– Эй, Крутой Али.
– Чё?
– Можно обзывать старших, если они сделали плохие вещи, но не мне?
– Можно. Можешь сказать на него «олень».
– Хорошо.
– Я вообще не понимаю, зачем этот олень ушел от нее.
В комнате типа мамы стало тихо, и я постучался в дверь.
– Да? – сказала она.
– Это я.
– Я знаю, что это ты, Ахмед ушел на тренировку, – тихо посмеялась она.
Это хорошо, что она смеется. Я собирался пошутить, чтобы ей стало весело, но воины не шутят. Хорошо, что уже не придется.
– Нельзя говорить про чужих родственников, которых нет, а я сказал.
– Извиню только за обнимашки, – ответила она.
Пришлось войти в комнату и обнять ее. Я не люблю такие вещи, но воин должен быть иногда добрым.
– А где он? Ну, твой… – Не знаю почему, но мне стало неудобно говорить о нем.
– Бывший муж? – спросила она и замолчала. Мне показалось, что она думала или вспоминала его новый адрес. – Не знаю точно, но надеюсь, что в хорошем месте.
– Он не звонит?
– Нет, – улыбнулась она, как будто он теперь живет на Северном полюсе и звонить оттуда невозможно.
– А почему?
– Ну, мы много ссорились, и последний наш разговор… Мы опять ругались по телефону, и все. Больше мы не говорили.
– А когда?
– Не помню уже, давно. Наверно, лет десять назад. Уже после развода. Ахмед был как раз твоего возраста.
– А из-за чего?
– Тоже не помню. Так и бывает, зайчик. Ой, извини, временно безымянный воин.
– Как бывает?
– Вот так. Поспоришь с кем-то, время пройдет, ссора забудется, а обида останется. Со временем уже не важно, с кем и почему ты ссоришься. Если было бы важно, мы бы это запоминали.
– Так и бывает, – сказал я с умным видом.
– Ага, – сказала она с грустным видом.
Это была первая ночь, когда я не спал. Я пытался уснуть, но не получилось. Все потому, что мне в голову пришла классная идея. Я подумал, как хорошо было бы найти типа маминого мужа и опять познакомить их (если он не уехал в Антарктиду – я бы за ним полетел, но мне нельзя, наверное, летать одному), чтобы они поговорили и снова помирились. Этот классный план я рассказал Крутому Али, а он спросил:
– Зачем тебе эти сопли?
Крутой Али не любит, когда делают вещи, от которых нет пользы. Вот даже сейчас – уже была ночь. Можно было посидеть в телефоне, послушать музыку или посмотреть мультики, но Крутой Али не тратил время зря. Он качался, поднимая машины, и злился оттого, что сегодня во дворе не было ни одной большой машины, хотя бы «газели». Легкие машины он не любит поднимать.
– Потому что злой воин тоже должен делать хорошие вещи, чтобы потом попросить за них другие хорошие вещи. Ты сам говорил, что воину всегда нужна выгода, если он помогает другим. У меня тоже есть выгода.
– Какая?
– Я попрошу пустить меня на тренировки.
Мне не разрешают записываться ни на какие тренировки, только на дурацкое плавание или шахматы. На фиг мне шахматы? Крутой Али однажды сказал: «Шахматы нужны, чтобы ломать уши». Я не хочу и на плавание. Когда судьба позовет меня на великие дела, я что, только плавать буду туда-сюда? Я что, Аквамен? Я сходил по просьбе типа мамы один раз на плавание, потом она весь день называла меня «мой лягушонок». Я – ЛЯГУШОНОК?! Я ВОИН! Воины не купаются в лужах! Я хочу на борьбу! На бокс! На кунг-фу!
Она говорит: «Ну если хочешь, я запишу тебя на легкую атлетику, только не перенапрягайся». Зачем мне легкая атлетика? Чтобы убегать от врагов? Чтобы она называла меня «зайчонок»? Однажды мне даже пришлось из-за этого заплакать. Крутой Али сказал, что из-за спорта можно плакать, это как если спортсмен получит травму – плакать можно, и я заплакал. Типа мама пришла из поликлиники с какой-то дурацкой бумажкой, и там было написано, что мне запрещен «физический контакт» в боевых видах спорта. Я не знаю, что это значит. Что-то там с сердцем. Тупость. Крутой Али тоже сказал: «Чанда все это». В общем, теперь мне нельзя ходить на всякие крутые тренировки, но Крутой Али учит меня всем боевым стилям прямо дома.
– Хороший план, – сказал Крутой Али.
– Я найду его, помирю их и получу тренировки, – повторил я, чтобы самому понять, что я собрался делать.
Воскресенье.Вечно счастливый, вечно мертвый
Воскресное утро я провел в своей комнате, дожидаясь, пока останусь дома один. К десяти часам вышел Ахмед, а типа мама в обед пошла на рынок. Я предупредил, что буду гулять с Расулом, и позвонил к нему в дверь, чтобы предупредить, что я с ним гуляю.
– Гуляешь? – спросил он.
– Ага, – ответил я.
– А где мы будем гулять?
– Нигде. Я иду делать важное задание, а если мама позвонит, скажи, что мы гуляли весь день и я только что пошел домой, а потом позвони мне и скажи, что звонила мама.
– Я не люблю врать. Я вообще не вру никому.
– А когда ты забрал мой пластилин?
– Это не в счет. Мне тогда очень нужен был пластилин.
– Скажи маме, что мы гуляем, или я с тобой не буду дружить, а если с тобой перестает дружить самый крутой, то другие тоже не будут.
