– Здорово, дружище! – проревел он, перекрикивая музыку, а затем повернулся ко мне: – А вы, наверное, Стиви?
– Привет, Сэм, – сказала я. – Спасибо, что пригласили.
– Мы с Лексом когда-то были соседями по комнате. – Сэм взял у меня пальто и, неопределенно махнув в сторону перегруженных одеждой вешалок, положил его на радиатор.
– Один из нас выбрал более творческую стезю, – сказал Лекс. – Сэм актер.
– Безработный актер, – уточнил Сэм.
– Да ладно, не прибедняйся, у тебя было столько классных ролей! Стиви раньше работала на телевидении.
– Пока Лекс меня не спас, – пошутила я.
Сэм сочувственно покачал головой.
– Я, конечно, люблю этого парня, но работать с ним – боже упаси!
Извинившись, он пошел открывать дверь очередным гостям, а мы протиснулись сквозь толпу приглашенных к кухонной зоне, где Лекс откупорил бутылку красного вина и наполнил два обнаруженных в шкафчике стакана.
– Это место напоминает мою последнюю лондонскую квартиру, – сказала я.
– Правда? У тебя тоже не было винных бокалов?
– Ха-ха. Просто их вечно не хватало.
– Ты скучаешь по Лондону?
– Не особо, – ответила я. – Если честно, совсем не скучаю. Странно, да?
– Вовсе нет. Как только я сюда переехал, сразу понял, что останусь навсегда. Здесь столько всего происходило, такие открывались перспективы! Это было двадцать лет назад. С ума сойти! – Лекс отпил немного вина. – Какой я древний.
– Знаешь, каждое утро, когда я выхожу из дома на улицу, меня переполняют эмоции.
– Такая же история. Этот город никогда не стареет: он сбрасывает кожу и отращивает новую, как и все, кто здесь живет. В Нью-Йорке постоянно что-то меняется, что-то интересное ждет за каждым поворотом, не давая скучать. Я часто думаю, что если бы мне вдруг пришлось уехать из Нью-Йорка, это было бы шагом назад. Все равно что признать поражение. Опустить руки.
Не успела я согласиться, как кто-то сгреб Лекса в охапку и заорал:
– Лекси!
– Рафа! – воскликнул Лекс в ответ.
– Где пропадал, дружище? – спросил Рафа и добавил: – Дай угадаю: как всегда, правил миром?
Лекс представил меня, и друзья углубились в беседу, а я стояла неподалеку и разглядывала гостей. Все женщины были в джинсах и ботинках по щиколотку. В своем платье и офисных туфлях я выглядела белой вороной – слишком «прилично», слишком по-деловому. Я наблюдала, как они курсируют от одной группки к другой, оживленно жестикулируя и болтая без умолку. Какая-то девушка закатила истерику, пролив свой напиток на белый паркет. Тут вошел Сэм.
– Стиви, может расскажешь, как тебе работалось на телевидении? – спросил он.
Я рассказала ему о подковерных интригах и выпущенных программах, а он мне – о роли в пьесе Тургенева, которую ему так и не удалось сыграть из-за железного здоровья ведущего актера.
– Пришли его к нам в клуб, – предложила я. – Мы что-нибудь подсыплем ему в кофе.
Лекс обернулся, и они с Сэмом обменялись едва заметными улыбками старинных друзей, понимающих друг друга без слов. Когда-то и у нас с Мирой было так же. Я твердо решила позвонить ей завтра, хотя знала, что не сделаю этого.
– Впрочем, – сказал Сэм, – если бы сегодня он вдруг заболел, я бы не познакомился с тобой.
Утром я прошла в ванную по дорожке из сброшенной на пол одежды. Алкогольный туман в голове постепенно выветривался, и я проматывала назад воспоминания о вчерашнем вечере в поисках неподобающих вещей, которые могла сказать Лексу, Сэму или Рафе. Вот я еду на такси по дребезжащему мосту; сиденье слева пустует. Вот Лекс говорит: «Похоже, мне пора домой», и я отвечаю: «Мне тоже». А потом – словно удар под дых, когда он тормозит желтый кеб и предлагает: «Поезжай на этом».
Все выходные – бегая по утрам вдоль реки, работая в парке с бумагами, гипнотизируя телефон, то и дело проверяя почту, – я не могла выбросить Лекса из головы.
– Было классно! – сказал он мне в понедельник утром. – Спасибо, что терпела меня всю ночь.
– Всегда пожалуйста! – ответила я.
И тут на экране его мобильника высветилось имя; метнув на меня взгляд, он сбросил звонок.
Двадцать семь
Просто делай вид, что все в порядке, и оно само наладится. Совет Нейтана вновь всплывает у меня в голове. Я держу Эша за подмышки, смотрю в непроницаемые черные глаза и натягиваю улыбку, как бы говорящую: «Какое счастье быть здесь с тобой!» В уголках моих глаз появляются морщинки.
Эш таращится на меня в ответ. Интересно, удалось ли мне его убедить? Начну ли я чувствовать то, что должна, если попробую врать нам обоим, что уже это чувствую?
Буду практиковаться целый день, говорю я себе. Или даже целую неделю.
Если честно, я начала «делать вид» задолго до его рождения. В день переноса – после четырех часов сна и бурных возлияний накануне – я чувствовала себя самозванкой, сидя в приемной врача рядом с понурыми бездетными парами. Десять тысяч фунтов сгорели синим пламенем в случайном внутриматочном костре. Даже мозаика из детских фотографий сегодня не радовала глаз – казалось, милые личики злорадствуют, с издевкой лепеча: «Смотри, кем ты вчера пожертвовала!»
