л ничего хорошего.
«Только бы никто не упал за борт», — подумала Марна, обводя взглядом палубу.
Но, кажется, упавших не нашлось.
— Так можно было, да?! — в ярости обернулась она к Анне.
— Простите, капитан, но это еще не все проблемы. Сколько еще мы сможем висеть в воздухе?
— Статично, до прихода помощи — час. А если куда-то лететь, то максимум минут десять, и после этого корабль придет в полную негодность.
— Тогда у меня плохие новости, — усмехнулась Анна, указывая на воду.
На поверхности воды, не мигая, смотрели красными глазами около сотни черных существ, похожих на людей, целиком затянутых в черные кожаные костюмы. У них не было ни лиц, ни каких-то черт, отличающих их друг от друга. Только гладкая черная кожа, такая же, какими были нити на корабле. И огромные, горящие красным, глаза.
— А это что за погань?! — Марна обвиняющим жестом указала на воду.
— Понятия не имею, — с каким-то странным удовольствием ответила Анна.
— Она агрессивна?
— Скорее да, чем нет.
Анна напоминала большую довольную кошку и страшно раздражала Марну. Ее измененное безгубое лицо выражало вполне человеческую удовлетворенность собой и полную гармонию с окружающим миром.
— Выбросьте им саквояж, и дело с концом.
— Может быть, мне вышвырнуть еще и доктора, и тебя с ним на всякий случай?
— Не думаю, что это мудрое решение, тем более что доктор вряд ли сам знает, что в его саквояже. Просто бросьте, черт возьми, за борт чертову отраву!
Кажется, Анна начинала раздражаться.
Марна тоскливо посмотрела вниз. Существа были странными. Она никогда не видела таких. Они «солдатиками» стояли в воде и, не шевелясь, смотрели наверх.
— Капитан, если мы еще немного повисим в воздухе, нам придется возвращаться в порт на дозаправку, — отрапортовал поднявшийся к ней Ульве.
Марна задумчиво посмотрела на него, а потом выдала такую тираду, что Анна недовольно скривилась, а Ульве, кажется, даже слегка покраснел.
— Тогда спускаемся на воду, и скажи всем, чтобы приготовили оружие. Посмотрим, что это там плавает, как зимой в проруби…
Марна договаривала Ульве в спину.
— Вам так сильно нужен этот чертов чемодан?!
— Послушайте, Анна, я понятия не имею, что тут происходит, но я знаю две вещи: я верю доктору и на Вацлате нас ждут через неделю.
В глазах Анны появился опасный блеск, впрочем, тут же сменившийся прежним благодушием.
— Значит, будет бой, — констатировала она.
— Значит, будет бой, — согласилась Марна, поправляя сабли.
Стоило кораблю коснуться воды, как существа пришли в движение. Они медленно поднимались по бортам.
— Что за чертовщина… — потрясенно прошептал за спиной Марны Ульве.
— А если все-таки саквояж? — вкрадчиво спросила Анна, разводя руками.
Между ее ладоней билась лиловой змеей молния. Марна призналась себе, что выглядело это эффектнее огненных шаров.
Она лишь качнула головой. Целый остров ждет ее «Плясунью» как спасения. Доктор Хаук Снор готов умереть там, спасая людей.
Значит, она тоже готова.
Промелькнула только глупая, неуместная мысль о том, что вино в каюте осталось недопитым.
— Не дайте им попасть на корабль.
Сабли привычно лежали в руках, словно два клыка. Ей хватит и двух, чтобы вцепиться в чье-то горло.
Стоило Эриху нанести первый удар, как существа, хором заворчав, растеряли свою неуклюжесть. С неожиданной прытью они ринулись на палубу, оттесняя защитников от бортов. У существ обнаружились длинные рты, полные сотен зубов-иголок, как у глубоководных рыб, и острые когти на пальцах.
Никакого оружия. Никакой осмысленности. Только черная, переливающаяся злоба.
Когда первое чудовище бросилось на Марну, она успела порадоваться, что носила с собой два клинка. Первая сабля просто увязла в теле противника, кажется, не причинив никакого вреда. Марна, полоснув его по горлу второй саблей, все же смогла высвободить клинок из трупа.
— Режьте головы! — выкрикнула она.
Где-то за ее спиной щелкали электрические разряды. Если бы Марна могла обернуться и увидеть, как сражается Анна, растеряв всю свою нелепость и неуклюжесть, она бы не стала больше тосковать о веселом, но не слишком умелом Джонатане. Женщина стояла, прижавшись спиной к мачте, и на ладонях ее росли электрические лиловые хлысты. После каждого удара слышался тяжелый вздох и частые удары капель о палубу. Кровь существ была похожа на нефть, густую и такую же маслянисто-черную, как они сами.
Монстры не умели кричать. Они умирали тихо, почти беззвучно, и от этого Марне почему-то становилось страшно. На палубе раздавались выстрелы, щелчки хлыстов Анны и предсмертные хрипы людей. И больше ничего. Только волны бились о борт.
Она не могла сосчитать, сколько трупов врагов лежит на черной и скользкой палубе. Но она видела Оскара, улыбающегося, с безумным взглядом единственного живого глаза. Видела, как он падает на спину, и сразу трое чудовищ набрасываются на него. Теперь его монокль будет снимать только небо и проносящиеся мимо тени.
«Раз-два-три-четыре», — слышала она в голове голос учителя танцев, сэра Бромериха, хлопками отсчитывающего такт.
