– Ник, куда выходит основной ствол штольни? – уточнил я у карабкающегося по проржавевшим скобам сзади меня парня.
По понятной причине ответа не услышал. Руки заняты и разговаривать Нику нечем. Час монотонных движений – и мы оказались в насосном помещении, которое располагалось почти на поверхности. Инженеры были умными и создали автономную систему, присутствие людей в которой необязательно. Да и маленькая крышка канализационного люка на краю полуострова никогда не привлекала внимания. Хотя и находилась на территории основных объектов. Нашёлся обломок трубы и проволока из твёрдого сплава. Я хотел сделать подобие копья, но метровый кусок совсем не гнулся и примотать нож к трубе не было возможно. Выкинул в сторону, а Ник подобрал и использовав себя и меня, плюс отверстия и выступы в разных механизмах, соорудил изгиб с одного конца и замотав его шнурками от ботинок превратил в рукоять. Я пожал плечами.
– Теперь внимательнее, – сказал я соратнику и кое-как отодвинул крышку люка в сторону.
Я стоял на пирамиде из ящиков и коробов, оглядывая пространство вокруг. Угол ангара, а дальше начинается здание дирекции. Ещё дальше периметр защиты, за который беспокойства не было, так как «путанки», «егозы» и других проволочных заграждений не экономили. Тихо помог выбраться Нику, и мы быстрым темпом укрылись за предбанником входа в ангар. Плохо. Толпа медляков и три шустрика у главного входа. А вот если обойти и попытаться пройти к служебным? Пробуем.
– Ник, тихо и спокойно за мной, двигаемся к заднему двору. Сейчас вокруг ангара. Там паркинг и служебные входы.
– Понял, – написал он на планшете.
Пока двигались впритирку к стене ангара, мы были скрыты падающей тенью, а вот последний участок перед поворотом был освещён, поэтому его пришлось преодолеть бегом. Остановившись за углом, я прислушался и, поняв, что нас заметили, обратил на это внимание Ника. Он приготовился, а когда медляк вышел из-за угла резким движением проткнул его глазницу проволокой, которая теперь была грозным оружием. Рапира. Это он потом мне пояснил своё увлечение. Второй был локализован так же быстро и почти тихо. Нас заметили и пришлось бежать. До тамбура над пандусом мы домчались молниеносно, но не одни. Но сейчас это обстоятельство нашего преследования мало заботило, а вот наличие шустрых недоумерших напрягало. Вторые двери заперты были, но электронный ключ подошёл, и мы оказались внутри дирекции, оставив усопших на потом.
Теперь нужно решать, как и каким образом преодолеть четыре этажа, которые не совсем пусты и не безопасны, даже враждебны. Лифты были уже заблокированы, поэтому мы и решили воспользоваться именно ими. Ну не в прямом смысле, а их шахтами. Никогда не понимал фильмы, где никто не догадывался, что по лестнице сбоку в шахте лифта можно перемещаться по этажам в любых направлениях. Ник одобрил, и мы занялись раздвижкой дверей. Труба пригодилась, как и нож. Нам удалось задуманное и мы уже преодолели этаж с казармами охраны, но вернулись, так как, судя по доносившемуся шуму, там шёл бой. Как дать о себе знать, я не представлял, но Ник – вот где ума палата! – придумал задействовать экстренную систему «стоп лифт». Так сложилось, что её можно было активировать и из шахты. Когда взорвался очередной патрон торможения лифта у нас над головой, я был немного контужен. Но это событие услышали и из раздвигающихся дверей лифта, где и был этаж казарм службы безопасности, высунулся ствол автомата непонятной конструкции, а потом и раздалась совершенно предсказуемая серия вопросов.
– Серый, твою же ж… Да я тебя сейчас чуть не пристрелил. Ты что, не слышишь? – Орал на меня Гамлет.
– Гамлет. Живой бродяга. Где Алёна?
– Прости, брат. Они выше этажом… Там они. Минут тридцать назад мы ещё перестукивались…
– Кто старший?
– Теперь вы, – отрапортовал какой-то молодой парень. – По пришедшему распоряжению, часа два назад, вы хозяин и глава корпорации. Подписано и оглашено по всем доступным каналам связи. Сергей Андреевич, вам плохо?
Плохо? Да ну, мне сейчас дерьмово так, что… Не знаю, но чувство, что отнято слишком много и за короткий промежуток времени… Если вы не теряли, то не поймёте. Друг в амбе под названием ВААРА. Отец, как и мама, уже не со мной, а любимая с первого взгляда… Да что я как баба.
– Численность боевого состава вашей группы? – я аж сам удивился своему тону.
– Семь. Ну, вместе со мной восемь.
– Давайте за нами. А двери лифта назад закройте, сыпаться медляки вниз будут, если этого не сделать.
Этаж с «яслями» встретил наш разросшийся отряд подозрительной тишиной. Пробирались мы очень осторожно, с аккуратностью и точностью хирургов, проверяя каждый кабинет на наличие или отсутствие жизни. Ну, или наоборот. Я не верил, что Алёнка сдалась и её уже нет, а Ник даже утверждал её благополучие и ругался на меня за то, что я пытался впасть в отчаяние. Так, кабинет номер тридцать восемь, тут была спонтанная столовая. Катавасия началась сразу после завтрака или во время его, поэтому мы превратились в натянутый нерв.