– Но ты не самый крутой.
– Я буду самым крутым. Я семь раз отжимаюсь, а ты сколько?
– Четыре.
– Вот видишь. Ты мой лучший друг и должен мне помочь!
Я соврал. Мой лучший друг – Крутой Али.
– Хорошо, – сказал он, чуть-чуть подумав. О чем там вообще думать?
Я стал искать по дому все, что связано с мужем типа мамы. Вообще я, конечно, знаю, что нельзя копаться в вещах типа мамы и вообще в чужих вещах, но я очень хотел помочь, а еще я хотел на тренировки. А еще я люблю делать добрые дела, но Крутой Али не любит их. Он считает, что я делаю слишком много хороших вещей и слишком мало плохих и крутых. Это надо исправить.
Из шпионских фильмов я знаю главное правило вора. (Хоть я и не вор и не буду вором в будущем, когда стану злым крутым воином. Я могу стать ограбителем, а ворами пусть будут слабаки-злодеи. Ограбители забирают все, что хотят, и смотрят в лицо своему врагу, а воры ковыряются в чужих карманах.) Нельзя, чтобы кто-нибудь узнал, что ты копался в его вещах. Я покопался на некоторых полках типа мамы и довольно быстро нашел коробку из-под обуви, в которой лежали только документы на всех нас. Нашел дурацкую фотографию Ахмеда для паспорта, свой медицинский полис (не знаю, зачем эта бумажка, но, скорее всего, это документы – если я когда-нибудь захочу поехать на Северный полюс, надо будет взять эту бумажку с собой), свидетельство о рождении (я и так знаю, что я родился, зачем эта бумажка? Взрослые – глупые люди). Нашел целлофановый пакет типа мамы и все ее документы. Она была красивой на старых фотках (сейчас тоже красивая). Свидетельство о браке. Свидетельство о браке!
– Вот эта бумажка мне нужна! – крикнул я. – Брак – это когда женятся и делают свадьбу. Танцуют там лезгинку и кушают голубцы. – «Абдулазиз Гамзатов», – прочитал я. – Наверно, это он.
– Дальше чё? – спросил Крутой Али. Он все еще был недоволен моим планом.
– «Одноклассники». Все старики бывают там. Буду искать.
Я включил типа мамин компьютер и открыл сайт «Одноклассники». Начал искать Абдулазиза Гамзатова. Написал его имя. Типа маме сейчас 43 года. Наверное, ему где-то от 42 до 50 лет. Я записал эту цифру, конечно, город Махачкала и получил результат – три человека. Одна страница была закрыта, без каких-нибудь фотографий. На другой был полный лысый мужик с усами. Не таким я представлял папу Ахмеда. Типа мама не вышла бы за мужика с тремя волосинками на голове, но по возрасту он подходил, а еще был в сети прямо сейчас. Я увидел фотографии его и… его семьи. Жена, три дочки, весь такой счастливый. Мне стало из-за этого плохо.
– Крутой Али?
– Чё?
– Написать ему?
– Типа чё?
– «Салам, вы муж Джамили?»
– Не-а. Зачем эти сопли? Пиши с ходу «Чё там? Давай пообщаемся, брат».
– А это что?
Я увидел другой город, потом посмотрел все его 400 фотографий, он переехал в Махачкалу только недавно, почти всю жизнь прожил в Волгограде. «Это не он», – подумал я, и мне стало легче. Меня очень разозлили его фотки: столько всего было в жизни, как будто самый счастливый человек в мире. Путешественник, миллионер, наверное, а типа мама работает медсестрой и еще два раза в неделю работает ночью в большой пекарне. Он что, этот, дурак? Почему он ее оставил? Или это вообще не он. Это хорошо, если не он. Хочу, чтобы он каждый день плакал без типа мамы. Я решил ему написать и, следуя совету более опытного переговорщика, начал так: «Салам, брат, как ты?»
Он был в сети, так что ответ я ожидал довольно быстро, но мужик молчал. Он прочитал мое сообщение и все равно промолчал!
– Наверно, задний кинул, – объяснил мне Крутой Али.
«Здравствуйте, мы знакомы?» – приходит неожиданное сообщение.
«Нет, брат, надо пообщаться насчет моей мамы».
«Извините, я вообще не понимаю, о чем речь. Чьей мамы? И кто вы вообще?»
– Назвать ему свое имя? – спросил я.
– Скажи ему, что это Крутой Али. Меня все знают, – сказал уверенно Крутой Али.
«Это Крутой Али. Насчет Джамили пообщаемся. Ты еще муж, да? Если да, то чё ты ушел? Давай встретимся, чисто по-мужски».
«Я все понял, вы взломали чужую страницу. Наверное, сейчас будете просить у меня денег, потому что ваша мама тяжело больна и срочно нужна помощь. Я проходил через таких жуликов».
– Он чё, дурак? – спросил я, совершенно не понимая, куда ушел наш разговор. При чем тут типа мама? Почему он считает, что она больна? Я не взламывал ничьей страницы.
– Кажется, он хочет дать копейку, – решил Крутой Али. – Узнай насчет этого.
– «А чё, сколько у вас денег?»
– «Я вас бросаю в черный список. Если у вас есть совесть, вы вернете страницу обратно женщине, у которой ее забрали».
Этим сообщением он окончательно разозлил Крутого Али, и тот сам написал ему сообщение с нехорошими словами и обещанием поймать во дворе, но сообщение не дошло, так как он нас заблокировал.