Кинию пришлось ждать, пока архонт решал межевой спор — противные стороны говорили долго, ссылались на различные обычаи и мнение соседей. По ходу дела Киний понял, что, когда землю отобрали у местного племени синдов, границы участков так и не были утверждены.
У Киния было время понаблюдать за архонтом. Он невысок; слушая спорщиков, сутулится и сгибает спину, опираясь подбородком на кулак. На нем простой белый хитон с красной каймой, на большом пальце тяжелое золотое кольцо и венец на голове, но больше никаких украшений или признаков высокого положения. Несмотря на холодный день и ледяной северный ветер, он не надел плащ. У него густая темная борода с прядками седины, волосы на лбу начинают редеть. Если не считать венца, он походил на типичного греческого чиновника-магистрата.
Он решил спор в пользу более мелкого землевладельца, который утверждал, что его межевые камни были передвинуты, и приказал подать чашу вина. И поманил к себе Киния.
— Приветствую тебя, Киний из Афин, — церемонно поздоровался он.
— Приветствую тебя, архонт, — ответил Киний.
— Мне сказали, сбор гиппеев прошел хорошо. Постой рядом со мной. Список у тебя есть?
Архонт был весел и общителен. Кинию даже показалось, что он собирается положить ему руку на плечо.
— Готов представить тебе полный список присутствовавших на сборе. — Киний протянул свиток. — Я удовлетворен.
Архонт нахмурился.
— Я понял, что ты предпринял некоторые собственные шаги, дабы все пришли на сбор. Верно?
Киний поколебался, потом сказал:
— Да. Я попросил нескольких граждан постараться объяснить остальным горожанам, как важен этот сбор.
Архонт хмыкнул.
— Хм. Киний, возможно, я неясно выразился — или же у тебя есть свои замыслы. В первом случае виноват я, во втором — ты стал источником неприятностей. Как по-твоему, если бы я хотел, чтобы жители города поняли, как важен этот сбор, я бы не распространил известие об этом сам? Коль скоро я этого не сделал, ты мог бы догадаться, что у меня есть на то причины.
Киний понял, что вступил на опасную почву.
— Я стремился только сделать твою конницу лучше, архонт. Первым шагом в обучении должен стать общий сбор.
Архонт отпил вина.
— Может быть, — сказал он после нескольких мгновений раздумья. — Киний, ты пришел служить мне и этому городу. Возможно, тебе кажется, что ты нас понимаешь. Ты видишь тирана на троне из слоновой кости и нескольких граждан благородного происхождения, которые хотят удержать тирана в рамках закона. Хмм? Очень по-афински. Я пригласил тебя сегодня сюда — на суд, — чтобы ты увидел кое-что другое. Эти конники из города — «уважаемые господа», ненасытные землевладельцы, которые пытаются разорить моих мелких крестьян. Я должен защищать крестьян: без них у нас не будет зерна. А если я позволю крупным землевладельцам поработить мелких, останусь без гоплитов. И у маленького человека есть свои права. Я их защищаю.
Киний подумал: «Их защищает закон». Но промолчал, только кивнул.
— Многие из этих «господ» пытаются вмешиваться в управление городом — даже в ущерб его безопасности. Гм… Когда я нанял тебя, я не знал о твоих многочисленных связях — и сейчас думаю, не совершил ли ошибку. Совершил?
Услышав слово «связи», Киний впервые ощутил страх.
— Никомед опасный человек, Киний из Афин. Ужинай у него на свой страх и риск. Ладно. Ты собрал моих граждан и теперь будешь их учить. А между тем у меня есть для тебя поручение. Ты разыщешь этих людей, — он протянул Кинию табличку, — и с ними найдешь разбойников, которые хотят прислать ко мне посольство. Ты проводишь их послов ко мне. Я понял так, что они к северу от города, на большой излучине реки, в трех днях езды. И поскольку ты назначил следующий сбор через восемнадцать дней, предлагаю тебе выехать немедленно.
Киний взглянул на табличку. Семь имен, все незнакомые.
— Я хотел бы взять с собой своих людей.
— Я был уверен, что ты их возьмешь. Бери — двоих. Не больше. Ясно? Я не хотел бы, чтобы мой приказ снова был понят неверно. — Он улыбнулся. — И, пожалуйста, извинись перед Мемноном. Он считает, что на ипподроме ты оскорбил его.
Из ближайшего ряда гоплитов показался Мемнон.
— Мы можем решить это между собой, архонт.
— Как раз этого я не хочу! — рявкнул архонт. — Никаких ссор, никаких стычек. Киний, извинись.
Киний на мгновение задумался.
— Хорошо. Извини, Мемнон. Я не хотел тебя обидеть. Однако твое появление на ипподроме, неожиданное и с вооруженными воинами, могло иметь серьезные последствия в отношении моего командования над воинами.
— Не будь дураком, — выпалил Мемнон. — Я пришел туда, чтобы спасти тебя, хозяин лошадей. Пришел обеспечить твою безопасность, а ты привел меня в замешательство. — Он усмехнулся. Во рту у него не хватало зубов, и вблизи он производил устрашающее впечатление. — В Афинах это считается извинением? В моем городе Гераклее за это отрезают яйца.
Киний покачал головой.
— Нет. Ты пришел устрашить гиппеев — и меня. И не вини меня в том, что твои люди дрогнули перед атакой конницы, — это скорее изъян их подготовки.
