— Слишком поздно. Я принял решение. Я не буду носить кольцо. Оно соединяет меня с ним.
— И тебя совсем не волнует, что если ты не будешь носить кольцо, это даст Хэнку опасное преимущество?
Его взгляд встретился с моим, но он уклонился от ответа.
— Ты голодна? Я могу поймать нам пару окуней. Поджаренные на сковороде, они очень недурны на вкус. — Не дожидаясь моего ответа, он схватил удочку и спустился со скалы, ведущей прочь от пещеры.
Я последовала за ним, страстно желая сменить свои ботинки на теннисные туфли. Скотт перемещался по скалам широкими шагами или прыжками, в то время как я была вынуждена делать один осторожный шаг за другим.
— Ладно, отложим все разговоры о твоих способностях на потом, — крикнула я ему вслед. — Но я не закончила. Все еще слишком много пробелов. Давай вернемся к ночи, когда я исчезла. У тебя есть предположения, кто меня похитил?
Скотт сел на камень, продевая леску в приманку. К тому времени, когда я догнала его, он почти закончил.
— Сначала я думал, что это Риксон, — сказал он. — Это было до того, как я узнал, что он в аду. Я хотел вернуться и помочь в твоих поисках, но это было не так просто. У Черной Руки везде шпионы. А если учесть то, что произошло в комнате смеха, я полагал, что у меня тоже на хвосте полицейские.
— Но?
— Но это было не так. — Он искоса посмотрел на меня. — Тебе не кажется это немного странным? Полицейским должно было быть известно, что в ту ночь я был в комнате смеха вместе с тобой и Риксоном. Ты бы сказала им.
Ты, возможно, сказала им, что я тоже ранен. Так почему же они даже не искали меня? Почему дали сорваться с крючка? Такое ощущение, будто… — Он резко замолчал.
— Будто что?
— Будто кто-то пришел туда после всего и все зачистил. И я говорю не о вещественных доказательствах. Я говорю об играх разума. Стирание памяти.
Кто-то достаточно сильный, чтобы полицейские закрыли на все глаза.
— Ты имеешь в виду Нефилима?
Скотт пожал плечами.
— В этом что-то есть, не находишь? Может быть, Черная Рука не хотел, чтобы меня искала полиция. Может быть, он хотел найти меня сам и позаботиться обо мне, так сказать, неофициально. Если он найдет меня, поверь мне, он не потащит меня в полицию для допроса. Он запрет меня в одной из своих тюрем и заставит меня сожалеть о том дне, когда я сбежал от него.
Таким образом, мы искали кого-то достаточно сильного, чтобы воздействовать на подсознание, или, как выразился Скотт, стереть воспоминания. Взаимосвязь с моей собственной потерянной памятью от меня не ускользнула. Мог ли Нефилим сделать это со мной? В животе все стягивалось в узел, когда я обдумывала такую возможность.
— Сколько Нефилимов имеют подобную силу? — спросила я.
— А черт его знает. Черная Рука точно.
— Ты когда-нибудь слышал о Нефилиме по имени Джев? Или падшем ангеле, если уж на то пошло? — добавила я, все больше и больше осознавая, что Джев, скорее всего, или тот, или другой.
Не то чтобы осознание этого хоть как-то утешало.
— Нет. Но это ни о чем не говорит. Почти сразу после того, как я узнал о Нефилимах, мне пришлось уйти в подполье. А что?
— Прошлой ночью я встретила парня по имени Джев. Он знал о Нефилимах. Он остановил трех парней… — я прикусила язык. Не надо больше неопределенностей, хоть это и было проще в моем душевном состоянии. — Он остановил падших ангелов, о которых я тебе рассказывала, которые пытались принудить Нефилима по имени БиДжей присягнуть на верность. Это прозвучит глупо, но Джев источал какую-то энергию. Похоже было на электричество. И она была намного сильнее, чем у других.
— Верный показатель его силы, — предположил Скотт. — Бросить вызов трем падшим ангелам — это говорит само за себя.
— Он такой сильный, и ты никогда о нем не слышал?
— Представь себе, я знаю не больше твоего, когда речь заходит об этом.
Я вспомнила, что Джев сказал мне. Я пытался тебя убить. Что это значит? В конце концов, был ли он связан с моим похищением? И был ли он достаточно силен, чтобы стереть мою память? Основываясь на интенсивности силы, исходящей от него, я могла предположить, что он был способен на большее, чем несколько простых трюков с подсознанием. На /гораздо/ большее.
— Зная все, что я делаю по отношению к Черной Руке, я удивлен, что все еще на свободе, — сказал Скотт. — Он должен ненавидеть меня за то, что я его одурачил.
— Теперь об этом. Как ты слинял из армии Хэнка?
Скотт вздохнул, уронив руки на колени.
— Не самая моя любимая тема. Об этом непросто говорить, поэтому выложу как есть. В ночь, когда погиб твой отец, я должен был за ним присматривать. Он шел на опасную встречу, и Черная Рука хотел убедиться, что он в безопасности. Черная Рука сказал, что если мне это удастся, я докажу, что он может на меня рассчитывать. Он хотел видеть меня в рядах своей армии, но это было не то, чего хотел я.
Холод предчувствия сковал мой позвоночник. Последнее, чего я ожидала от Скотта — впутать в это моего отца.
— Мой отец… знал Хэнка Миллара?
