одскому каналу, о нем рассказывали на радио.
В субботу Алисия все же приобрела книгу и сегодня утром за кофе дочитала последнюю страницу. История оставила у нее жуткое, удушающее послевкусие обернувшегося реальностью кошмарного сна. Даже внезапная смерть Гарольда, за одну секунду выбившая почву из-под ног и перевернувшая знакомый мир, по сравнению с этим ощущением казалась нежной щекоткой. Детектив Кантер вглядывалась в силуэт рыжеволосой девушки, в ее профиль и пыталась понять, что делать дальше. Записка, полученная в саду оперного театра, до сих пор лежала в бумажнике. В свете последних событий это вещественное доказательство. Она полицейский, носит значок детектива, произнесла слова присяги, поклявшись соблюдать свой долг при любых обстоятельствах. Но как она объяснит появление этой записки? Как ответит на вопросы, которые неизбежно возникнут у криминалистов? Расскажет историю, в которую никто в здравом уме не поверит?
Алисия достала из ящика стола справочник внутренних номеров участка, нашла нужный и подняла телефонную трубку.
– Детектив Лоуренс Уайт, – ответили на другом конце провода после трех гудков.
– Привет, это Алисия. Рэй… офицер Лок на месте?
– Они с Вики уехали минут двадцать назад. Поможет ей собрать вещи, а потом довезет до главного вокзала. Она улетает к отцу в Штаты на несколько недель.
– Да, Анна мне говорила. Жаль, что я его не застала. В котором часу он приезжает на работу?
– Между семью и восемью утра. Завтра может опоздать, у него срочные дела в банке. Если это по поводу Юнониного папочки, смело говори мне. Я все передам в кратчайшие сроки.
У детектива Кантер закололо в виске, и она устало потерла его подушечками пальцев.
– Юнониного папочки?
– Ага, мы его так прозвали. Отец Юноны. Мы с Локом говорим «создатель Юноны», но для смертных есть официальный и более понятный вариант. Если даешь маньяку прозвище, он обретает лицо, и работать становится чуть проще.
– Разве у вас есть основания для того, чтобы говорить о серии?
– Пока что нет, но зато у него есть почерк. Он уже начал убивать. И скоро продолжит. Это дело времени. Кстати, ты слышала последние новости о побеге Адама Кассела?
– Да. С каких пор криминалисты говорят о почерке до появления энного количества жертв?
– Трех жертв, – уточнил Лоуренс. – Да, история интересная. Загадка на загадке. А сколько у нас зацепок? Ноль.
– Китти Свонсон так и не объявилась?
– Нет, мэм. Даже сумочку оставила дома. Паспорт, водительские права, кредитки, наличные деньги, ежедневник. Все это валялось на полу в прихожей. Соседка увидела приоткрытую дверь квартиры и заглянула, решив проверить, все ли в порядке. В противном случае мисс Свонсон не хватились бы как минимум месяц. Арман Фаро, главный редактор литературного раздела «Треверберг Таймс», отправил ее в отпуск. Подруг нет, мужчины – тоже, мать живет в Швейцарии. Ладно, не буду утомлять тебя подробностями. Так что ты хотела передать Рэю? Если что-то личное вроде приглашения на ужин, то можешь позвонить завтра и поговорить с ним.
Алисия прикрыла глаза и откинулась в кресле.
– У тебя есть его домашний номер?
– Ого, даже так? Есть, конечно, только вряд ли ты его застанешь. Он отвезет Вики, а потом поедет в старую половину, на день рождения мачехи. Переночует там же, в особняке отца. Как ты понимаешь, до «Банка старого Треверберга» намного удобнее добираться оттуда, чем из новой половины, собирая все утренние «пробки». Но могу дать тебе номер Тейна-старшего. Ради воссоединения двух любящих сердец я готов на все.
– Вы забываетесь, детектив Уайт. Я всего лишь попросила домашний номер вашего коллеги.
– Ах, извините, детектив Кантер, – в тон ей ответил Лоуренс. – Так уж и быть, держите номер. Вдруг он заедет домой переодеться, а вы его застанете.
Несколькими часами позже
Под вечер город окутал плотный тяжелый туман. Возвращаясь из супермаркета, Алисия предусмотрительно объехала «пробку» на центральном шоссе и, казалось, целую вечность петляла в узких улочках Цветочного квартала. Кошки, ждавшие в прихожей, встретили хозяйку возмущенными воплями. Детектив Кантер открыла две консервные банки с кормом, выложила их содержимое в миски питомцев, наскоро рассовала покупки по полкам холодильника и шкафам и, приготовив себе чашку зеленого чая, свернулась калачиком на диване в гостиной. У нее разболелась голова, и свет она так и не включила. В квартире было тихо и тепло. Мирно урчал холодильник, за окном вдалеке перемигивались неоновые вывески контор делового района, ярко-красные часы на небоскребе, в котором находилась фондовая биржа, показывали начало одиннадцатого. Можно попытать счастье и позвонить Рэю, но он, скорее всего, пьет шампанское с гостями своей мачехи.
