– Это он сидел у нас на скамейке ногами и грыз семечки, – пожаловалась будущая жена Расула.
Она уже меня бесит. Расулу придется выбирать, с кем из нас дружить.
– Здрасте. А Гамзатов Абдулазиз дома?
– А кто спрашивает?
– Я, – ответил я, оглянувшись по сторонам. Вроде я стоял один.
– А как тебя зовут?
– Артур. Моя типа мама… то есть мама – Гитинова Джамиля. Она была женой… – Мое объяснение явно пошло не по плану. Я слишком понервничал. У меня вспотели руки и заколотилось сердце, и эта девочка смотрела мне прямо в глаза. Она вообще моргает?
– Я знаю Джамилю, – перебила меня женщина. – Ты ее сын?
– Да.
– Ой, заходи, конечно, заходи.
Женщина сразу стала добрее. Она пригласила меня в дом и сразу позвала на кухню. БЖР (будущая жена Расула) шла следом. Я увидел несколько фотографий Гамзатова Абдулазиза на шкафу, а одна была приклеена на стенку холодильника.
– А где мама?
– Она на работе, – ответил я, даже не задумавшись. Взрослым врать нельзя, но у меня очень важное дело.
– Тебе налить что-нибудь?
– Сок, – ответил я, потому что я люблю сок. Сок полезен для спортсменов.
– Ой, сока нет. Есть какао.
– Хорошо, – сказал я, и она полезла в шкаф.
Все это время будущая жена Расула смотрела на меня не моргая. Я решил ее не замечать. Крутой Али сказал, что, если хочешь победить девушку, просто не замечай ее. Во всех девушках внутри живет маленький монстр, и он щиплет их, когда мужик их не замечает. Думаю, мой план сработал, потому что она злилась еще сильнее.
– Мама не знает, что я сюда пришел. Я ищу вашего мужа Гамзатова Абдулазиза. Он же ваш новый муж?
– Новый? – она посмотрела на меня удивленно. На ее глазах появились слезы.
– Ой, извините. Он был мужем моей мамы, а теперь ваш новый, а ее старый. Или как сказать…
Второй раз за последнее время я увидел улыбку со слезами. Женщина громко рассмеялась, но на ее лице все равно были слезы. Она быстро их вытерла. Будущая жена Расула вообще разозлилась и ударила ногой по стулу, за которым никто не сидел.
– Нет, ничего. Да, новый, – улыбнулась она. – Извини, просто я… Ничего. Какао.
Она поставила передо мной какао, и я отхлебнул. Очень, очень вкусное какао. Она, наверное, мастер какао. Такой же мастер, как Крутой Али в карате или как я в гляделках и в управлении девочками (я могу их бесить).
– Румик, пожалуйста, дай нам чуть-чуть поговорить, – сказала она. Девочка по-злому посмотрела на нас обоих и ушла. – А зачем ты его ищешь?
– Я вчера спросил у мамы про него. Она сказала, что они поссорились и давно не разговаривали. А потом ей стало плохо, и она заплакала. Я хочу их помирить, чтобы ей стало хорошо и чтобы она больше улыбалась.
– Понятно, – сказала она с улыбкой на лице. Затем сняла фотографию с холодильника и показала мне. Это была их семейная фотка. Будущая жена Расула была совсем маленькой. Она сказала: – Вот он.
– Я знаю, я нашел его в «Одноклассниках», а потом мы нашли Румину, а потом у нее на фотках этот подъезд, а потом мой друг Расул сказал, что знает этот подъезд, потому что он живет тут рядом и ходил в одну школу с Руминой. А потом мы пришли сюда и начали ждать, а потом вышла Румина, я узнал, где вы живете, а Расул влюбился в Румину. Он хочет на ней жениться, а я хочу помирить вашего нового мужа и мою маму, – гордо рассказал я весь наш план на одном дыхании. Я крутой.
