Купер была рада, что наконец сдалась.
Купер решила, что первой, кому она сообщит эту новость, станет Сюзи. Она отправилась к ней на следующий же день. В кои-то веки Сюзи встала еще до обеда, хотя и была в пеньюаре, когда открыла дверь.
Она просияла:
— Ты все-таки пришла! — Сюзи протянула Купер обе руки. — Прости меня, cherie. Я вела себя ужасно.
Купер растрогало умоляющее выражение темных глаз.
— Конечно я тебя прощаю.
Сюзи поцеловала ее в губы.
— Я боялась, что ты больше никогда ко мне не придешь.
— Пришла, как видишь, — сказала Купер с покаянным видом. — Я хотела поговорить.
— Не упрекай меня. Я тогда повела себя вульгарно и жестоко и продемонстрировала тебе самую неприятную сторону моего характера. Ты была права. По крайней мере, теперь ты видела самое худшее. Я обнажила перед тобой все уродство своей души.
— Нет в тебе никакого уродства, — улыбнулась Купер.
— Ты такая красивая, когда улыбаешься. — Сюзи пристально всматривалась в ее лицо.
Смысла тянуть дальше не было. Купер глубоко вдохнула:
— Я пришла сказать тебе, что выхожу замуж за Генри.
Все радушие Сюзи как будто мгновенно сдуло ледяным ветром.
— Что?!
— Я согласилась. Он возвращается в Париж через неделю. Мы сразу же зарегистрируем наш брак.
— Ты разбиваешь мне сердце.
— Я не собираюсь совершать подобной жестокости, уверяю тебя.
— Но ты уже совершила. С этим ничего нельзя поделать. Скажи, это из-за Ивонн?
— Нет, конечно. Нет.
— О да! Ты решила меня наказать.
Купер покачала головой:
— Нет, я просто люблю его.
Сюзи уронила лицо в ладони:
— Будь ты проклята! Никто и никогда не мучил меня так, как ты!
— Я тебя мучаю? О, Сюзи!
— Я вынесла бесконечную агонию ожидания. — Она подняла голову. Купер увидела, что Сюзи говорит совершенно искренне. Кровь отхлынула от ее лица, губы побелели. — А теперь еще это. Просто невыносимо! Нет ничего беспощаднее жестокости молодой и красивой женщины!
Купер даже растерялась.
— Ты же знаешь, у меня и в мыслях не было поступить с тобой жестоко, — тихо пробормотала она.
— Я от столького отказалась ради тебя! Оставила всех своих любовниц, забросила друзей. Каждая моя мысль, каждое желание — все, все только для тебя одной. А теперь ты меня покидаешь, и, оказывается, все мои жертвы были напрасны.
— Мы навсегда останемся подругами, — беспомощно проговорила Купер.
— Я хочу быть больше, чем твоей подругой. — Будто невзначай Сюзи позволила пеньюару распахнуться. Белья под ним не было. Теплый запах ее кожи, молочно-белого тела, сильного, как мужское, но нежного и с женственными изгибами, заполнил ноздри Купер. — Я хочу быть твоей. Хочу отдаться тебе. Неужели ты никогда меня не любила? Хоть капельку?.
— Любила, ты же знаешь. И сейчас люблю.
— Тогда почему ты меня убиваешь?
Купер понимала, что объяснение будет нелегким.
— Прости, мне жаль. Ты мне очень дорога, но я не могу всю жизнь прожить одна.
— Но тебе и не нужно быть одной! — Сюзи обхватила ее за шею длинными пальцами, притягивая к себе. Она нашла губы Купер своими губами. — Я позабочусь о тебе.
— Ох, Сюзи, — выдохнула Купер в теплые влажные губы. — Я просто не могу…
— Не говори ничего… — Она поцелуем заставила ее замолчать. — Ни о чем не думай, просто будь моей. — Она потянула Купер за собой на диван, расстегивая пуговицы на ее платье. Ее рука скользнула под ткань, огладила грудь Купер, заставляя кожу покрыться мурашками.
— Сюзи, прекрати. Слишком поздно для чего-то подобного.
— Не говори, что уже слишком поздно. Я тебя умоляю, cherie. — Она набросилась на нее, как пума, всем телом прижимая к диванным подушкам. Она оплела ее руками и ногами. Ее физическая мощь впечатляла, она могла бы соперничать в беге и плавании с лучшими спортсменами, но при этом оставалась женственной и грациозной. Ее зрачки потемнели, когда она впилась взглядом в Купер. — Ты просто хотела причинить мне боль, ведь так? Ты же не собираешься и вправду выйти замуж за мужчину? Скажи мне правду!
— Правда в том, что я люблю его, а он любит меня. Мне жаль.
— Маленькая лгунья! — Сюзи завела руки Купер за голову и прижала запястья к дивану, невесомо лаская губами ее веки. — Ты говорила, что не хочешь, чтобы я страдала, — прошептала она. — И однако твои жестокие серые глаза упиваются моим страданием. Ты наслаждаешься им.
— Нет, клянусь тебе, нет!
— Мне все равно. Можешь меня мучить, если тебе так нравится. Я стану твоей жертвой, твоей рабыней, всем, чем захочешь. Можешь отхлестать меня плетью, если тебе этого хочется. Только не покидай меня!
— Мы останемся подругами.
— Да провались к черту твоя дружба! — Сюзи уселась Купер на грудь, всем своим весом сдавливая ей сердце. Вопреки разговорам о подчинении и плети, она предпочитала занимать доминирующую позицию, утверждая свою власть. — Прекрати думать о нем! — прошипела она, придавив ее, как хищник добычу. — Он никогда не полюбит тебя так, как люблю я.