Вдруг я почувствовала на себе чей-то взгляд. Открытая улыбка. Я улыбнулась в ответ. Тоже мать-одиночка? Ее кожа сияла – несомненно, результат белково-овощной безалкогольной диеты, умеренных спортивных нагрузок и раннего засыпания. А я до сих пор ощущаю вкус вина на языке. Нашарив в сумке пластик жвачки, я сунула его в рот и взглянула на этикетку. ГИДРОЛИЗИРОВАННЫЙ КРАХМАЛ, АСПАРТАМ, МАННИТОЛ, АСПАРТАМА АЦЕСУЛЬФАМ, СОЕВЫЙ ЛЕЦИТИН, АЦЕСУЛЬФАМ К… Я выплюнула отраву себе в руку и снова опустила глаза.
С минуты на минуту я войду в кабинет, и доктор Кимбл вставит катетер мне в вагину, где меньше полусуток назад… «Ты еще на таблетках?» – спросил Уилл. Но вместо ответа услышал лишь стон, который мог означать все, что угодно, – и поэтому решил не останавливаться.
– Стиви Стюарт? – раздался голос администратора.
Я встала, покачиваясь, как былинка на ветру.
– Ох… – вздохнула доктор Кимбл.
– Ох?
– Что-то вы сегодня на себя не похожи, Стиви.
Я, конечно, не планировала признаваться, но раз такое дело…
– Доктор Кимбл, я… выпила вчера пару бокалов вина.
– Вон оно что. И теперь сомневаетесь, стоит ли проходить процедуру?
– Да.
– Употреблять алкоголь накануне – не лучшая идея. Я ведь рекомендовала вам полностью исключить спиртные напитки во время протокола ЭКО…
– Знаю! Я так и делала! Вот только прошлой ночью…
– Меня не интересует, что случилось прошлой ночью, – перебила она меня, – но мой ответ – да, вам по-прежнему стоит идти на процедуру. Сегодня же.
– Правда?
– Как я уже говорила во время первого приема, у вас не настолько печальная ситуация, как у большинства моих пациенток. Вы не испытываете проблем с фертильностью – по крайней мере, пока. Ни для кого не секрет, что многие женщины беременеют случайно, перебрав алкоголя.
– Вообще-то я не пьяна, хотя…
– Вы устали, у вас похмелье, ваш эндометрий не в лучшем состоянии для подсадки эмбриона, зато сейчас вы на пике овуляции, а бластоциста, которая ждет в процедурной, полностью готова к переносу. В противном случае мы ее заморозим.
– Понятно.
– Значит, действуем по плану?
– Да. Спасибо, что успокоили меня насчет вчерашнего.
– Стиви, забудьте прошлую ночь. У вас по-прежнему неплохие шансы на успех. Просто постарайтесь расслабиться и думайте о хорошем.
– Постараюсь. Спасибо.
К счастью, вторая часть моей исповеди так и не успела сорваться с языка. Я благоразумно проглотила ее, как только медсестра выдала мне больничный халат и повела в операционную, стены которой пестрели теми же фотообоями с младенцами, что и в приемной, как будто визуализация была частью процесса.
Перенос бластоцисты оказался практически безболезненным – все равно что укус комара. Возможно, благодаря обезболивающему эффекту выпитого накануне алкоголя. К тому же после стольких инвазивных процедур на гинекологическом кресле, с раздвинутыми и согнутыми в коленях ногами, эта поза стала для меня привычной и почти удобной.
Из колонок лилась успокаивающая музыка, и через десять минут все закончилось. Скромная магия репродуктологии. Размножение без секса. Пара нехитрых манипуляций, и вуаля – ты беременна.
– Ну вот и все. Отлично, – сказала доктор Кимбл. – Полежите еще полчасика и можете идти домой.
– Спасибо. А что потом?
– Старайтесь избегать любых нагрузок в ближайшие пару недель. Никаких силовых тренировок, никакого секса.
На этих словах я, кажется, покраснела. Доктор Кимбл этого как будто не заметила.
– Придерживайтесь сбалансированной диеты из овощей, фруктов, белка и клетчатки. Исключите мягкие сыры и рыбу с высоким содержанием ртути. На вас распространяются те же рекомендации, что и для беременных.
Одиночка из приемной спускалась впереди меня по узкой лестнице. Я хотела было избежать неловкого разговора, приняв воображаемый звонок по мобильнику, но она вдруг обернулась и увидела меня.
– Привет! – сказала она. – Как прошел прием?
– Спасибо, хорошо, – ответила я. – А ваш?
– Нормально. У меня была подсадка. Уже третья по счету.
– А, понятно. У меня тоже. Только первая. Я бы спросила, становится ли легче с каждой последующей попыткой, но, думаю, ответ очевиден…
– Становится только сложнее. Я совсем одна, так что…
– Я тоже.
– Правда?
Можно подумать, она и сама не догадалась!
– Хотела предложить вам выпить по чашечке кофе без кофеина. Но вы, наверное, торопитесь… – продолжала незнакомка.
– Если честно. Мне уже пора на работу…
– Давайте тогда обменяемся номерами? Возможно, через пару недель мне захочется поплакать кому-то в жилетку. Кому-то, кто со мной в одной лодке. Ну а я готова стать плакательной жилеткой для вас! Хотя нет ничего хуже ожидания…
Мы достали телефоны.