Цветы касались лодыжек Дороти пока она шла ко дворцу. Две большие колонны удерживали крышу над входом.
Поднявшись по ступенькам, она ожидала, что дверь закрыта, но та поддалась. Дороти распахнулась её и вошла, ощущая аромат примулы. Она ожидала ощутить знакомый запах ванили, как пахло когда-то от Глинды.
Коридор был небольшой, украшенный цветами в горшках, свисающих на бедно-розовые стены. Когда коридор закончился, Дороти оказалась в большой комнате, посреди которой лежал золотой ковёр. По одну сторону комнаты стояли два канапе, по другую — четыре деревянных стула, общитые белым бархатом. Позади три широкие лестницы, ведущие наверх.
Что-то было не так. Дороти взяла в руку мачете. Где все? Между двумя лестницами был проход. Когда Дороти подошла ближе, на неё из-за угла выскочила тень.
Скрип раздался в комнате, когда колесник с тёмными растрепанными волосами рванул к ней. Дороти, не задумываясь, махнула мачете так, будто рубила дерево или убирала кукурузу, и ударила колесника. Он издал приглушенный писк и рухнул на пол, забрызгивая кровью. Не растерявшись, Дороти ещё раз взмахнула в мачете и ударила им по горлу. Отрубленная голова откатилась в сторону. Тело перестало дёргаться.
Дороти вздрогнула, посмотрев на окровавленное мачете. Она столько времени носила его с собой, но воспользовалась впервые. Она не испытывала сожаления, ни капли. Если понадобится, то снова использует его. Дороти задержала взгляд на белой ленте, которой были зашиты губы колесника, и пошла дальше по коридору.
Озираясь по сторонам, она не обнаружила ещё кого-то. Что если Глинда не ушла? Что если она все ещё здесь — мертвая? Что тогда ей делать? Дороти не хотела сейчас думать об этом.
Дальше комнаты были пусты. В конце коридора дверь была закрыта, и Дороти сжалась от страха. Её сердце бешено колотилось в груди, по мере того, как она приближалась к двери.
Затаив дыхание и приготовив оружие, Дороти медленно открыла дверь, дрожащими руками. И она пожалела об этом. Внутри вдоль стен стояли высокие ряды стеклянных ящиков. Дороти прикрыла ладонью рот, чтобы не закричать, потому что в них были головы. Блондинка с молочно-кремовой кожей, брюнетка с лёгким загаром, рыжеволосая с греческим носом, все с заостренными ушами, все о широко открытыми глазами. Продолжая блужлать глазами по комнате, Дороти обнаружила тело в блестящем розовом платье, лежащее на белом мраморном полу.
Дороти крепче зажала рот рукой, молясь, чтобы голова Глинды была на месте. Когда она подошла ближе, с её губ невольно сорвался вздох облегчения. Голова Глинды была на месте, но тело не двигалось.
Бросившись вперёд к Глинде, Дороти ощущала всем телом взгляд, смотревший на неё.
— Глинда! — закричала Дороти шёпотом, поднимая руку ведьмы, чтобы проверить пульс. — Глинда!
Два изумрудных глаза, медленно раскрылись, пытаясь сфокусироваться на Дороти.
— Кто ты, девочка? — Глинда осторожно села, её клубнично-розовые кудри подпрыгнули под серебряной короной.
— Это я — Дороти, — ответила она. — Нам нужно убираться отсюда!
— Ах, ты выросла? — сказала Глинда и провела по заостренным ушкам Дороти. — И стала фейри.
У них не было времени болтать.
— Что случилось? — она взяла Глинду за руку и помогла подняться.
— Это Ленгвидер, — ответила Глинда, проводя рукой по вороту платья. — Я пленница и уже давно. Она пришла и отобрала все, что было, оставив без даже без силы.
Без силы? Это усложняет дело, но они разберутся с этим позже.
— Мне нужна помощь. Кроу и Тина захватили колесники, Лион — лживый ублюдок, а я — фейри, как ты заметила. Все очень плохо.
— Ну-ну, моя милая, — Глинда обняла Дороти и крепко прижала к себе. Тяжёлый запах примулы ударил в нос. Глинда никогда так не пахла, она пахла ванилью. Могла ли она сменить аромат? Конечно, могла. Тётя Эм, меняла их очень часто.
— Ты знала, что была подменышем? — сказала Глинда и с хихиканьем отстранилась.
— Нет, я узнала недавно, — Дороти заметила, что лицо Глинды перестало быть радостным и легкомысленным. Дороти глубоко вдохнула и отошла.
— Тебе повезло, потому что человек, с которым тебя поменяли здесь, прямо за мной, — Глинда лукаво улыбнулась и шагнула в сторону. За ней был стекленный шкаф, в котором была женская голова. Это была человеческая девушка с волосами цвета, как у Дороти, она была похожа на Дороти за исключением более тонких губ и носа поменьше. — Ты намного красивее остальных фейри и вполне можешь заменить голову настоящей Дороти своей.
Дороти онемела, она не могла шевельнуться и в ужасе смотрела на чудовище перед собой.
— Ты не Глинда, — прошептала она, а комната вокруг неё, казалось, закружилась.
— Ну, юная леди, у меня такое же платье, — она пошуршала материей из стороны в сторону. — Тот же голос, та же голова. Я очень похожа на Глинду.
— Ты убила её? — Дороти подняла мачете, дрожа всем телом.
