Мне вдруг вспомнилось, как в прошлое Рождество Дэвид рассмеялся, получив в подарок от Лили футболку с надписью «Сейчас бы на велике погонять».
– Папы тоже не будет?
– Он передает всем привет, моя дорогая, – отвечает мама. – На ферме сейчас дел невпроворот. К тому же, сама знаешь, он не любит пропускать воскресную проповедь. Хотя, конечно, ему не терпится познакомиться с Эшем.
Мимолетная улыбка на мгновение озаряет лицо Джесс.
– Да, – говорю я. – Он мне звонил.
Джесс удивленно вскидывает брови.
– Иди ко мне, мое солнышко! Дай хоть на тебя посмотреть!
Я кладу Эша маме на колени. Он открывает глаза. Вот идиотка! Зачем я только вытащила его из переноски? Днем он иногда спит по два часа. Теперь эти жалкие зачатки режима пойдут насмарку.
Мама переводит растроганный взгляд на меня.
– Наша малышка Стиви… Поверить не могу! – Она достает из кармана узорчатый платочек.
– Мам, этой малышке через год стукнет сорок, – напомнила я.
– Знаю. Но все-таки. Вот смотрю на него и будто переношусь в прошлое. Кажется, еще совсем недавно ты была такой же крохой. Я так рада за тебя, Стиви! Он просто ангелочек. Смотри! – Она берет с кофейного столика вязальные спицы с натянутым между ними полосатым лоскутом. – Я начала вязать ему кофточку.
– Красиво! Спасибо, мам. И цвета мне очень нравятся.
– Правда? Похвала от единственного художника в семье дорогого стоит!
– Как твое здоровье? Ты была такая уставшая, когда гостила у нас.
– Не бери в голову, Стиви, со мной все хорошо. Честное слово!
Ребекка, помешивая что-то на плите, оглядывается через плечо; ее губы сурово сжаты.
– Встреча с вами сразу придала мне сил, – уверяет мама.
В комнату заходят Лили и Пенни. Короткие топы, спортивные штаны, брекеты и босые ноги.
– Ой, какой хорошенький!
– С ума сойти, как он подрос!
Из карманов извлекаются телефоны, и после небольшой фотосессии самые удачные кадры улетают в соцсети.
Мы сидим за стеклянным столом с видом на сад, асфальтово-серое небо и голые деревья, танцующие на ветру. Больше всего мне хочется улизнуть в гостевую спальню наверху, растянуться на двуспальной кровати, а потом разглядывать узоры на обоях, пока не усну. Но я этого не делаю, потому что прекрасно знаю, что сказала бы Ребекка. Вам не кажется, что Стиви не справляется? Я за нее беспокоюсь. По-моему, ей нужна помощь.
Ребекка суетится вокруг нас, наливая мне лаймовый ликер вместо вина, а Джесс – вино вместо лаймового ликера.
– Ты за рулем? – спрашивает она. – Взяла машину в аренду?
– Нет, – отвечает Джесс, – но, знаешь ли, алкоголь не очень-то помогает прийти в себя после длительного перелета.
Ребекка бросает тревожный взгляд на Эша.
– Ему не холодно? Я вижу, он без носочков.
– Ему не холодно, – отвечаю я.
Пенни передает Джесс блюдо с огромным куском лосося.
– Благодаря Лили мы теперь все стали пескетарианцами, – комментирует Ребекка.
Джесс расспрашивает племянниц о выпускных экзаменах и университетских курсах, пытаясь вовлечь их в беседу, хотя односложные ответы не очень этому способствуют. Мать девочек-подростков то и дело заполняет пробелы: «Она просто блестяще знает химию, уже не знаю, как ей это удается… Они подают на спортивную стипендию, так что…»
– Бекка, обед был просто великолепный! – восторгается мама, когда мы заканчиваем еду. – Ты потрясающая хозяйка. Джесс, Стиви, скажите? И как ты только все успеваешь?
Подхватив Эша под мышку, я встаю, чтобы убрать тарелки.
– Можно я его возьму? – говорит Джесс, и я чувствую, как Ребекка на нас смотрит.
Мама спрашивает Джесс о работе, но Джесс явно не собирается рассказывать ей о повышении. Поэтому, несмотря на заторможенное состояние (язык не ворочается, глаза слипаются; «Тяжелая ночь, Стиви?» – спрашивает мама. А я отвечаю: «У меня сейчас все ночи тяжелые»), я сообщаю всем, что теперь в нашей семье есть генди́р.
– Поздравляю, моя девочка! – радуется мама, хотя я не уверена, что она до конца поняла смысл усеченного термина.
– Здо́рово! – протягивая гласные, вторит ей Ребекка с энтузиазмом говорящего робота.
Она протестующе машет руками в ответ на предложение Джесс помочь с посудой, и тогда Джесс выскальзывает в сад, аккуратно закрыв за собой раздвижную дверь. Отходит к дальней стене и вытаскивает из заднего кармана пачку сигарет.
– Не знала, что Джесс курит, – удивляется Ребекка.
– Я думала, ты единственный курильщик в нашей семье, Бекка, – с улыбкой говорит мама.
– Была. Лет тридцать пять назад. – Ребекка наливает себе вина. – Джесс предпочитала другие формы подросткового бунта. – Она подносит бокал к губам, и мама отрывает взгляд от вязания.
Я выхожу в сад.
– Может, поедем уже? – спрашиваю я, подойдя к Джесс. – Похоже, Ребекка слегка перебрала.
– Да. – Она гасит окурок. – Давай вернемся к тебе.