— Я сорвал приказ Черной Руки. Полагал, что покажу ему средний палец и выражу свою точку зрения. Но все, в чем я действительно преуспел — позволил погибнуть невинному человеку.
Я моргнула, слова Скотта каскадом вылились на меня, как ведро ледяной воды.
— Ты позволил моему отцу умереть? Ты позволил ему пойти на верную смерть и не сделал ничего, чтобы помочь ему?
Скотт развел руками.
— Я не знал, что этим кончится. Я думал, Черная Рука сошел с ума. Я навесил ему ярлык «эгоистичный придурок». Я никогда не воспринимал все это Нефилимство всерьез. Пока не стало слишком поздно.
Я уставилась прямо перед собой, пристально глядя на океан. Ненужное чувство безжалостно сдавило грудь. Мой папа. Все это время Скотт знал правду. И не говорил ее мне, пока я сама ее из него не вытащила.
— Риксон нажал на курок, — произнес Скотт, тихим голосом вторгаясь в мои мысли. — Я позволил твоему отцу попасть в ловушку, но пистолет был в руках у Риксона.
— Риксон, — повторила я. Горькими кусками, но все возвращалось. Один жуткий проблеск в секунду. Риксон ведет меня в комнату смеха. Риксон, сухо признающий, что это он убил моего отца. Риксон, наводящий на меня оружие. Я не могла вспомнить достаточно для того, чтобы составить полную картину, но и вспышки было достаточно. У меня скрутило живот.
— Если меня похитил не Риксон, то кто? — спросила я.
— Помнишь, я сказал, что провел все лето, преследуя Черную Руку? В начале августа он ездил в государственный заповедник Уайт-Маунтинс. Он подъехал к самому дальнему коттеджу и пробыл там меньше двадцати минут.
Слишком долгая поездка ради такого короткого визита, тебе не кажется? Я не решился подойти достаточно близко, чтобы заглянуть в окна, но я подслушал его разговор по телефону пару дней спустя, уже в Колдуотере.
Он сказал человеку на другом конце провода, что девушка еще в коттедже, и ему нужно удостовериться, что она как чистый лист. Это были его слова.
Он сказал, что нет места для ошибок. Я начинаю задаваться вопросом, была ли девушка, которую он имел в виду…
— Мной, — ошеломленно закончила я за него. Хэнк Миллар, бессмертный.
Хэнк Миллар, Черная Рука. Хэнк, возможно, мой похититель.
— Есть один чувак, который, возможно, может получить ответы, — произнес
Скотт, дергая себя за бровь. — Если кто и знает, как получить информацию, то это он. Но выследить его будет сложно. Я даже не знаю, с чего начать. А с учетом обстоятельств, он, возможно, даже со стула не встанет, чтобы нам помочь, тем более что последний раз, когда я его видел, он чуть не сломал мне челюсть за попытку тебя поцеловать.
Я вздрогнула.
— Меня поцеловать? Чего? Кто этот парень?
Скотт нахмурился.
— Ну, конечно. Думаю, его ты тоже не помнишь. Твой бывший, Патч.
Глава 15
— Стой! — приказала я. — Патч — мой бывший?
Это не совпадало с историей Марси. Или Ви, коли на то пошло.
— Вы двое расстались. Кажется, дело было в Марси, — он вскинул ладони вверх. — Это все, что я знаю. Я вернулся в город в самый разгар драмы.
— Ты уверен, что он был моим парнем?
— Это ты говорила, а не я.
— Как он выглядел?
— Жутковато.
— Где он сейчас? — спросила я с бóльшей настойчивостью.
— Как я и сказал, найти его будет нелегко.
— Тебе известно что-нибудь об ожерелье, которое он якобы дал мне?
— Ты задаешь слишком много вопросов.
— Марси сказала, что Патч был ее парнем. Еще она сказала, что он дал мне ожерелье, которое принадлежит ей, и теперь она хочет его вернуть. Она также сообщила, что он заставил меня увидеть, что в ней есть что-то хорошее, и примирил нас.
Скотт почесал подбородок. Его глаза смеялись. — И ты на это купилась?
Я почувствовала головокружение. Патч был моим парнем? Почему Марси солгала? Чтобы заполучить ожерелье? Зачем оно могло ей понадобиться?
Если Патч был мои парнем, это объясняет вспышки дежавю, что возникают каждый раз, когда я слышу его имя, но…
Если Патч был моим парнем, и я что-то значила для него, то где он сейчас?
— Что еще ты можешь рассказать мне о Патче?
— Я едва знал этого парня, и то, что я о нем знал, пугало меня до смерти. Я смогу узнать его, если найду, но не стану давать никаких обещаний. А пока давай сосредоточимся на простых вещах. Если мы сможем раздобыть компромат на Хэнка, может быть, нам удастся выяснить, чем вызван его интерес к тебе и твоей матери, понять, каков его следующий шаг, и придумать способ расправиться с ним. Это выгодно нам обоим. Ты в деле, Грей?
— О, я в деле, — решительно ответила я.
Я оставалась со Скоттом до тех пор, пока солнце не скрылось за горизонтом. Оставив рыбу, которую я ела на ужин, наполовину недоеденной, я побрела назад вдоль берега. Со Скоттом мы попрощались у ограждения. Он не хотел лишний раз светиться на публике, и, судя по тому, что он рассказал мне о Хэнке и его шпионах-Нефилимах, я понимала его опасения.