– Умарасхаб Гаджиев. Лет сорок пять на вид.
– Это который без безымянного пальца?
– Да.
– Я его уволил полгода назад и даже слышать о нем не хочу. Где бы он ни был, мне без разницы, – сказал лысый и зашел в кабинет.
– Подожди тут, – сказал дядя.
Он зашел в соседний кабинет, потом еще в один и вышел. – Идем.
Мы сели в машину, и, когда поехали, он сказал:
– Мы так легко не сдаемся, да же?
– Ага, – ответил я.
– Вот таких, как этот мужик, я бил в школе. Видел, какой он?
– Олень.
– Да, точно, – сказал дядя и посмеялся.
Крутой Али учит меня крутым словам, поэтому они нравятся таким крутым мужикам, как мой дядя.
– А куда мы едем?
– Книжки читаешь?
– Не-а, раньше читал, но крутые вообще ничего не читают. Я тоже больше не читаю.
– Зря, мужик, зря. Книжки делают людей умными. Я знаю, ты сейчас скажешь, крутые мужики умными не бывают, да же?
– Ага, – ответил я и удивился, откуда он знает мои мысли.
– Я примерно понял, кто такой для тебя крутой мужик, но это неправильно. Сегодня крутой мужик – это умный мужик. Раньше, пока ты еще не родился, крутыми были сильные, злые, плохие, поэтому я тоже хотел быть плохим. А сейчас знаешь, что делают плохие?
– А?
– Водят маршрутки, чинят трубы, пьют, курят, ничего не делают или делают все за самые маленькие деньги. Я тоже начал таким крутым дураком, но сейчас хоть более-менее встал на ноги. У меня еще две машины, на которых другие водители. Из-за того, что я полжизни ходил, думая, что крутой, я чуть не потерял все остальное.
Когда он это сказал, я вспомнил маршрутчика, который мечтал о золотом унитазе, а потом вспомнил другого, который болел за Хабиба, я его очень круто кинул (но я кинул его не потому, что не хотел платить, а потому, что он тоже олень и обидел студента, который не смотрит драки по телику).
Дядя продолжил:
– В общем, насчет книг. Я тоже никогда не читал, но пару лет назад начал. Знаешь, что мне нравится?
– А?
– Детективы. Шерлоки Холмсы всякие, убийства, расследования. Вот это на самом деле круто. И знаешь, что в них одинаковое?
– А?
– Неожиданный поворот в конце расследования. Видел такие фильмы?
– Ага.
– Вот и тебе неожиданный поворот. Я твой папа!
– Что? – сказал я и вообще не понял, что он сказал.
– Шутка, – сказал он и посмеялся.
Мне тоже стало очень смешно, и я тоже посмеялся. Я очень давно не смеялся, потому что нельзя смеяться с теми, кто притворяется твоей семьей, а с дядей можно.
– Сейчас будет неожиданный поворот, но вначале я сделаю два поворота, – сказал дядя и повернул в один двор, а потом в другой, и мы остановились прямо напротив забора, за которым находилась наша школа. Но вначале я не узнал это место, потому что отсюда нельзя войти в школу, здесь ведется стройка нашего нового корпуса, про который говорила Аминат Камиловна.
– Это же наша школа! – крикнул я.
– Вот тебе и неожиданный поворот. Эта стройка начиналась уже три раза. Один раз ее начали, а потом оказалось, что нарушили закон. Второй раз опять начали, и вместе с новой фирмой, которая строила этот корпус, пришел твой папа.
– Он все время был тут?!
– Не знаю. Ты сейчас в каком классе?
– Во втором.
– Вот когда ты был в первом классе, наверное, он тут поработал пару месяцев, а потом его уволили. Вряд ли он сейчас тут, но здесь есть рабочие, которые его знают, поэтому я пойду и все узнаю, а ты жди.
– А можно с тобой?
– Нет, в этот раз нельзя. Это стройка, тем более они прямо сейчас там работают. Туда и мне тоже нельзя без каски, видишь? – дядя пальцем указал на всякие бумажки, которые приклеили на заборе. На одной из них была нарисована башка без каски и зачеркнута красным крестиком. – Без каски нельзя. Я пойду поищу каску, заодно с ними поговорю, а ты сиди в машине. Договорились?
– Ага.
– И никуда не выходи.
– Ага.
Когда дядя вошел в ворота, я услышал лай собак. Если честно, собак я не очень люблю. Они лают и кусаются, а воины собак не бьют, поэтому им ничего не сделаешь, а они могут укусить.
Значит, мой папа все это время был рядом? Может, даже он знал, что я тут. А может, и видел меня, проходил рядом, рассказывал друзьям, какой я крутой, и показывал на меня.
Я сидел в машине и смотрел на стройку. Рядом был детский сад, и на него я смотрел, а потом на небо. Возможно, это конец всего моего пути. Приключения Суперкрутой команды (название временное) могли закончиться прямо сейчас.
А если он выйдет из ворот вместе с дядей? Что я ему скажу? Я такой типа: «Салам, папа!» – даю ему мощный салам с таким громким звуком, что дурацкие собаки испугаются и убегут. А папа мне такой: «Ва-алейкум ас-салам! Какой ты стал крутой! Я знаю, что у тебя скоро день рождения, идем, я куплю тебе плейстейшн и суперкрутой набор "Лего". Или велик. Или еще что-нибудь крутое и дорогое».