Алисия завернулась в плед из верблюжьей шерсти и закрыла глаза. Чашка с зеленым чаем остывала на журнальном столике рядом с брошенным бумажником и свежим номером «Треверберг Таймс». Сытые коты явились спустя несколько минут, и, верные своим привычкам, устроились в ногах у хозяйки. Бурые мохнатые комки грели замерзшие ноги, а их довольное урчание хоть немного, но успокаивало. Вот бы провести так целую неделю, не выходя из дома и вставая с дивана только для того, чтобы взять с полки очередной роман. Детектив Кантер чувствовала себя разбитой и больной. Совершенное тело обращенного создания, которому неведомы ни человеческие хвори, ни старение, стало ватным, слабым и чересчур хрупким. Как долго мы порой пытаемся возвести в нашей душе неприступные стены – и как быстро, в одно мгновение, они могут рухнуть. Мы бежим от прошлого, сломя голову, а потом внезапно сталкиваемся с ним лицом к лицу и понимаем, что бежали в противоположном направлении.
Из полудремы убаюканную кошками Алисию вырвала трель телефонного звонка. Она открыла глаза, прислушиваясь к этому звуку, и посмотрела в окно. Часы на здании биржи сообщали, что она проспала целых полтора часа. В комнате стало холодно, питомцы свернулись клубком на любимой подушке возле батареи. Алисия поднялась, бросив плед на диван, подошла к стоявшему на подоконнике телефону и сняла трубку.
– Детектив Кантер слушает.
– Твой голос совсем не изменился. Приятно услышать его спустя столько времени.
Невидимая рука вонзила в живот Алисии ледяной кинжал и медленно его повернула. В горле пересохло, подушечки пальцев онемели, а стены и высокий потолок гостиной внезапно сузились до размеров крохотной пещеры.
– Взаимно, граф.
– К чему титулы? Ты знаешь мое имя.
– А оно настоящее?
– Самое что ни на есть подлинное, моя дорогая. Разве я стал бы лгать любимой женщине? У меня не было от тебя никаких тайн. Но если бы я знал, какой монетой ты отплатишь за это доверие, то вел бы себя иначе.
– Значит, это правда. Ты жив.
– Не слышу радости в вашем голосе, графиня. Неужели вы не скучали? Не думали обо мне? Не вспоминали проведенные рядом минуты? Это моя вина. Я должен был сделать их по-настоящему незабываемыми.
– Об этом не переживай. Проведенные рядом с тобой минуты я никогда не забуду, даже если мне придется прожить тысячу вечных жизней.
Мужчина на том конце провода негромко рассмеялся.
– О, я узнаю свою милую Юнону. Мой очаровательный волчонок в овечьей шкуре. Я мог бы и раньше разглядеть твои острые зубки, но их затмевали прекрасные рыжие волосы. Из всех женщин только у тебя получилось разыграть такую блестящую партию. А теперь я вернулся и планирую взять реванш.
Алисия сжала пальцы в кулак, чувствуя, как ногти впиваются в ладонь.
– Что тебе нужно?
– Я наблюдал за тобой все это время. Ты изменилась. Карьера, награды. Деньги. Но внутри тебя до сих пор живет та маленькая девочка, которая до смерти боится одиночества и видит спасение в том, чтобы заботиться о других. Кошки, кошки, еще немного кошек… ах да. Гарольд. Милый Гарольд, которого ты так хотела спасти – но не спасла. Ты часто приходишь на его могилу? Ты плачешь горько и искренне? Ты так хороша в слезах.
Детектив Кантер молчала, и мужчина, не дождавшись ответа, заговорил вновь.
– Вот почему я отпустил тебя, моя Юнона. Я хотел посмотреть на то, как ты страдаешь без меня. Без того, кто дал тебе приют, титул, богатство. Без того, кто был готов отдать всего себя – только бы ты была счастлива. И что же я вижу? Ты даже не вспоминала о тех чудесных мгновениях, которые мы делили когда-то. Но не волнуйтесь, графиня. Совсем скоро мы расставим все по местам. Я страдал без вас – а теперь страдать будете вы.
– В том, что Великой Тьме было угодно сделать тебя сумасшедшим, не виноват никто, кроме твоего создателя. Ты много десятилетий жил в придуманном тобой мире, но теперь все иначе. Времена средневековых замков и красавиц в подземельях прошли. Мы живем в эру науки, компьютеров, телефонов и средств массовой информации. Или ты решил выйти из тени и рассказать о своих преступлениях?
– Единственным моим преступлением было позволить тебе уйти, душа моя. Если не считать того рокового дня, когда я велел бесталанной дамочке написать роман. Я с таким нетерпением ждал выхода книги. Я пообещал ей славу и деньги – и выполнил свое обещание. И что же она сделала? Какой финал она написала?!
– Правдивый финал, – тихо ответила Алисия.
– Ложь! – крикнул мужчина, и она инстинктивно сжалась в ожидании пощечины. – Тупая шлюха! Подзаборная девка! Тебе очень хочется верить в то, что история закончилась именно так, правда? Что же, продолжай лгать самой себе. Продолжай бежать от самой себя, ведь ты делаешь это всю жизнь. Вот тебе мое слово – а ты знаешь, что просто так я его не даю никогда. Я лично позабочусь о том, чтобы ты потеряла всех, кем дорожишь. У тебя не останется ничего, кроме слез, боли и призрака безумия, который следует за тобой по пятам. И тогда ты вернешься ко мне, моя Юнона. Вернешься такой же слабой и жалкой, как в тот день, когда я впервые тебя увидел. Мы начнем все сначала. И у этой истории будет правильный финал.