен пень, что не просто.
Росс тоже замолчал. Потом медленно, подбирая слова, заговорил:
- Многие путают любовь с желанием. Но влечение тел - это лишь часть. Если ты любишь, тебе будет хорошо с кем-то, и когда близости нет. Просто сидеть рядом, смотреть друг на друга, разговаривать. Тебе никогда не будет скучно, а недостатки того, кого любишь, ты не станешь замечать - пусть хоть сморкается в рукав или будет с бородавкой на носу - это покажется неважным.
Гм-м? Полюбить кого-то с бородавкой на носу? Хотя… вон Шонов кривой нос с веснушками в каноны красоты явно не вписывается - а мне это важно? А у меня пока грудь - одно название, а Аскани тоже наплевать.
- Итак, - продолжил Росс, - тяга тел, родство душ, а в идеале ещё и сходство умов и взглядов. И есть ещё признак - самый верный. Если ты любишь - собственные желания и удобства значат для тебя меньше, чем потребности и благо любимого. Значит, если заметишь, что хочешь всё время быть с кем-то рядом, а его жизнь для тебя важнее собственной, можешь считать, что полюбила.
Ох!
По таким меркам я люблю лишь Тин.
В пятницу вечером мы, как обычно, занимались в комнате у сестры. Тема была интересной - дозволенные пределы применения иллюзий. В принципе тут не было ограничений, кроме здравого смысла самого мага. Зато желающие не выводить бородавки или отращивать волосы, а прикрыть недостаток иллюзией гладкой кожи или густой шевелюры имелись в любом городе. Ответственность за применение иллюзии лежала на том, кто её использовал. Но и от мага ждали здравого смысла: например, если к тебе приходит разбойного вида детина и просит превратить его в копию мэра или начальника местного отделения Имперского банка, то творить такого явно не стоит. Особая прелесть данной главы заключалась в практических примерах, реально демонстрирующих, чего делать не следует. Например, в Галарэне как-то студент Академии влюбился в юную жену одного купца. И не придумал ничего лучше, как принять облик её законного мужа и затащить в супружескую спальню. Там их вернувшийся не вовремя домой купец и застукал…
Я захихикала в кулак, Тин отчего-то смутилась. Интересно, что Россу тоже стало неловко - директор, потирая пальцем нос, закашлялся и отвернулся в сторону. Ага! Похоже, не у меня одной в голове ветер гуляет! И с возрастом сквозняк в мозгах не проходит!
Вывод, который я сделала, был прост. Частные улучшения и мелкие мороки - сродни косметике, и ничего дурного или опасного в них нет. А вот когда просят сделать из старого - молодого, а то и вовсе другого человека, или из халупы дворец - тут глядеть нужно в оба.
После того как мы с сестрой отодвинули книгу и тетради, Росс поднял палец, призывая всех к вниманию. Мы дружно уставились на него.
А он повернулся к Тин. Улыбки на лице не было.
- Сегодня я получил известия, которых ждал два месяца. Вот, послушайте. Леди Тирнари, я не зря расспрашивал вас обо всех обстоятельствах дела, за которое вас преследовали. По своим каналам я разыскал того градоначальника, и один из моих друзей - дракон - не далее как вчера смог внести в обстоятельства ясность. Я подозревал нечто подобное, но теперь мы знаем это точно - лорд Кассари прежде вас сам дал сыну магическое зелье. Другое, чтобы заинтересовать юношу партией с дочерью богатого строительного подрядчика. Этот брак был выгоден семье и самому Кассари. А после того как вмешались вы и Кассари-младший снова вернулся к брошенной Ани, его отец не нашел ничего лучше, как отослать сына прочь и организовать убийство нежеланной невестки. А когда тот стал горевать, дал ему ещё одну порцию приворотного зелья. Вот это-то парня и сломало. Вину, естественно, свалили на вас. Так вот, хочу сказать: того, что вы использовали запрещенное снадобье, это не отменяет. Но ни в чьей смерти вы не виноваты.
Когда лорд Йарби заговорил, Тин напряглась, выпрямилась и уставилась на него не глазами - широко распахнутыми глазищами. И так и сидела бледная, не дыша, с прямой спиной, будто кол проглотила. Руки стиснула так, что костяшки пальцев побелели. А как Росс закончил, часто заморгала и наконец выдохнула: «Спасибо!» Улыбнулась, а у самой глаза слезами набухли.
Росс поднялся из кресла:
- Рад был помочь, - поманил рукой Аскани. - Мы будем в моей комнате. Как поговорите, позовёте.
- Лорд Йарби, - не выдержала я. - А тот, другой маг, который варил зелья?..
- Там совсем иное дело. Преступление из корысти, ибо деньги ему заплатили немалые. И мы знаем имя и внешность. Совет Магов его найдет.
И закончил. Как жирную черную точку поставил. Поклонился Тин и вышел, подталкивая перед собой Аса.
Едва закрылась дверь. Тин, словно только этого и ждала, уронила голову на руки и зарыдала. Я обняла её за плечи. Прижалась, гладя по волосам. Всё же теперь хорошо, почему она плачет так, будто сердце разрывается?
- Тин, Тин, ты что? Всё же уже хорошо! Тин…
- Ох, Мири… Если б ты знала. Мне та Ани годами снилась. Я грызла себя и грызла…
- Но видишь, ты не виновата! - попыталась я утешить, как могла.
- Да всё равно виновата, просто не так, как раньше, - Тин смахнула слезы с глаз. - Откажи я ей, была б она нищей да с дитём, но, может, живой осталась бы.
- Или погибла, пытаясь сама выгнать плод. Или умерла от родов, - я обняла Тин крепче. - Ты не можешь этого знать. А сейчас тебе известно точно, что ты дала ей шанс на счастье, а убили её жадность да корысть этого лорда Кассари.
- Очень хороший человек этот ваш директор, лорд Йарби, - улыбнулась Тин.
- А он тебе нравится? - оживилась я.
- Мири!
- А ты ему точно нравишься, - решила я гнуть своё. Пусть отвлечется.
- С чего ты взяла?
- Он тебе подарок купил. Неужели ещё не отдал? - вгрызлась я, ведомая положительным примером настырной Бри.
- Какой подарок?
- Сейчас расскажу! Но ты поклянешься делать вид, что ничего не знаешь! Обещаешь?
- Мири!!
- Обещаешь?!
- Ну, обещаю, - улыбнулась Тин.
- Дорогущий! Купил там же, где я ступку нашла, - уставилась ей в глаза, добиваясь полного внимания, и торжественно, по словам, чтобы она оценила, произнесла: - Алхимические весы гномовской работы в полированном ларце из горного ореха. Серебряные. А стрелка с золотым концом. Кра-а-асивые… - закатила глаза, вспоминая, как оглаживала сияющее дерево ладонью, любовалась гравировкой шкалы, безупречной гладкостью чаш, изящной тонкостью стрелки, несколькими вставленными в крышку сверкающими аметистами. В том, что такое пленит и Тин, я не сомневалась. Но у меня самой шести золотых, чтобы приобрести подобное роскошество, не было.
- А почему ты думаешь, что это - мне?
- Потому что он извёл меня вопросами, тёмное ты дерево предпочитаешь или светлое, а бархат красный или синий, а стрелка золотая или серебряная, - засмеялась я.
- И что ты выбрала?
- Про стрелку ты знаешь, а дальше не скажу! Вот перестанешь строить из себя ледяную деву, сама увидишь! А то ты как зыркнешь, так страшнее Валькирии!