– Ого. Какие вы молодцы, – сказала она, затем села напротив меня. – Мне жаль тебя огорчать, Артурчик. Абдулазиз умер год назад. Ничего такого. Просто остановилось сердце, когда он спал.
Я не знал, что ответить. Я посмотрел на фотографию и вспомнил. Это то же самое фото, что было на главной странице в «Одноклассниках». Это тот самый счастливый мужик, на которого я злился. А теперь он мертв. Его улыбка просто застыла на фотке. Он же недавно был живой. У него была куча всяких фоточек. Он любил ездить по Дагестану и фоткать горы, а еще, как я понял, он любил коней и тоже их много фоткал. Он ездил кушать шашлык, был на море много раз и в каком-то городе с очень высоким домом, выше неба. А теперь он на этой фотографии. Вечно счастливый. Вечно мертвый.
– Извини, – сказала она.
– За что? – спросил я.
– Ты хотел с ним поговорить, ты хотел сделать хорошее дело, обрадовать маму… а его больше нет.
– А Румина знает? – спросил я, не знаю зачем. Просто ее попросили выйти, и я подумал, что это, возможно, великая тайна, которую мне придется хранить до смерти. Я мечтаю о такой тайне, чтобы никому никогда не рассказывать, а все бы хотели, чтобы я ее рассказал. Например, где находится сундук с сокровищами.
– Знает, конечно, знает, – улыбнулась женщина. – Просто, когда мы говорим о папе, она сразу начинает плакать. Наверно, уже плачет. Так бывает, она очень любила папу.
– Извините, – сказал я. – Мне надо идти. Очень вкусное какао, – сказал я в конце, потому что не знал, что сказать, но надо было сказать что-то хорошее.
– Спасибо, что зашел, маме привет.
– Она мне не мама, но я передам.
Я вышел из подъезда, размышляя о том, что недавно был человек и теперь его нет. У меня тоже была настоящая мама, а теперь ее нет. Я подумал о том, что люди слишком легко умирают и вообще никого не предупреждают. Если бы я собирался умереть, я бы точно всех предупредил. Я бы собрал всех-всех своих лучших друзей у себя в комнате. Позвал бы Расула и… еще кого-нибудь – типа маму, Ахмеда, Амину – и сказал бы, что я собираюсь умереть через неделю и что если кто-нибудь собирался мне что-нибудь потом подарить, то лучше подарить сейчас, а то я уже буду мертвый и дарить будет некому. Я подумал, что так умирать лучше, чем как Гамзатов Абдулазиз – никому ничего не сказав. Я был немного злой.
– Ну что? – спросил Расул.
– Он умер.
– Умер?
– Ага. Насовсем. Год назад. Его не было в сети целый год, потому что он умер. Румина не дала тебе инстаграм и номер. Она вообще злая, хоть и красивая. Лучше с ней не дружи. Она, кажется, не хочет за тебя замуж, потому что ты малявка. Хорошо, что у тебя есть такой лучший друг, как я. Она так не сказала, но она так подумала.
Позвонила типа мама, я сказал, что скоро буду дома, она сказала, что ее срочно вызвали в больницу и она придет после шести. Передо мной стояла серьезная задача: я должен был сообщить Ахмеду, что его отец умер, а типа маме – что умер ее бывший муж.
В тот же вечер я сидел В скамейке, чтобы не ругаться с соседями, и ждал, когда типа мама вернется. Я попросил у Ахмеда разрешения (хоть и не должен) подождать типа маму и обещал писать ему каждые пять минут (но не писал, потому что я крутой и не должен постоянно предупреждать, что живой).
Типа мама шла вдоль нашего дома. По ее лицу мне показалось, что она устала, поэтому я подошел к ней и взял ее вещи. Мы дошли до подъезда, и я решился:
– Я хочу сказать кое-что.
– Мы можем поговорить дома? – предложила она. – Я немного устала, безымянный воин.
