и. Поэтому он вынул ткань из сумки, чтобы вытереть топор, и продолжил: — Я был осужден за убийство после того, как проклятие вернулось. До этого я был одним из телохранителей Волшебника, поэтому он не казнил меня. Вместо казни, он проливал на меня по капле расплавленного железа за каждую жизнь, которую я забрал.
Глаза Дороти в ужасе расширились.
— Сколько фей ты убил?
Тин закончил вытирать топор, встал и снова приставил острое лезвие к бедру.
— Я не считал. Думаю, к тому времени десятки. Однако меня наказали за одиннадцать.
— Но… — Она замолчала, и Тин посмотрел на смесь ужаса на ее лице. Она не верила. — Оз никогда бы ни с кем не сделал ничего настолько ужасного!
Он усмехнулся. Дороти должна была быть единственным человеком в Озе — на всех землях фей — кто сомневался, что Волшебник наказал Тина. Когда его не приговорили к смертной казни, едва не произошел бунт.
— Ты действительно хочешь этих ответов, Дороти? Они тебе не понравятся.
— Конечно, мне нужны ответы.
Тин подошел ближе и наклонился, возможно, слишком близко, чтобы она хорошо рассмотрела блестящий металл на его лице. Несмотря на то, что кровь все еще покрывала ее одежду, в ноздри ударил стойкий запах ее мыла, смешанный с ее запахом, который он ощущал прошлой ночью. Глаза Дороти, казалось, скользили по каждой извилистой железной дорожке. Его кожа горела вокруг них, и боль никогда не прекращалась. Болела, болела и болела, пока единственным выходом для него стало принятие этой боли. Это был его постоянный тлеющий уголек боли.
— Однажды ночью я вышел из игорного зала в столице в легком опьянении и обнаружил, что сын хозяина изводит женщину на улице. Свернуть ему шею не показалось мне неправильным — я и до сих пор думаю так. Он заслужил свою судьбу. Женщина же нет, но она отказалась перестать кричать.
На этом он остановился. Остановился и подождал, пока Дороти осмыслит и, наконец, поймет, что самое разумное, после услышанной истории — бежать. Вместо этого она посмотрела на него с жалостью, и не было ничего хуже этого.
— После этого я сжег весь игровой зал, — сказал он, чтобы стереть это выражение с ее лица. — Если кто-то пытался спастись из огненного ада, я убивал их своим топором. И это было только начало.
Тин понятия не имел, что с ним случилось той ночью. Две смерти снаружи были оправданы, но не остальные. Волшебнику следовало убить его — это спасло бы много жизней. Однако с тех пор, как Оз проявил милосердие, Тин осознал этот урок. Возможно, у него больше нет сердца, но это не значило, что он хотел умереть. И дровосек понял, что безумства позволены, если кошелек с монетами оказывался достаточно тяжелым.
— Теперь боишься меня? — с усмешкой спросил он. — Не волнуйся. Пока ты со мной, ты в безопасности. Лион платит мне за то, чтобы я привел тебя живой и здоровой. Заканчивай. Я буду неподалеку.
Дороти прикусила нижнюю губу и встретилась с ним взглядом. Вместо страха Тин увидел печаль. Как выяснилось, жалость — не худшее, что он видел.
Глава 6. Дороти
Тело Дороти ныло от изнурительного пешего путешествия, ноги в туфлях без каблуков горели от долгой ходьбы. Ей нужны были сапоги, такие, как носил Тин, но было бы слишком просто, если бы за углом их ждал магазин. Единственное, что она могла видеть последние несколько часов, — это фруктовые деревья и разбитая кирпичная дорога.
Смыв с себя кровь и грязь, они продолжили путешествие на юг, останавливаясь лишь для того, чтобы найти, что-то съестное. Тин всю дорогу молчал, а ее снедало любопытство. Мир вокруг был разрушен… Как и жизнь Тина… Как и её собственная. Даже деревья вокруг казались увядшими, умирающими. Тин уже не был тем, кем она его помнила. Он стал убийцей, но Дороти была уверена, что он изменился, потому что изменился сам Оз.
Должна ли она ненавидеть его? Да.
Была ли она разочарована в нем? Да.
Должна ли она испытывать к нему жалость? Да.
Дороти знала, что Тин должен привести её к Лиону, и что тот был настолько в отчаянии, что заплатил за ее поиски. Скорее всего Лион снова струсил, иначе почему сам не пришёл за ней? Во всем виноват Волшебник, который заставил всех поверить, что когда она уйдёт, все будет хорошо.
Когда она встретится с Лионом, сможет ли она ему помочь? У Дороти больше не было серебряных туфелек, которые наделяли её магией.
Вдалеке мелькнуло нечто знакомое, отчего её сердце бешено забилось. Это был город. Изумрудный город. Лион… Тин… Ей нужен был кто-то самый храбрый. Кроу. Он говорил, что останется в городе.
При мысли о Кроу, Дороти резко повернулась и едва удержала равновесие. Еще мгновение и она бы свалилась прямо в крепкие руки Тина. В ее голове мгновенно всплыла мысль о том, как она проводит рукой по его стальным мышцам. Дороти тряхнула головой, чтобы отбросить эти мысли.
— Я думаю, что знаю, чем мы займёмся дальше, — сказала Дороти с широкой улыбкой, зная, что где-то в городе ее друг.
Медленно, что говорило об опасности, Тин повернулся к ней. Его серебряные глаза стали колючими, а брови нахмурены.
— Что ты сказала?