Если бы этот благообразный джентльмен видел, как она использует его уроки, прижимаясь не к кавалеру в бархатном фраке — к истекающему черной кровью из раскрытой пасти монстра, даже издыхая не оставляющему попыток вцепиться ей в горло.
А за ее спиной захлебнулся криком ее старпом. Марна с ужасом увидела, как существо, сидящее у него на груди, запускает пальцы ему под ребра. Она хотела бы не слышать раздавшегося хруста, но монстры были почти бесшумны.
— Капитан, бросайте! Чертов! Саквояж! — прохрипела ведьма у мачты.
Ее хлысты тускнели и становились все короче. Женщина уже не могла помогать тем, кто стоял от нее дальше, чем на метр, а от мачты она не отходила, потому что некому было прикрывать ее спину.
— Анна! Анна, нам с тобой! Нужно! Потанцевать! — крикнула Марна, прорываясь с другого конца палубы.
Умирающее чудовище, лежащее на палубе, вгрызлось в ее ботинок. Марна с отвращением опустила второй прямо на сомкнувшуюся челюсть, порадовавшись, что предпочитает толстую кожу и грубые подошвы.
— Ну так давайте, самоубийца! — прошипела Анна, отходя на шаг от мачты, чтобы Марна могла прижаться спиной к ее спине.
— Я пойду вальсовым квадратом…
— Я видела, иди! — рявкнула ведьма.
Марна больше не могла сама бросаться на помощь. Она прикрывала ведьму, вела ее туда, где тварей было особенно много. Старалась не смотреть под ноги, но, когда она наступила на что-то, металлически хрустнувшее под подошвой, не выдержав, опустила взгляд.
Эрих лежал лицом вниз, и у кромки волос на его затылке в уродливой рваной ране белела кость.
«Скользко. На палубе… скользко…» — промелькнула и погасла в сознании мысль, словно спичка, брошенная в воду.
Удар длинной саблей, правой рукой. Добить левой, короткой саблей. Вот и все, в бою действовала предельно ясная арифметика…
Марна не видела, как Нала, которая была единственным членом экипажа, толком не умеющим драться, прильнула к узкому окну каюты, выходящему на палубу. Не могла видеть, как она вытирает злые слезы, глядя, как черные тени с горящими красным глазами одного за другим убивают членов команды «Плясуньи».
«Нала, твой капитан скоро умрет», — раздался в ее голове вкрадчивый женский голос.
— Нет, нет, неправда… Марна сильная… Марна не может умереть…
«Она слабеет. Нам все труднее прикрывать друг друга».
— Анна, это ты? Что мне сделать? Скажи мне, я все сделаю!..
«Иди в капитанскую каюту, отбери у доктора саквояж и брось его за борт. Только не вздумай убить или покалечить самого доктора. Ты поняла меня?»
— Да!..
Девушка бесшумной тенью выскользнула из каюты, где пряталась и, скользя по черной крови, залившей всю палубу, побежала туда, где всего несколько часов назад ужинала с капитаном.
Она бежала молча, и только на лице у нее ужас сменялся горечью и болью. Нала боялась чудовищ, спотыкалась об изувеченные трупы своих товарищей, и очень боялась услышать предсмертный крик капитана Торви, подарившей ей новую жизнь. Она никогда не любила собственную мать так, как любила капитана, и, если бы ведьма приказала Нале порезать доктора на куски и бросить за борт, она бы не думала ни секунды.
— Доктор! Доктор, капитан прислала меня за вашим саквояжем!
Доктор стоял напротив двери, одной рукой прижимая саквояж к груди, а второй целясь из револьвера в дверной проем.
Нала боялась, что он не поверит. Драться со взрослым мужчиной, крупнее ее вдвое, представлялось ей почти невозможным.
Но это не значит, что она не попробовала бы, если бы он посмел отказать.
К счастью, появление перепуганной, залитой кровью девушки с требованием от капитана и звуки, доносящиеся с палубы, оказались достаточно убедительными, чтобы он, кивнув, протянул ей требуемое.
Нала выбежала на палубу, и размахнувшись, выбросила тихо звякнувший стеклом саквояж за борт.
— Забирайте и убирайтесь в свой ад! — закричала девушка.
В этот момент все закончилось. В ту секунду, когда саквояж коснулся волн, монстры растеклись по палубе черной жидкостью, уже достающей стоящим до щиколоток.
Люди молчали. Молчала Марна, окровавленной ладонью отводящая волосы со лба. Молчала Анна, бессильно опустившая руки и вернувшая себе человеческий облик. И выжившие матросы, бросившие на палубу оружие.
— Что ты… что ты наделала?! — раздался полный отчаяния крик доктора, вышедшего за Налой.
— Я сделала то, что была должна! — гордо ответила Нала, вздернув подбородок. — Что ты вез в своем саквояже, подлец?! Скажи всем этим людям, которые умерли из-за твоих грязных…
Доктор не слушал ее. Он опустился на колени и бессильно рыдал, уперевшись руками в палубу.
— Я вез спасение… А теперь… целый… черт возьми… целый остров…
Марна чувствовала, как ее сердце сжимает ледяная ладонь осознания ужаса содеянного. Нала только что погубила Вацлат? Но почему же чудовищам потребовался саквояж? Анна ведь сказала, что это означает зло, сокрытое в этом предмете…