– Я сказала, что дам ему страницу, если этот дурак отстанет, и еще он должен был поставить лайки на все фотки. Ты поставил?
– Поставил, поставил! – испуганно сказал Расул.
Мы все замолчали и начали смотреть друг на друга злобно.
– Привет, я – Амина, – сказала Амина и улыбнулась.
– Привет, а я – Румина, – сказала Румина и тоже улыбнулась (но только ей). Потом сказала: – Я сяду там, – и села рядом с Аминой.
– Зачем ты пришла? – спросил я.
– Она пришла, чтобы нам помочь. Я ей все рассказал – и про твою маму, и про то, что мы объединились в Суперкрутую команду, чтобы найти твоего папу.
– Тупое и скучное название, – сказала она.
– Это временное название, – сказал я.
– Если ты в нашей команде, то должна выбрать себе секретное имя и записать его на том дереве каким-нибудь фломастером. Только не черным, розовым и синим, мы их уже выбрали, – объяснил ей наши правила Расул.
– Вы дураки, – сказала она нам, а потом Амине: – Кроме тебя. Я не буду в вашей команде малявок, мне десять лет, а вам всем по восемь.
– Мне уже девять, – объявил Расул.
– Я сюда пришла потому, что это плохо, когда родителей нет. Мой папа умер, а у тебя умерла мама.
– Когда твоя мама умерла? – спросила удивленно Амина у меня.
– Моя мама не моя мама. Мою настоящую маму убили, а потом новая мама взяла меня к себе, но я хочу найти своего старого папу, который был мужем моей настоящей мамы, только я его не помню и вообще не знаю, – объяснил я Амине и остальным всю ситуацию, чтобы меня больше не спрашивали про родителей.
– Понятно, – сказала Амина. – Как жалко… А как твою маму убили?
– Нельзя говорить про родственников, которых нет, – сказал я. – Ее сбила машина, пока я был в магазине. Я больше ничего не помню. Если бы помнил, то уже нашел бы папу. Но я не знаю, где его искать.
– А я знаю, – сказала вдруг Румина.
– Я же говорил – она поможет! – обрадовался Расул. Он точно думал только про свою свадьбу.
– Наши мамы иногда общаются, моя и твоя новая мама, – сказала она мне. – Я спросила у мамы все, что она знает про тебя. Она сказала, что ничего не знает, даже имя не помнит, но твоя новая мама рассказала, что твоя старая мама… можно говорить «старая мама»?
– Лучше «настоящая мама», – сказал я.
– Твоя новая мама сказала, что настоящая мама работала в ателье на какой-то улице, я записала в телефоне. И мама вспомнила, что заказывала у твоей настоящей мамы для меня платье много лет назад.
– А потом? – спросил я и подался вперед так, что почти упал со скамейки. Меня интересовала любая деталь о маме, любая зацепка, абсолютно все, что с ней связано. Ее одежда, цвет волос, рост, как она говорила, сколько раз улыбнулась.
– Все. Мама больше ничего не помнит.
– Блин! Как все? Вообще все? Может, еще что-нибудь?
– Ничего, но теперь у вас есть адрес ателье, – сказала она и показала свой телефон.
– «Нурадилова», – прочитал я. – Это что?
– Улица. Адрес я не помню. Надо будет поспрашивать.
– Там семь ателье, – сказал Расул. Он успел уже покопаться в телефоне.
– Завтра мы начнем искать, – объявил я команде наш план действий.
– Ну и удачи, – сказала Румина.
– А ты не хочешь в нашу команду? – спросил Расул.
– Не хочу я в малявочную команду.
– Нам нужна помощь, это же его папа, – продолжил уже умолять Расул.
Мне это не понравилось.
– Нам тоже всякие зазнайки не нужны. В нашей команде все должны что-нибудь уметь. Вот я – лидер и умею командовать. Амина – красивая.
– Спасибо, – сказала Амина.
– А Расул умный. Чуть-чуть умней, чем я. А ты что умеешь?
– Я занимаюсь боксом, – сказала Румина и сделала несколько ударов по воздуху, таких быстрых, что я толком ничего не заметил. – Папа всегда хотел, чтобы я могла постоять за себя и, если придется, дать кому-нибудь в глаз.
– Ты принята, – сказал я. – Тебе нужно крутое имя.
– Оставь себе тупое имя. Я Румина, и меня никуда принимать не надо, я просто помогу тебе, потому… потому и все.
– А как мы будем искать твоего папу? – спросил Расул. – У нас же школа, а потом родители ждут нас дома.
– Танцы, – сказала Амина. – У нас в школе учат танцам целых два часа, а с переодеваниями и дорогой туда и обратно почти три часа. Учителю вообще все равно, кто приходит. У него есть своя любимая команда, а на остальных ему без разницы. А еще там есть дети из других школ, ты тоже можешь записаться, – предложила Амина Румине, и та согласилась.
Я подумал в очередной раз, что не зря взял Амину в нашу команду. Она нашла отличное прикрытие, и у всех нас появилось по целых два часа на всякие расследования. Все в Дагестане любят лезгинку, поэтому мы точно знали, что никто из родителей нам не откажет. На этом собрание наше закончилось, но у меня в запасе было не меньше двух часов до прихода типа мамы и типа брата, поэтому я решил пойти искать ателье. У Румины была такая же ситуация, а остальным пришлось идти домой.
