Через двадцать минут я припарковала Фольксваген в нескольких кварталах от того места, где Скотт оставлял свой Чарджер в ту ночь. Пейзаж не изменился. Те же заколоченные досками сооружения. Те же разбитые уличные фонари. Вдали просвистел одинокий поезд.
Так как склад Хэнка охранялся, я отказалась от идеи подходить к нему близко. Мне нужно было найти другой способ заглянуть внутрь. Меня осенила мысль. Одно я точно могла использовать с выгодой — дома построены тесно один за другим. Возможно, я смогу заглянуть в склад из того, что стоит прямо за ним.
Придерживаясь выработанного нами маршрута, я подкралась ближе к складу Хэнка. Прячась в тени, заняла позицию для наблюдения и подметила, что пожарную лестницу убрали. Значит, Хэнк проявил осторожность. Окна на третьем этаже были заклеены новой газетной бумагой, но до четвёртого этажа работники ещё не добрались, кто бы это ни был. Каждые десять минут, как по часам, охранник выходил из здания и осматривал периметр.
Будучи уверенной в полученной информации, я обошла квартал и вышла к тому зданию, что стояло позади склада Хэнка. Как только охранник закончил свой обход и скрылся внутри склада, я выбежала из укрытия.
Только в этот раз вместо того, чтобы скрыться в переулке позади помещения, занимаемого Хэнком, я прошмыгнула в переулок за следующим домом.
Встав на перевёрнутое мусорное ведро, я опустила пожарную лестницу до земли. Высоты я боялась, но этот страх не помешает мне выяснить, что прячет Хэнк. Сделав несколько неглубоких вдохов, я поднялась до первого лестничного пролёта. Я велела себе не смотреть вниз, но соблазн был велик, и сквозь железную решетку пожарной лестницы я оглядела переулок, что виднелся подо мной. Живот скрутило, а зрение затуманилось.
Я вскарабкалась на второй лестничный пролёт. Затем на третий. Чувствуя легкую тошноту, я попробовала открыть окна. Несколько первых были закрыты, но, наконец, я толкнула одно, и оно с жалобным скрипом отворилось. С камерой в руке я влезла в окно.
Как только я выпрямилась в полный рост, меня ослепил свет. Прикрыв глаза рукой, я слушала звуки шевелящихся тел. Когда я открыла глаза снова, увидела перед собой ряды коек. На каждой из них спал человек. Все мужчины, и все исключительно высокие.
Нефилимы.
Прежде, чем я смогла что-то придумать, чья-то рука обхватила меня за талию.
— Шевелись! — Приказал низкий голос, потащив меня обратно к окну, через которое я влезла.
Выйдя из своего оцепенения, я почувствовала, как пара сильных рук вытаскивает меня через окно обратно на пожарную лестницу. Джев быстро осмотрел меня, в его глазах читалось осуждение. Он молча подтолкнул меня к ступенькам. Когда мы спускались вниз по пожарной лестнице, каждый шаг эхом отдавался от фасада здания. В любой момент нас могли настигнуть как сверху, так и снизу.
Издав нетерпеливый звук, Джев сгрёб меня в охапку и поставил прямо перед собой. — Что бы ни случилось, не отпускай меня.
Я едва ухватилась за него, когда мы полетели. Прямо вниз. Джев перепрыгнул через перила, не потрудившись воспользоваться пожарной лестницей. Гравитация тянула нас вниз, а воздух за нами разрывался. Всё закончилось прежде, чем я успела вскрикнуть. В момент приземления мое тело вздрогнуло от толчка, и я снова оказалась на своих ногах.
Джев схватил меня за руку и потянул на улицу. — Я припарковался в трёх кварталах отсюда.
Мы завернули за угол, пробежали квартал, двигаясь переулками, таким образом сокращая путь. Впереди я увидела белый Тахо, припаркованный у тротуара. Джев открыл двери, и мы влетели в салон.
Джев управлял машиной быстро и жёстко, она визжала на поворотах и наезжала на тротуар, удаляя нас от нефилимов. Наконец Тахо влетел на небольшую заправку с двумя колонками где-то между Колдуотером и Портлендом. На двери висела табличка «закрыто», а внутри тускло горели несколько лампочек.
Джев заглушил двигатель.
— Что ты опять там делала? — Его голос был тихим, но гневным.
— Поднималась по пожарной лестнице, а на что это было похоже? — Проронила я в ответ.
Мои брюки были порваны, колени ободраны, руки исцарапаны, и испытываемая мною злость была единственным, что мешало мне разрыдаться.
— Что ж, поздравляю, ты поднялась туда. И чуть не убила себя. Не говори мне, что это было совпадение. Никто не гуляет в том районе после наступления темноты. И ты влезла в штаб-квартиру нефилимов, так что я не куплюсь на то, что это случайность. Кто сказал тебе пойти туда?
Я моргнула. — Штаб-квартира нефилимов?
— Будешь разыгрывать из себя идиотку? — Он покачал головой. — Невероятно.
— Я думала внутри пусто. Считала, что склад находится в соседнем с ним здании.
— Оба принадлежат нефилиму — очень влиятельному. Одно из них — декорация, а в другом каждую ночь спит четыре сотни нефилимов. Угадай, в какое ты попала?