Открываю дверь и делаю быстрый осмотр помещения, данное действие было затруднено, так как свет выключен. Меня оттеснил в сторону Гамлет с двумя парнями. Пусто. Я уже совсем впал в отчаяние, но Ник был начеку и пинал меня, в буквальном смысле.
– Ну чего тебе? – не выдержал уже его знаков привлечения внимания.
– Сюда смотри, предводитель команчей блин, недоделанный, – написал он мне на планшете и указал на систему избавления от крупногабаритных отходов.
Вот стою и рассматриваю приспособление из связанных скатертей и других материалов. Чёрт, да они в цоколь умудрились спуститься, а там обширные пространства с кучей помещений вспомогательного назначения. Сердце забилось так, что артериальное давление раздуло все вены, а адреналин добавил ощущение невесомости и готовности к решительным действиям. Надежда есть, а это сейчас как наркотик.
– Гамлет, нам обратно вниз нужно и быстро.
Но новый друг уже и так понял, что именно предприняли здешние обитатели для своего спасения. Решение воспользоваться открывшимся спуском пришло само собой. С переменным успехом спустились и оказались в месте, где соединялись воедино все подобные службы обеспечения функционирования здания. Сразу произвели разведку и убедились в относительной безопасности. Вот куда, интересно мне знать, могла двинуться немаленькая группа детей и подростков под руководством нескольких старших?
– Ник, что тут под понятие безопасного места подходит?
– Там, – показал он рукой на помещение, о котором я совсем забыл.
– Быстро туда, – задал я всей группе направление движения.
Помещение подходящее было только одно. Это тир, совмещённый со спортзалом для тренировок личного состава службы безопасности. А вот когда я открыл своим электронным ключом дверь и заглянул внутрь, в голове у меня вспыхнуло и сознание моё отключилось.
***
Через окружавшую меня темноту стало проглядываться что-то светлое, похожее по ощущениям и виду на молочную пелену. А где-то далеко-далеко, раздавались смазанные звуки, отдалённо похожие на людские голоса. Моя попытка поднять голову закончилась очередным провалом в тёмное пространство. Во второй раз успех был лучше, и я смог даже приоткрыть глаза, но полумрак помещения не позволил мне оценить обстановку в достаточной мере. Да и боль в голове не способствовала, так сказать. В третий раз мой приход в сознание был встречен воплем, от которого у меня дико разболелась голова, и удаляющимся звуком топота где-то в коридоре.
Вот сейчас мне уже значительно легче. Чтобы не сделать того действия, которое может привести к новому входу в бессознательное состояние, я аккуратно открыл глаза. Стараясь не шевелить головой, осмотрелся. Потолок из тех, что находились в основном в системе бункеров ИИР. Кто-то сопит рядом. Но мне видна только белобрысая макушка, по которой догадываюсь, что это моя ненаглядная уронила голову на край кровати и спит. Живая. Я обрадовался, адреналин ударил по мозгам, и я снова ушёл в беспамятство.
Вот теперь я точно всё слышу. Открыв глаза, сразу встречаюсь взглядом с Алёнкой. Она резко зажала себе рот, и по счастливому лицу потекли слёзы, а человек в белом халате обернулся и принялся махать руками. Потом все исчезли из зоны моей видимости на какое-то время. Далее с произвольной периодичностью промелькнули все мои знакомые и не очень. Я быстро утомился и уже теперь просто уснул.
Так продолжалось довольно долго, пока, наконец, мне не стало заметно легче и возможности двигать головой и разговаривать не вернулись ко мне. Новостей я услышал много, но некоторые были очень печальные. Умерли и задвигались вновь все, кто был старше тридцати пяти лет. Поэтому о скором безопасном выходе на поверхность и в здания говорить было не то что рано, а совсем не в тему. Сейчас там обосновались недоусопшие в серьёзном количестве и хорошо ещё, что притока извне к ним не было. Успели перекрыть перешеек. Боеспособные компактные группы совершали короткие вылазки и уменьшали их численность по возможности. Суперактивных действий не предпринимали, так как ответственность за жизни оставшихся никто брать не хотел. Я не порицал за это. Алёнка всегда выделяла мне несколько часов в день и делилась последними новостями. У неё тоже были обязанности, от которых она не отлынивала под эгидой ухода за мной.
– Серёж, знаешь, что наши доктора-недоучки говорят?
– Надеюсь, не про то, что меня теперь парализует снизу? – я скорчил жалостливую мину.
– Дурак. Ну вот как с тобой говорить серьёзно? Ума не приложу! – она так мило надула губки. – Ты ещё о чём-нибудь думать способен?
– Да.
– «Да» – это что значит? Способен или дурак? – продолжала сердиться.
– Ну, Алёна, ну, что они там говорят?
– То, что если ты не прекратишь нервно реагировать на всё, то процесс реабилитации затянется. Ну, сам подумай, ведь у тебя теперь титановая пластина в голове. И хватит улыбаться. Всё я побежала, до вечера! – чмокнула и исчезла в дверях.