– Проглотил за считанные дни.
– В кои-то веки смог сосредоточиться на книге, – насмешливо прищурилась Вайолет, ставя перед посетителем пиво. – Я прочитала роман за двое суток. Не могла оторваться, даже ночью не спала. Удивительно, что такая книга вышла из-под пера Альберты Пэйдж. Ее предыдущие работы унылы, как самая пустынная на Земле пустыня.
– Да, – кивнул Рэй, сделав большой глоток пива и уставившись на негромко бурчавшее радио. – Наслышан.
По возвращении домой он поднял телефонную трубку для того, чтобы набрать номер Лоуренса и узнать, как дела у Алисии, но вместо знакомых гудков свободной линии услышал гробовую тишину. Идти до телефона-автомата не хотелось, и офицер Лок решил, что подумает об этом позже. А именно – после нескольких часов сна. Но под вечер трубка ответила ему той же тишиной. И, если до этого он чувствовал смутное недовольство происходящим, то теперь разволновался всерьез. Пришлось сесть в машину и объехать несколько улиц спального района. Работающий телефон-автомат он нашел спустя час с лишним, но Лоуренс на звонок не ответил. Рэй связался с дежурным из полицейского участка, попросив номер Алисии Кантер. Та же история: долгие гудки на фоне помех. Детектив Мэй – в офисе его не было, пришлось звонить домой – сказал, что с Лоуренсом в последний раз беседовал утром, возле стойки дежурного, в тот момент, когда Уайт спустился на первый этаж за очередной порцией дрянного кофе из автомата. Капитан Ральф Фостер оставался в своем кабинете в управлении и поднял трубку после первого гудка, так как ожидал услышать голос Гаспара или Алисии. Начальник отдела по борьбе с наркотиками чуть ли не волосы на себе рвал от волнения, и по завершении разговора Рэй чувствовал себя примерно так же. Он был убежден в том, что случилось что-то очень плохое, но не понимал, что следует предпринять.
Вопросов с каждым днем все больше, а ответы не появляются. Они нашли связь между Альбертой Пэйдж и Китти Свонсон. Поняли, что автором «Рождения Юноны» является другая женщина. Узнали, что эта история правдива от первого до последнего слова, граф на самом деле существует, равно как и его таинственная подруга, равно как и сама Юнона, которой оказалась Алисия Кантер. Три трупа, пропавшая журналистка. Хорошо работает полиция Треверберга, ничего не скажешь. Равно как и следственная группа, официально состоящая из пяти сотрудников, а на деле – из двух, потому что остальные заняты текущими проблемами и физически не могу выделить время для чего-то другого. Они до сих пор не определили личность убитой в лав-отеле женщины, не знают, кто такой Адам Кассел. И понятия не имеют, каким образом тело Альберты Пэйдж оказалось в квартире Китти Свонсон. В доме, который охраняется почище тюрьмы строгого режима. По данным проверки номеров автомобилей, въезжавших в подземный гараж «Луны и солнца», в вечер убийства писательницы там не было ни одного чужака. Значит, они все же пришли пешком. Альберта, как персона публичная, могла скрывать лицо под капюшоном или платком, а глаза спрятать за солнцезащитными очками. Но консьерж и охранники должны были узнать мужчину. И они могли его узнать, но не придать этому значения. Такое происходит в тех случаях, когда вы видите одно и то же лицо в течение многих дней. Следовательно, Адам Кассел жил в «Луне и солнце». Не эту ли теорию проверял Лоуренс? Хренов следопыт, как всегда, ничего не рассказывает до конца.
Итак, предположим, что Адам Кассел жил в «Луне и солнце». Разумеется, под чужим именем, в противном случае его нашли бы в списках, полученных от администрации комплекса. Что это дает? Ничего. У него было несколько квартир в Треверберге, если верить Уайту. Можно задаться целью узнать, какие из них он сдавал, а в каких жил, но на это уйдет драгоценное время, а расследование не сдвинется даже на миллиметр. Нужно подойти к вопросу с другой стороны. Он не тащил Альберту Пэйдж на цепи, охранники бы это заметили и подняли бы тревогу. Выходит, они были знакомы. Мисс Пэйдж не оставляла впечатления женщины, которая пойдет домой к первому встречному. После шумихи, поднятой вокруг «Рождения Юноны», тем более. Вне всяких сомнений, общая нервозность передалась и ей. Шутка ли – в городе появился агрессивный фанат написанного ею романа. Но Альберта Пэйдж вошла в двери «Луны и солнца» вместе с Адамом Касселом. Не случайный собутыльник. Не любовник на одну ночь. Адаму Касселу было тридцать три года. Альберте Пэйдж – двадцать семь. Что между ними общего? На первый взгляд, ничего.
Рэй протянул руку и увеличил громкость радио. Голос диктора рассказывал о «пробках» на центральном шоссе и в районе Первого моста.
– Хочешь послушать дорожные сводки? – осведомилась Вайолет.
– Хочу подумать. Тишина меня раздражает. У тебя есть «Треверберг Таймс»?
– Нет. Но могу рассказать тебе твой гороскоп.
– Очень смешно. Вообще-то мне нужен кроссворд. Мне жизненно необходим кроссворд.
Девушка с сочувствующим видом пожала плечами.
– Извини, Рэй. Кроссворда у меня нет. Зато твой сэндвич с тунцом готов.