— Ну, конечно. Поскольку я ношу ее голову, то обладаю её магией, — Ленгвидер провела по волосам, словно прихорашивалась для бала, а не для убийства. — Не надо драматизировать и плакать, потому что Оз тоже мечтал о смерти Глинды. Он даже попросил Лиона разрешить ему забрать её голову. Но я решила оставить её себе.
Когда Дороти рванулась вперёд, то ощутила резкую боль, пробежавшую по рукам и кончиками пальцев. Дороти выронила оружие. Ее колени подогнулись, и она опустилась на пол, не чувствуя ничего, кроме боли во всем теле. Крик сорвался с губ.
Ленгвидер расстегнула молнию и стянула розовую материю, оставшись в шелковом облегающем платье с низким вырезом, демонстрирующим округлости грудей и тонкое серебряное кольцо на шее. Место, куда она крепила головы. Она отшвырнула платье Глинды в сторону.
— Это была забавная игра. Но ты останешься здесь и подождешь Лиона, — Ленгвидер наклонилась вперёд и промурлыкала. — Он отсечет твою голову. Твоя окровавленная голова будет на мне, когда мы с ним будем трахаться всю оставшуюся ночь.
Дороти едва не стошнило. Несмотря на боль, она попыталась дотянуться до мачете, но Ленгвидер забрала его. Затем она сунула руку в карман и вытащила клинок, который дал ей Тин. Какую бы магию не использовала Ленгвидер, сопротивляться ей было невозможно.
— Спасибо за оружие. Лион с удовольствием использует его, чтобы отсечь твою голову, — Ленгвидер развернулась на каблуках и вышла, пока Дороти корчилась от боли. Щелчок означал, что теперь Дороти одна в ловушке. Но тут же с ужасом поняла, что не одна, головы вокруг неё, казалось, улыбались.
Глава 23. Тин
Тин шел легко и бесшумно, маневрируя по туннелям, следуя на голос Лиона. Мертвый колесник лежал, наполовину погребенный в грязи, Тин переступил через его труп. Чуть дальше в укрытие забилось маленькое пушистое животное. Тин больше не смотрел по сторонам, это потеряло значение, как и отсутствие топора в руке. Это было не важно, потому что Тин предпочел бы убить Лиона голыми руками. Его кулаки сжались в ожидании. Удушение было одним из самых личных способов убийства, а это как раз их история.
— Моя записка была доставлена? — спросил Лион приглушенным голосом. — Хорошо. Ленгвидер повеселится с Дороти, прежде чем получит ее голову. Никто не нарушал приказ оставить ее в покое? — Короткая пауза. — В таком случае, Дороти должна уже прибыть к Глинде. — Еще одна пауза. — Перестань суетиться. Я разберусь с нашими гостями, но потом мне придется уйти за головой Дороти и отправиться к Ленгвидер.
Тин боролся с эмоциями и старался дышать ровно. Они знали, что Дороти идет к Глинде, и Лион, казалось, был этим доволен. Значит, было слишком поздно. Глинда, должно быть, уже пала перед Ленгвидер, а Дороти шла прямо в ловушку.
Тин бросился вперед в слепой панике. Он повернул налево в сторону голоса Лиона и, менее чем через секунду, увидел того в маленькой комнате вместе с колесником. За ними было еще три туннеля, но Тин этого не заметил. Он кинулся к колеснику, сбив с ног, и сломал нос ударом руки.
Лион отскочил назад от внезапной атаки. Его волосы обрамляли загорелое лицо, беспорядочными светлыми волнами, а хвост нервно дергался рядом с ним. Слабый свет, падающий из отверстия в потолке, падал на незащищенную грудь Лиона. Один удар и враг мертв. Такая удача была редкостью. Тин злобно ухмыльнулся. Колесник боролся под ним, и Тин вонзил перчатки с железным наконечником ему в горло, не сводя глаз с Лиона.
— Тин. Ты очнулся, — Лион старался говорить спокойно, но Тин уловил в его голосе нервные нотки. — Я шел к тебе.
— Уверен, что так и было, — сказал Тин, вставая. Он сделал несколько шагов вперед, чтобы сократить расстояние между ними. — Кроу тоже здесь. Все твои старые друзья повстречаются с тобой в один день. Какая хорошая новость, не так ли?
— Мы никогда не были друзьями, — Лион нахмурился. — Дороти на время свела нас вместе, но мы разошлись, как только получили то, что хотели.
Блеск металла на бедре Лиона, привлек внимание Тина. Его топор. Трусливый ублюдок. Он взял трофей, прежде чем набрался храбрости, чтобы убить.
— У всех нас была собственная жизнь, к которой нужно было вернуться.
— И посмотри, что ты сделал со своей, — выплюнул Лион, повторяя каждый из осторожных шагов Тина. — Ужасный Железный Дровосек. Величайший убийца во всей стране Оз. Скажи, шрам на твоем лице все еще болит так же, как в тот день, когда ты его получил? Знаешь, я все это видел. Твои жалкие крики были музыкой для моих ушей.
Тин зарычал. К его большому презрению, он кричал, когда люди Оза капали ему на лицо жидкое железо, но это был последний раз, когда он позволял себе кричать. Боль стала его вечной спутницей. Жаль, что Лион не научился делать то же самое со своим страхом.
— Я не ожидал ничего другого для подстилки такого монстра, как Ленгвидер.
— О, да, — ухмыльнулся Лион. — Я трахал ее множество раз за эти годы, и одно из моих любимых лиц — настоящая Дороти Гейл. Вид ее губ вокруг моего члена, то, как ее глаза трепещут, когда она кончает…