— Я считаю, что прежде чем идти на Юг, нам нужно зайти в Изумрудный город, — Дороти смотрела на город, но её улыбка исчезла с лица. — Что случилось со столицей? — Тин говорил, что все в беспорядке, но такого она не ожидала.
— Мы туда не пойдём, — он шагнул к ней и остановился совсем близко. Слишком близко. — Там произошло то же, что и везде. Жалкий нож тебя там не спасёт. Оз уехал из Изумрудного города неизвестно куда, Локаста со своими зверьми захватила восточную часть страны и северные территории. Сейчас она борется за то, чтобы Изумрудный город принадлежал ей.
— Локаста? Но она хорошая, — Лион и Тин говорили ей, что Локаста и Глинда хорошие.
— Иногда все меняется, — он пожал плечами, как будто ему было плевать, как будто у него не было сердца. Так и было, вместо сердца у него в груди — камень.
— А как насчёт Запада? Что случилось с ним, когда умерла ведьма Запада?
Он снова пожал плечами.
— Теперь там кто-то вроде Локасты.
Дороти вспомнила, что Оз вернул Тину сердце, но ненадолго. Лион перестал быть храбрым. Но как насчёт Кроу? Что если он лишился рассудка? Если только их проклятия были другими, и ему повезло больше. Но если это не так? Он был мудрее всех их вместе взятых. Даже когда говорил загадками, то всегда знал, как защитить её, когда она была маленькой девочкой.
Не собираясь отступать, Дороти подошла к Тину вплотную.
— Я все равно уйду и найду Кроу. Возможно, у него есть ответы. Если ты не хочешь идти, то я найду его сама и встречусь с тобой и Лионом на Юге. Затем мы пойдём к Глинде. Я знаю, что она сможет нам помочь, — порой Глинда была странной, но знала магию фейри лучше всех. И, возможно, она смогла бы помочь Тину… Вернуть его сердце. Дороти смотрела на его лицо, на его серебристый шрам и была уверена, что тот болит. Его шрам не пугал её. Тин все ещё был красивым, как тогда когда улыбнулся ей. Но сейчас он не улыбался.
— Нет, — сказал Тин тоном, не терпящим неповиновения.
Дороти вздохнула и прищурилась.
— Что значит «нет»?
— Нет, значит, нет, — снова повторил он.
— Это из-за платы? Лион поймёт.
— Нет.
— Мне очень жаль, но тогда нам придётся расстаться. Я обещаю, что встречусь с тобой на Юге, как только смогу, — она и раньше путешествовала одна, пока не встретилась с Кроу. Возможно, не совсем одна, с ней был Тото, но она прожила на ферме одна достаточно долго. Дороти попытается помочь Тину, когда найдёт волшебные туфельки.
Она знала, что он сейчас скажет, и закатила глаза. В ответ Тин разразился потоком проклятий.
— У меня нет на это времени.
— Мне все равно.
— Изумрудный город превратился в руины, я сомневаюсь, что Кроу ещё там. Так что хватит об этом, — Тин схватил её и перекинул через плечо, словно она ничего не весила.
— Клянусь богом, я закричу, если ты не отпустишь меня! — она заколотила руками по его спине, но ему было плевать на её жалкие попытки.
— Замолчи! — прошипел он, сквозь зубы. — Солнце садится.
— И что? — Дороти пошевелила бёдрами, надеясь выскользнуть из его хватки, но это не сработало.
— Скоро выйдут ночные звери, — он двинулся по разбитым кирпичам к опушке леса. — У нас не хватит времени, чтобы добраться до гостиницы. И знаешь, чья это вина? Твоя. Потому что ты еле волочила ноги и завела этот разговор о Кроу, фейри, которого не видели много лет.
Ей так хотелось, чтобы дробовик остался с ней, но всё, что у неё было сейчас, — это нож, который она взяла у обезглавленного Тином наркомана. Но смерть для него лучше, чем то существование, на которое он обречён, пристрастившись к фруктам фей.
— Мне плевать, что ты там говоришь. Утром я пойду искать Кроу. Он умный, он сможет помочь Лиону больше, чем я.
— Нет.
В последний раз, когда она была здесь, то прислушивалась к желаниям и мнению каждого из них. Почему он считает, что может решать за них обоих?
Вдалеке послышалось шуршание и громкое хлопанье крыльев. Затем послышалось рычание и пронзительные крики со стороны Изумрудного города. Сейчас она отчётливо слышала звуки этих зверей. Эти миньоны, когда-то принадлежали Злой Ведьме, но теперь они были повсюду. Почему они разбрелись вместо того, чтобы уйти к другой ведьме? Дороти выглянула из-за спины Тина и с ужасом наблюдала за тонким лучом Изумрудного света, просачивающегося сквозь башню увитую мёртвой лозой.
Прежде чем она поняла, что рядом звери, Тин опрокинул её на землю и накрыл плащом.
— Обхвати меня ногами и прижмись, как можно ближе.
— Что? — ужаснулась Дороти, она никогда не обнимала никого так, даже Джимми.
— Черт возьми, я не собираюсь трахаться с тобой, — выплюнул он. — Если хочешь выжить, делай, как я говорю. Возможно, нам удастся остаться незамеченными.
Быть разорванной на части летающими обезьянами с острыми клыками и когтями, с шипастыми хвостами вовсе не то, чего она хотела. Её дыхание сбилось, когда девушка услышала звуки приближающихся тварей. К счастью, она была не в платье. Дороти обвила ноги вокруг тонкой талии Тина и обхватила руками его шею, прижимаясь, как можно теснее.