Декорация. Как умно для Хэнка. Плохо, что я не подумала об этом двадцать минут назад. Уже к утру он сменит место расположения штаба, и я потеряю свою единственную ниточку. По крайней мере, теперь я знала, что он прячет. Склад являлся спальней для, как минимум, части нефилимской армии.
— Мне казалось, я велел тебе не искать неприятностей. Кажется, я просил тебя хоть какое-то время побыть нормальной, — сказал Джев.
— Нормальность длилась не очень долго. Сразу после нашей последней встречи я наткнулась на старого друга. Нефилима.
Я не успела подумать, как слова сами вырвались изо рта. Но у меня не было причин не говорить Джеву о Скотте. В конце концов, Джев встал на мою сторону, когда я требовала от Гейба освобождения Би-Джея, так что он не мог ненавидеть нефилимов так же, как Гейб.
Джев впился в меня взглядом. — Что за друг-нефилим?
— Я не обязана отвечать.
— Забудь. Я уже знаю. Единственный нефилим, которому ты настолько доверяешь, чтобы называть его другом, это Скотт Парнелл.
Мне не удалось скрыть своё удивление. — Ты знаешь Скотта?
Джев не ответил. Но, судя по молчаливому колкому взгляду, он не был хорошего мнения о Скотте.
— Где он обитает? — последовал вопрос.
Я подумала о пещере и о том, что обещала Скотту никому о ней не говорить.
— Он не сказал. Мы встретились, когда я была не пробежке. Разговор был недолгим. У нас даже не было времени, чтобы обменяться номерами телефонов.
— Где ты бегала?
— В центре, — легко соврала я. — Он выходил из ресторана, когда я пробегала мимо, и узнал меня. Мы поболтали около минуты.
— Ты лжёшь. Скотт не стал бы так открыто разгуливать, когда Чёрная Рука назначил награду за его голову. Спорим, что ты виделась с ним где-то в более уединенном месте. В лесу за твоим домом? — предположил он.
— Откуда ты знаешь, где я живу? — спросила я нервно.
— Сомнительный нефилим следует за тобой по пятам. Если тебе и стоит о чем-то беспокоиться, то об этом.
— Сомнительный? Он рассказал мне о нефилимах и падших ангелах, чего не удосужился сделать ты! — Я сделала над собой усилие и взяла себя в руки.
У меня не было желания говорить о Скотте. Я хотела поговорить о нас и заставить Джева рассказать о наших прошлых отношениях. День за днём я представляла нашу встречу и теперь, когда она состоялась, я не позволю ему снова улизнуть. Я должна знать, кем он был для меня.
— И что же он тебе поведал? Что он жертва? Что падшие ангелы негодяи? Он может обвинять падших в существовании его расы, но он не жертва, и он не безобиден. Если он ошивается рядом, значит, ему что-то нужно от тебя.
Все остальное — отговорка.
— Забавно, что ты это говоришь, но он не просил меня ни о каких одолжениях. До сих пор всё было наоборот. Он пытается помочь мне вернуть мою память. Не делай удивлённые глаза. То, что ты замкнутый в себе болван, ещё не значит, что весь мир такой же. После рассказа о нефилимах и падших ангелах он поведал, что Хэнк Миллар собирает подпольную армию нефилимов. Может, это имя для тебя ничего не значит, но оно важно для меня, потому что моя мама встречается с ним.
Хмурое выражение исчезло с его лица. — Что ты только что сказала? — спросил он по-настоящему грозным голосом.
— Я назвала тебя замкнутым болваном, и именно это я имела в виду.
Он сузил глаза и уставился в окно, очевидно обдумывая что-то, и у меня было впечатление, что я сказала ему что-то важное. Мышцы на его челюсти сжались, мрачный и пугающий взгляд сделал его глаза холодными. Даже со своего места я почувствовала, как напряглось его тело, почувствовала, как поток скрытых эмоции — ни одной положительной — извивается под его кожей.
— Скольким людям ты рассказала обо мне? — спросил он.
— С чего ты взял, что я кому-то рассказала?
Его глаза пригвоздили меня к месту. — Твоя мама знает?
Я обдумала ещё один язвительный ответ, но была слишком истощена, чтобы прилагать усилия.
— Может, я упомянула твоё имя, но она его не узнала. Так что возвращаемся к самому началу. Откуда я тебя знаю, Джев?
— Если я попрошу тебя кое о чём, вряд ли ты меня послушаешься, так ведь? — завладев моим вниманием, он продолжил: — Я отвезу тебя домой.
Попытайся забыть события сегодняшней ночи. Постарайся вести себя нормально, особенно рядом с Хэнком. Не называй моего имени.
Вместо ответа я одарила его злобным взглядом и выпрыгнула из Тахо.
Сделав то же самое, он обошёл вокруг машины.
— Как это понимать? — спросил он, но его голос уже не был грубым.
Я отошла подальше от Тахо — на тот случай, если вдруг ему вздумается запихнуть меня в машину силой.
— Я не поеду домой. Не сейчас. С той ночи, когда ты спас меня от Гейба, я обдумала все возможные варианты ещё одной встречи с тобой. Я слишком много времени провела, размышляя, откуда ты знал меня раньше, откуда ты вообще мог меня знать. Я могу не помнить тебя или что-либо другое за прошлые пять месяцев, но я всё ещё могу чувствовать, Джев. И когда я впервые увидела тебя той ночью, я почувствовала что-то, чего никогда не испытывала раньше. Я не могла смотреть на тебя и дышать одновременно.