Офицер Лок поерзал на обтянутом кожей барном стуле. Не дававшая покоя мысль крутилась где-то в глубине сознания, и он не мог ее поймать. Прикрыв глаза, Рэй попытался вспомнить, как выглядела Альберта Пэйдж. Блеклое, как у моли, лицо, большие круглые очки, осторожная улыбка. Как выглядел Адам Кассел? Привлекательный мужчина, который явно следил за своей внешностью и пользовался успехом у дам. Сложно представить двух людей, которые отличались бы друг от друга так сильно. Разве что… глаза. У них были одинаковые глаза. Зеленые, с едва заметными черными крапинками и тонким янтарно-коричневым ободком вокруг зрачка. Где еще он видел такие глаза? А он определенно их где-то видел. Совсем недавно. Но не у живого человека.
У мертвой женщины из лав-отеля «Фиолетовое солнце».
– Вот же хрень собачья! – выпалил Рэй, вскинув голову. Вайолет, успевшая углубиться в чтение книги, вздрогнула от неожиданности. – Мне нужно позвонить. У тебя есть телефон?
– Конечно. – Девушка поставила перед ним ярко-красный аппарат. – Сколько угодно, звони за счет заведения.
Офицер Лок набрал номер Лоуренса, но третья попытка, как и предыдущие две, тоже не увенчалась успехом.
– Ну, Уайт, – пробормотал Рэй. – Если ты трахаешься, пеняй на себя. Или вы решили по-быстрому перепихнуться до того, как я привезу закуску?
Вайолет покраснела и уткнулась в книгу.
– Тебе не помешало бы освоить науку о приличиях, дружок, – упрекнула она посетителя.
– Нахер приличия. – Он бросил на стол несколько купюр. – Спасибо за выпивку.
– Эй! Да это же целое состояние! Сдачу забрать не хочешь? А как насчет того, чтобы захватить с собой сэндвич? Ты ни кусочка не съел!
Но Рэй уже не слушал и отвечать не планировал. Выскочив из дверей кафе, он подлетел к своей машине, сел на водительское кресло и снял с пластикового крючка рацию.
– Центральная, это тридцать девятый, прием.
Спустя несколько мгновений через помехи пробился голос дежурного.
– Центральная слушает, привет, Лок. Я был уверен, что ты успел обойти уже четыре бара в Ночном квартале, но голос у тебя весьма трезвый, прием?
– Рацию в машине Уайта починили, прием?
– Вчера утром выдали ему новехонькую. Надеюсь, он ее еще не раздолбал. Вот только не уверен, что он на связи. Сам знаешь, он включает ее только во время дежурств. А так…
Эфир вновь прервался помехами, и Рэй услышал голос Лоуренса:
– Центральная, это сорок второй. Рация в полном порядке, и я всегда держу ее включенной, а за вранье тебе давно пора начистить пятак. Попивай свой кофеек и прекрати бурчать. Перехожу на третью частоту, чтобы особо любопытные не подслушивали. Приятного дежурства.
Офицер Лок повозился с настройками рации, вспоминая, как переключаются частоты, и нашел нужную.
– Мужик, у нас проблемы, – заговорил Лоуренс. – Чертовски серьезные проблемы.
– Я тебе сейчас устрою проблемы. Какого хера ты не отвечаешь на телефон?
– У меня больше нет телефона. Да и квартиры, собственно, тоже нет. Я явился домой, а там страшный разгром. Кое-кто здорово постарался и превратил мою уютную хату в поле битвы. Не хватает десятка трупов доблестных солдат и рек кровищи.
Рэй задержал дыхание.
– А где Алисия?
– Понятия не имею. Я пытался дозвониться тебе из автомата, но не особо преуспел. Набрал телефонную компанию, и они сообщили, что в вашем районе какие-то неполадки.
– Почему ты не приехал ко мне, мать твою?!
– А я и еду, мужик. Новости слушал? Знаешь, какие «пробки» на центральном шоссе? Тут какая-то авария, две фуры не смогли разъехаться. Задница полная.
Офицер Лок бросил взгляд в зеркало заднего вида, изучая компанию подвыпивших подростков, сидевших на тротуаре, и забарабанил пальцами по рулю.
– Куда она могла деться?
– У меня есть пара идей, но будет лучше, если мы обсудим это в твоей квартире. Я сижу за рулем уже часа четыре, если не больше, поспать так и не успел – или задремал, но успел проснуться, потому что «пробка» мертвая – и очень хочу принять лежачее положение. На кровать не надеюсь, но диван подойдет. К слову, ты рацию хотя бы иногда включаешь? Я пытался до тебя достучаться пару часов назад. А потом дежурный говорит мне, что это я ее не включаю.
Рэй покосился на красный огонек рации.
– Похоже, была разряжена.
– Жаль, что ты не следопыт, мужик. Мы могли бы общаться мысленно.
– Серьезно? Следопыты и такое умеют?
– Ага. Идеальный канал связи. Можно общаться с тем, кто находится на другом конце света.
– Как скоро ты приедешь?
– Через часок, если повезет.
– Я понял, кто наша фиолетовая незнакомка.
– И кто же?
– Биологическая мать Альберты Пэйдж.
Молчание Лоуренса говорило красноречивее любых слов.
– Мужик, ты выпил? – наконец ожила рация.
– А Адам Кассел – ее старший брат.
– Я понял. Ты крепко выпил. Не выходи из дома без особой на то нужды и не садись за руль.
– У них одинаковые глаза, Лоуренс.