А потом я, папа и дядя будем весь день кататься по городу, делать всякие крутые вещи, и это будет самый лучший день в моей жизни. Я расскажу ему все самое интересное, что со мной было, покажу ему дневник, расскажу про Крутого Али, а потом мы вместе пойдем и побьем Гасана-Вонючку и его пьяного папу. А еще я познакомлю его с нашей Суперкрутой командой. А потом он заберет меня у типа мамы, и мы уедем куда-нибудь вместе с ним жить сами по себе! Будем жить в горах! И охотиться на всяких монстров, на медведей и волков. Вот это будет круто…
Дядя вышел из ворот и сел в машину.
– Сказали, что он ушел пару месяцев назад. Странно. Начальник говорит, что уволил полгода назад. Рабочие говорят, что ушел пару месяцев назад. Но он точно работал тут как минимум год.
– Это значит, что он меня видел?
– Не знаю, возможно, и видел. Но рабочие не бывают внутри школы. Они работают на улице и в подвалах. Так что не знаю.
– А может, он там прячется?
– Нет, зачем? Он ушел, но никто не дает его номера, говорят, у него даже нет телефона. У кого вообще в наше время не бывает телефонов? В общем, не парься, я продолжу искать.
– Расследование продолжается? – спросил я.
– Расследование продолжается, – ответил он.
Потом мы катались по городу, ели бургеры, обсуждали всякие крутые вещи, а когда начало темнеть, мы поехали домой. Я включил свой телефон и увидел миллион сообщений от типа мамы. Нам пришлось ехать по пробкам, и это заняло, наверное, полчаса. Позвонила типа мама, я сказал, что буду минут через пятнадцать. Я подумал, что надо объяснить типа маме, где я был, а потом решил, что не буду объяснять. Я больше ей не верил. Она обманула меня, украла мой дневник. Я не буду говорить ей ни про какие танцы. Никто мне не указ. Только настоящие родители, а их нет, и типа мама не может мне указывать, когда приходить домой.
Мы приехали, остановились рядом с подъездом, и я увидел типа маму, сидевшую на скамейке. Надо было остановиться чуть-чуть заранее, чтобы она не увидела дядю, но я решил, что тоже обману ее.
– Это моя типа мама, – сказал я дяде, но он ничего не ответил.
Я вышел из машины.
– Ты приехал на такси? – спросила типа мама.
Я ничего не ответил.
– Я волновалась, ты не отвечал на сообщения. Где ты был?
– Здравствуйте, – сказал дядя и вышел из машины. – Извините, он был со мной, этот мальчик… – начал говорить дядя, но я сразу понял, что он собирался что-нибудь соврать.
Я тоже хотел ей соврать про него, но потом подумал, что хочу сделать ей больно, хочу, чтобы она знала, что я собираюсь уйти и у меня уже есть дядя, а скоро будет еще и папа, поэтому я сказал:
– Это мой дядя, и мы вместе ищем папу.
– Артур нашел мой адрес – и так мы познакомились. Извините, мы задержались, потом час пик… пробки.
– Артур, поднимайся, – сказала типа мама. Она никогда не говорила со мной таким голосом. Кажется, она совсем разозлилась, но она смотрела не на меня, а на дядю.
Я не знал, что делать, и посмотрел на дядю, и дядя кивнул. Я вошел в подъезд, но спрятался сразу за дверью и прислушался. Они стояли рядом с подъездом, поэтому я все хорошо слышал.
– Извини, – сказал дядя. – Артур не виноват.
– Значит, ты его нашел?
– Нет, он нашел меня, но он маленький пацан, конечно, он захотел найти папу. Ему нужен папа.
– А нашел он тебя.
– Да. Он нашел наш семейный дом, без понятия, откуда у него адрес.
– Мы же договорились, что ты не будешь лезть в нашу жизнь, – сказала типа мама.
До этого момента я не понимал, о чем они говорят, но теперь понял. Они были знакомы. Дядя знал, где я был все это время, и не захотел со мной знакомиться. Почему?
– Знаю, просто так получилось. Он меня нашел, а я не стал его обманывать.
– Надо было обмануть, надо было что-нибудь придумать.
– Обмануть? Этот мальчик думает, что все вокруг его обманывают. Он думает, что все вы притворяетесь, что любите его. Теперь он нашел дядю, и ты хочешь, чтобы я обманывал его и сказал, что я не его дядя и он просто перепутал? Или что ты предлагаешь?
– Не знаю. Джамбулат, это мой сын. Я хочу, чтобы он был счастлив, и очень стараюсь дать ему все это. Я пытаюсь сделать его жизнь нормальной, обычной, безо всяких резких событий, а теперь появился ты. Мне очень тяжело с ним. С его учебой, с его жизнью. Школьный психолог бьет тревогу, говорит, надо показать его специалистам, назначить лечение.
– Ему не нужно никакое лечение. Просто нужна поддержка. В его жизни произошли некоторые вещи, которые застряли в его памяти, и он пытается с ними справиться по-своему. Придумывает свой мир и свои правила, но это нормально.
– Это не нормально. Он видел то, чего не должны видеть дети. Я говорила с продавщицей из той кондитерской. После аварии он выбежал из магазина и увидел тело мамы, которую сбила машина на огромной скорости.
– Сто десять километров в час. Я знаю все детали и виделся с сотрудниками, они мне рассказали про кучку наркоманов. Среди них был сын депутата, и их всех отмазали. А еще я видел запись с камеры видеонаблюдения и маленького мальчика, который вышел с пакетом сладостей из магазина, а потом целую минуту смотрел на тело мамы, пока эти люди не додумались увести его. Я понимаю, Джамиля, что сложно, и ни на что не претендую. Он твой сын, но он нашел меня, и мы просто весело провели время.