– Когда ты начала курить? – спросила я Джесс ближе к вечеру.
– Вообще-то я не курю. Так, баловалась когда-то в юности, но давным-давно бросила.
– Тогда почему сегодня закурила?
– Увидела сигареты в аэропорту и почему-то решила купить, – улыбается она. – Знала, что обед пройдет в напряженной обстановке. Сигареты показались мне меньшим злом. – Подмигнув мне, Джесс добавляет: – К тому же мне ужасно нравится бесить Ребекку. – Я смеюсь, и она выбрасывает пачку в мусорное ведро на кухне. – Вот и все! Только знаешь, Стиви…
– Что?
– Не стесняйся ее привлекать. Я понимаю, Ребекка бывает несносной, и все же она действительно за тебя переживает и хочет помочь с Эшем. Поверь мне! Она отчаянно жаждет участвовать в твоей жизни. Так что не стоит ее отталкивать из-за дурацкой гордости.
Я неохотно киваю, хотя в душе возникает протест. Не нужна мне Ребеккина помощь! Я предпочла бы твою.
Пока Джесс играет с Эшем, я готовлю чай. Она ведет себя с ним так естественно! Кладет себе на колени, щекочет ему животик, ловко приподнимает за обе ножки, чтобы сменить подгузник, не дожидаясь моей просьбы. «Ну это же не высшая математика!» – говорит она, когда я спрашиваю, откуда такая осведомленность.
Когда Джесс улетает обратно в Нью-Йорк, я в очередной раз смотрю на красный стульчик, неуклюже приткнувшийся возле стола, и меня охватывает сожаление.
Надо было все ей рассказать, пока она была здесь. Надо было во всем признаться.
Не потому, что Джесс могла бы дать какой-нибудь дельный совет: разве может бездетная женщина подсказать неопытной матери, как наладить связь с ребенком? И не потому, что в ответ она рассказала бы об одном из своих грехов или недостатков: она и так уже это сделала. Зато могла бы меня выслушать – сочувственно, без осуждения. И на душе стало бы легче.
Сорок два
– Не знала, что ты носишь очки, – удивилась я, как только Лекс открыл дверь.
Он пригласил нас с Сэмом к себе на обед в честь Дня благодарения (или, в интерпретации Лекса, «Дружбодарения»), но когда я сказала, что обычно отмечаю этот праздник вместе с Нейтаном и Дженной, пригласил и их тоже.
– Вообще-то не ношу, – ответил Лекс. – Это смарт-очки. Опытный образец – разработка одного из членов клуба. Нравится?
– Огонь! – воскликнул Нейтан, чье восхищение Лексом не угасло за долгие годы знакомства. – А что конкретно они делают?
– Проще сказать, чего они не делают, – улыбнулся Лекс и едва заметно кивнул. – Как приготовить идеальную индейку. – Его зрачки забегали вверх-вниз. – Мне выдали кучу рецептов, – сказал он и снова кивнул, на этот раз дважды. – Так, пожалуй, выберем рецепт Рейчел Рэй. Как зажарить индейку во фритюре. – Еще один кивок. – Теперь посмотрим видео. Приветик, Рейчел, классно выглядишь!
– Полный улет! – сказал Нейтан.
– А может, твои очки еще и духовку включат, и вина нам нальют? – спросила я.
– Этого они не умеют – пока. Кстати! Спасибо, что напомнила. Кому шампанского?
Лекс продолжал искать идеальный рецепт, Нейтан – сыпать восторгами, а я решила осмотреть квартиру.
Я никогда не бывала здесь раньше – по крайней мере, в реальной жизни, – хотя когда-то могла часами разглядывать фото, которые Лекс размещал в соцсетях. Раздвигая пальцами экран, увеличивала изображение, чтобы увидеть мельчайшие детали повседневной жизни босса: названия брендов на бутылках из его коллекции винтажного алкоголя, картины на стенах. Я представляла, как мы сидим, развалившись, на угловом диване под картиной с изображением цветных пятен и вращаем с зажмуренными глазами антикварные глобусы, останавливая их пальцем – «Куда поедем в следующий отпуск? Патагония? Португалия?». Конечно, я давно уже не занималась такими глупостями. С тех пор как встретила Сэма. Но теперь, попав сюда, вновь ощутила знакомое любопытство.
Убедившись, что Лекс и Нейтан все еще поглощены на кухне чудо-гаджетом, я заглянула в хозяйскую спальню. Огромная двуспальная кровать застелена покрывалом в серо-черную полоску. В изголовье аккуратно выстроены в ряд уголками кверху три одноцветные подушки.
– Привет! – раздался чей-то голос.
Я попятилась. Из прилегающей к спальне ванной вышла миниатюрная блондинка с мелированным каре.
– Я Кристин, – сказала она. – А ты, наверное, Стиви?
– Да. Извини, что…
– С Днем благодарения! Я просто переодевалась. Ходила утром на пилатес.
– Неужели кто-то ведет занятия в День благодарения?
– У меня персональный тренер. Я дала ему взятку капкейками.
– Понятно.
– Лекс столько о тебе рассказывал! – продолжала Кристин. – Очень рада, что мы наконец познакомились. Мои родители ужасно недовольны, что я осталась в городе на праздник. Зато приеду на Рождество. Надеюсь уломать Лекса поехать со мной. А ты не планируешь вернуться в Англию?
– Не в этом году, – ответила я и, не зная, что еще сказать (настолько шокировало меня ее присутствие, само ее существование), добавила: – Извини, могу я воспользоваться ванной комнатой?