Мы посчитали с Руминой наши карманные деньги. Их должно было хватить на дорогу туда и обратно, если бы мы платили маршрутчикам по семнадцать рублей. Цену до двадцати трех рублей подняли недавно, и некоторые маршрутчики все еще брали семнадцать рублей, тем более со школьников, которые за спасибо могут ехать куда хотят.
Мы сели с Руминой в маршрутку и поехали на эту неизвестную улицу. Пока мы ехали, я смотрел в окно, а Румина играла в какую-то игру на телефоне.
– Ой, какие вы красивые, – сказала бабуля, сидевшая напротив нас. – Вы брат и сестра?
– Ага, – ответил я сразу. Румина посмотрела на меня удивленно и наступила мне на ногу.
– Вот она мне нравится, – сказал Крутой Али. – Видел, как она машет руками? Она любого ушатает. Пусть она научит тебя боксу.
– Ага, – ответил я. – Поэтому я ее и взял. Когда уже будет не нужна, я перестану с ней дружить. Крутой Али?
– Чё?
– Лезгинка – это круто?
– Конечно.
– Зачем воину лезгинка? Это же тупые танцы.
– Смотри! – сказал Крутой Али и начал танцевать прямо в маршрутке, потом вытащил пистолет и начал кричать, танцевать и стрелять в потолок. – Видел? Вот она, мощь! Когда ты умеешь четко танцевать, это круто.
– Воину в драках пригодится лезгинка?
– Лезгинка – это тоже махаловка.
– Это как?
– Когда ты танцуешь, ты должен победить противника своей крутизной, показывать всякие крутые вещи, кричать громче всех! Это круто. Когда станешь большой, у тебя будет еще и это, – он показал мне пистолет, – и ты сможешь танцевать и стрелять в воздух, и все крутые поймут, что ты еще круче, и все девочки будут смотреть на тебя, потому что в их глазах ты будешь главный мужик. А все почему?
– Из-за того, что я хорошо танцую?
– И из-за пистолета. Без пистолета ты просто танцор. И не забудь всякие сальто-мальто.
– Я видел ролик, где мужик сломал позвоночник, когда пытался сделать сальто на свадьбе. А потом его мама плакала и просила в интернете деньги на операцию.
– Он просто не умел делать сальто. Поэтому ты сперва потренируйся, а когда будет получаться, сделаешь и не сломаешь себе шею. Понял?
– Ага. Танцевать, кричать, стрелять и делать сальто.
– Молодец. И девочкам тоже понравится. Они на свадьбы ходят, чтобы найти таких хищников.
– Зачем?
– Ты же смотришь дома «Нэшнл джиографик»?
– Ага.
– Вот там самцы-олени дерутся между собой, а девочки смотрят и выбирают самого сильного. А павлины распускают хвост, надуваются и танцуют брачные танцы – и девочки тоже смотрят. Запомни, дагестанские свадьбы то же самое.
– Брачные игры животных? – спросил я с удивленным видом.
– Ага. Одни красиво танцуют, другие красиво одеваются. Все, чтобы жениться.
– Но я же дал обет безбрачия!
– Ну тогда не смотри на девочек. Но танцевать, стрелять из пистолета и драться на свадьбах ты все равно должен.
Мы приехали на улицу Нурадилова и с помощью «У-Е-ФА» решили, в какую сторону идти. Я выиграл, поэтому мы пошли направо. Наш разговор выглядел примерно так:
– Здрасте.
– Здрасте, чем могу помочь, ребята?
– Мы ищем ателье, которым владела девушка, которая умерла два года назад.
– В смысле? Умерла?
– Ага, ее убили. Сбила машина с пьяными дураками. Это было ее ателье?
– Нет… нет… Точно нет.
– Спасибо.
– Пожалуйста…
Мы дошли до конца улицы и не нашли наше ателье. Пришлось возвращаться к месту, где мы вышли из маршрутки, и идти по улице налево.
– Здрасте, – сказал я красивой девушке с интересной кудрявой прической.
– Здрасте, – ответила она и улыбнулась.
Все нам улыбались, но уже после следующего вопроса улыбка пропадала с их лица. Мне не нравился этот момент, но выбора у нас не было. Поэтому я опять сказал:
– Мы ищем ателье, которым владела девушка, которая умерла два года назад.
Девушка с кучеряшками смотрела на нас несколько секунд, потом сказала:
– Этим ателье владела девушка, которая умерла. Вроде бы.
– Ее убили машиной, – уточнил я на всякий случай.
– Ой… подожди, пожалуйста, – сказала она и присела. – А вы кто?
– Я ее сын, – сказал я. – Это моя старшая сестра временно.
– Здрасте, – сказала Румина, стоявшая у меня за спиной. Она очень мило улыбалась всем. Если бы они знали, какой монстр прячется за этой улыбкой и боевая машина! Может, она и есть Баха! Хорошо, что она не Баха. Не хочу бить девочек (тем более если они занимаются боксом).
– Ой, – опять сказала она. – Бедный, иди сюда. – Она обняла меня. – Идите оба. – Она обняла нас обоих. – Чем я могу помочь вам?
– Я хочу узнать все про нее.
– Ой, а я же ничего не знаю. Я взяла это место в аренду, и все. Я даже ее имя не знаю. Подождите, сейчас позвоню владельцу. – Она взяла телефон дрожащими руками и повернулась к нам спиной, но в зеркале я видел, что глаза ее покраснели и она уже в третий раз салфеткой вытирала слезы. – Алло. Здравствуйте, Замир, ко мне пришли д