— …твою мать, — сказал Мемнон, побагровев. Голос его звучал тихо, но внушал страх. — Не играй со мной, афинянин.
Архонт встал.
— Киний, ты мне не понравился. Вы оба не понравились. Пожалуй, следует прикрикнуть: извинись немедленно!
Они стояли треугольником, окруженные гоплитами Мемнона, которые отсекли толпу. Поза Мемнона свидетельствовала, что он готов к насилию. Большие пальцы он сунул за пояс с мечом, правая его рука дергалась — он был готов выхватить меч. Киний полагал, что и сам выглядит не лучше. Он легко покачивался на носках, готовый к схватке.
Взгляд архонта переходил с одного на другого.
— Киний, извинись немедленно!
Киний принял решение.
— Мемнон, извини, — сказал он.
Архонт хмыкнул.
— Это я приказал Мемнону поддерживать тебя, охламон. Ты вообразил, будто знаешь нас, — ты ничего не знаешь. Подумай о своем высокомерии, пока будешь сопровождать варваров по равнинам. Теперь ступай.
Киний, униженный, повернулся и протиснулся сквозь ряды людей Мемнона.
— Давай возьмем своих лошадей и уйдем, — сказал Никий, положив руку на амулет Афины у себя на шее. Он закашлялся, и кашлял долго и надрывно. Кракс и Арни усадили его на ложе перед жаровней. Никий был очень болен.
— Куда тебе! — ответил Киний, что прозвучало как упрек, хотя Киний этого не хотел. — Зима на носу. Хочешь зимой возвращаться по побережью?
— Мы можем оставить лошадей и отплыть отсюда на корабле, — сказал Диомед.
— Легче перерезать себе горло. Послушайте, это моя вина. И то, что мы здесь, и то, что я не умею держать язык за зубами. Пока остаемся. Я возьму с собой Ликела и Ателия. Диодор, будь готов ко всему и постарайся избегать стычек с Мемноном.
Из коридора сквозь занавес из бус прошел Филокл.
— Пирушка для избранных?
Киний сердито посмотрел на него. Постоянные внезапные отлучки и появления Филокла раздражали его: спартанец с ними, когда ему это выгодно, но в других случаях держится отчужденно.
— Да.
Филокл подошел к столу и налил себе вина.
— Слухами земля полнится. Неприятности с архонтом? Тебя отправляют с поручением? Очень разумно со стороны архонта: на несколько дней он убирает тебя из города. Меня это тоже устраивает: буду счастлив сопровождать тебя.
— Я уже выбрал себе спутников. Архонт разрешил мне взять только двоих.
— А из остальных, — сказал Диодор, — выйдут отличные заложники.
Филокл улыбнулся.
— Ну, я-то на самом деле не из твоих людей, — сказал он. — Едва ли архонт желает избавить тебя от моего общества. Я просто уеду из города. Могу случайно встретить вас на дороге.
Киний, все еще разозленный и обиженный происшествием на агоре, почувствовал себя одновременно тронутым и разъяренным. Гневный ответ уже вертелся у него на языке, но он проглотил его и запил вином.
— Я не могу помешать тебе, — сказал он, но его голос чуть потеплел.
— Вот и я о том же. — Филокл допил вино. — Когда выезжаем?
— Как только я разыщу людей из этого списка.
Киний показал на лежащую на столе табличку.
Филокл прочел список и кивнул.
— Большинство их я знаю — это все молодежь. Некоторые подружились с Аяксом, двое желали бы стать больше, чем друзьями, если вы меня понимаете. Пошли его за ними и забирай с собой — проще простого.
И он щелкнул пальцами.
Диодор кивнул.
— Мне было бы спокойнее, если бы Ликел остался. Он не хуже меня знает местных. — Он посмотрел на Филокла. — Богатые молодые люди. Может, сыновья самых богатых?
Филокл пожал плечами.
— Архонт не дурак. Ты тоже, Киний, — когда не срываешься. До меня дошел слух — может, вы его тоже слышали? Будто архонт разрешил провести городское собрание, чтобы одобрить новые налоги.
Диодор кивнул.
— Я слышал то же самое.
Филокл перекинул ногу через стол и наклонился, как на ложе. Прочный дубовый стол заскрипел под его тяжестью.
— Если позволите высказать предположение, архонт отсылает сыновей самых богатых граждан, чтобы иметь возможность держать в руках собрание. Как по-вашему?
Диодор провел рукой по волосам.
— Конечно, так и есть. Я должен был сам догадаться.
Киний переводил взгляд с одного на другого.
— Как приятно, что вы таким образом рассеиваете мое неведение. Сунете мне под нос еще какую-нибудь голову Горгоны, пока я собираюсь в поездку?
— Город шумит, как хор лягушек в пруду, и все о прошедшем сборе. На людей произвело впечатление — и мы, и ты, Киний, и особенно твое маленькое представление с людьми Мемнона. Их все ненавидят. Нас — пока нет. Ну что, пошлем за Аяксом?
Киний сказал:
— Терпеть не могу, когда мной управляют. — Он печально улыбнулся. — Какой же я был дурак!
— В котором случае? — невинно спросил Филокл и исчез за занавесом.
Ужин с Клитом, торжественный и умело устроенный, протекал без происшествий. Случайно или намеренно среди гостей преобладали отцы тех, чьи сыновья отправлялись на равнины. Киний не чувствовал враждебности с их стороны и ясно дал понять, что, хотя поездка будет тяжелой и он будет обучать молодых людей, он позаботится об их безопасности.