– Надо без Ахмеда, – сказал я, и типа мама села в скамейку. По ее выдоху я понял, что она очень устала.
– Ты выбрал себе геройское имя? – спросила она.
– Еще нет, – ответил я и выложил все как есть на одном дыхании, длинными предложениями, это получилось круто. – Гамзатов Абдулазиз, твой бывший муж, умер год назад. Я был у них дома, и его новая жена так сказала. Она хорошая, налила мне какао и чуть-чуть поплакала, и мне стало ее жалко, хотя вначале мне было жалко тебя, а на него я был злой, потому что увидел его фотку в «Одноклассниках», и он был суперсчастливый, а ты вчера плакала, когда я сказал про него. Теперь надо сказать Ахмеду, а я не знаю как, поэтому ты скажи сама, – я выдохнул.
Она смотрела на меня молча десять секунд (я не считал, но подумал, что очень долго, хоть много времени и не прошло). Потом сказала:
– Не плачь.
А я все равно молчал и ничего не говорил. Она опять сказала:
– Не плачь, – и обняла меня.
Я забыл дома дурацкий платок. Людям нужны платки так же часто, как и носки.
– Я знаю, – сказала она.
– Что?
– Что он умер. И Ахмед знает. Конечно, мы знаем.
– Но ты сказала, что не знаешь, где он.
– Я сказала: «Надеюсь, что он в хорошем месте». Я думала про рай. Извини, что не говорила. Я думала, что это прошлое, которое тебе не нужно. И сейчас тоже так думаю. Это моя прошлая жизнь. А сегодня у меня есть ты и Ахмед, и больше мне никого не надо.
– Вообще никого?
– Вообще никого. Я и так суперсчастливая, просто я не выкладываю дурацкие фотки в «Одноклассники».
– Ладно.
– Идем домой?
– Да.
Я собрал все свои суперсилы в руки, взял все ее пакеты и побежал наверх.
Сидя за столом и делая вид, что ничего не произошло, я продолжал мысленно смотреть на фотографию Гамзатова Абдулазиза. Год назад был в сети, а теперь нет. Счастливый и мертвый.
Лежа в постели, я думал о том, что он делал в день, когда умер. Наверное, пришел домой уставший, покушал, посмотрел сериал, поиграл с Руминой, рассказывал анекдоты новой жене и смеялся. Потом поцеловал на ночь Румину, лег в постель и закрыл глаза, а утром не открыл. Интересно, они успели сделать фотографию в его последний день? Такую, чтобы он улыбался. А какое последнее предложение он сказал? «Спокойной ночи»? «Выключи, пожалуйста, свет»? «Завтра опять на работу»? «Хороший сериал»? О чем он думал?
– Хватит об этом думать, – сказал Крутой Али. – Скоро дома закончатся платки.
– Хорошо. А если я умру ночью? Ну вот сейчас я закрою глаза, а потом не открою?
– Я тебя похороню в хорошем месте, – сказал он.
– Спасибо, ты настоящий друг, – сказал я. Хорошо, когда есть настоящие друзья, которые меня похоронят, если я проснусь мертвым. – А какая будет моя последняя мысль?
– Хватит дурацких разговоров. Я пошел спать, – сказал Крутой Али и ушел.
Я долго думал про последнюю мысль тех, кто умирает. Вначале я думал про тех, кто знает, что умрет, а потом про тех, кто умер неожиданно, как мама. О чем думала она? О моем дне рождения? Или о машине (если она успела ее увидеть)? Или она думала о моем папе, который тоже ушел? Я вообще его не помню. Я даже не знаю, кто его знает, потому что единственным человеком, который его знал, была мама. Просто ушел. Мне так сказали очень давно, и я подумал: «Ну и пусть». Кому он нужен? И где он был, когда маму убили? Если бы он там был, все было бы хорошо. Он бы увидел машину и оттолкнул маму, а потом избил тех дураков.