Купер не могла выносить этого дальше. Ей вообще не стоило сюда приходить. Она сбросила с себя Сюзи и вскочила, застегивая лиф дрожащими пальцами.
— Я должна уйти.
— Не оставляй меня!
Купер направилась к двери.
— Прощай, Сюзи. Спасибо тебе за все.
Она слышала, как Сюзи выкрикнула ей в спину:
— Ненавижу тебя, Купер!
Она захлопнула за собой дверь, торопливо сбежала по узкой темной лестнице и выскочила на улицу.
Купер все еще колотила дрожь, когда она очутилась перед дверью в квартиру Диора.
— Что с тобой стряслось, дорогая? — спросил Кристиан, поспешно впуская ее в дом.
Она промокнула глаза платком:
— Я выхожу замуж за Генри.
— Но это же чудесно! — воскликнул он, положив руки ей на плечи и целуя в обе щеки. — Мои поздравления! А почему ты плачешь?
— Я только что от Сюзи. Заходила к ней сообщить эту новость.
Он изменился в лице:
— А! Тогда понятно. Выпьешь чаю?
Купер шмыгнула носом:
— Слава богу, я всегда могу на тебя положиться. Ты мой островок спокойствия в бурном море.
— Я так понимаю, она не пришла в восторг от твоего известия, — уточнил Диор, разливая чай в уютной маленькой гостиной.
— Она восприняла это тяжело, — призналась Купер.
— Вообще-то, новость и вправду неожиданная, — заметил он в своей мягкой манере. — Ты бы хоть предупредила заранее, дорогая. И, кстати говоря, когда свадьба?
— Генри сказал, что договорится о регистрации и возьмет разрешение на брак, так что, наверное, в субботу, пятнадцатого.
Диор вскочил, в изумлении всплеснув руками:
— Пятнадцатого? Да ты смеешься! Каким образом я успею сшить тебе свадебное платье до пятнадцатого?
Купер покачала головой.
— Не надо никакого платья, — твердо заявила она. — Это будет очень скромная церемония.
— Да какой бы скромной ни была свадьба, как можно обойтись без свадебного платья?!
— Вот так и можно. Мы просто распишемся в мэрии и тихо отметим это событие в узком кругу ближайших друзей. Ты не забыл, что я выхожу замуж во второй раз? Я уже далеко не стыдливая девственница. Я даже свою семью не собираюсь приглашать на свадьбу, они просто не успеют приехать. Да и друзей много звать не буду. Но кое-что ты действительно мог бы для меня сделать.
— Что?
— Отведи меня к алтарю вместо отца.
— С превеликим удовольствием, — согласился Диор, мило краснея. — Спасибо, что попросила. Ты ведь знаешь, я и вправду отношусь к тебе как к дочери.
Похоже, хотя бы на время ей удалось отвлечь его от мыслей о платье. Пышное торжество — последнее, чего бы ей сейчас хотелось. Лучше, чтобы все это поскорее закончилось, Генри вернулся к ней, и они зажили бы вместе, начав все с чистого листа.
На самом деле, внимание Диора сместилось от ее наряда к тому, в чем он сам пойдет на свадьбу.
— Думаю, я надену светло-серый английский утренний костюм, — радостно заявил он. — Он почти новый. И синий шелковый галстук от Шарве. И бутоньерку от Лашома. Букет невесты, кстати, тоже закажем у него.
— Я не хочу большого букета.
— Тогда ландыши, — задумчиво произнес Диор. — Мои любимые цветы, как тебе известно. О, это будет замечательно! Бебе придет в восторг. Такое событие явно его взбодрит.
— Надеюсь, Бебе не превратит мою свадьбу в цирк, как он это сделал с похоронами бедного Джорджа. Ты же не собираешься созвать всю толпу, Тиан? Пообещай, что ты этого не сделаешь!
— Ты меня знаешь: я сама осмотрительность! — истово поклялся тот, как будто не был самым большим сплетником в Париже. — Но понимаешь, дорогая, твои друзья ужасно обидятся, если ты их не пригласишь.
— Вот именно, ключевое слово здесь — «друзья». Я не хочу, чтобы вокруг меня разъезжали незнакомцы на велосипедах с одним колесом и водили на поводу жирафов.
— Сюзи могла бы прийти и спеть «Chant des adieux», — хихикнул Тиан.
Купер передернуло — впечатления от реакции Сюзи на ее новость были слишком свежи.
— Только не это!
Генрих приехал к концу недели. Он наотрез отказался рассказывать, где был и чем занимался, но был безумно рад ее видеть.
— Я сперва подумал, что ослышался, — сказал он, обнимая Купер и почти отрывая ее от пола, когда она открыла ему дверь квартиры на площади Виктора Гюго. — Думал, какие-то неполадки на линии. Наконец-то ты будешь моей!
Она радостно повисла у него на шее. Он слегка похудел и осунулся, но выглядел великолепно.
— Когда ты вернулся?
— Сегодня в шесть утра. Но мне нужно было кое-что доделать.
— Что? — ревниво спросила она.
— Важные дела. — Он довольно усмехнулся. — Я договорился со священником о венчании в церкви.
— В церкви?
— Надеюсь, ты ничего не имеешь против венчания по православному обряду?
— Католики в любом случае не примут меня обратно. Но как тебе удалось так быстро договориться?