– Кофе. В машине есть термос. Я всегда ношу его с собой. На всякий случай.
– Я бы не отказалась от кофе, мэм.
– В твоих интересах вести себя хорошо. Скоро ты получишь кофе.
– Может, вы просто голодны – и поэтому меня пугаете? – осторожно предположила Китти.
Бедняжка на грани истерики. Сейчас главное – не перегнуть палку.
– Очень даже может быть.
Алисия остановилась перед могилой, на которой лежали свежие цветы. Ее взгляд скользнул по надгробию, которое она давным-давно изучила до мельчайших деталей. «Здесь покоится Гарольд Коул, сын, которому я подарила жизнь дважды, но ни одну из этих жизней не смогла сохранить».
– Знакомься, Китти, это Гарольд, – заговорила вампирша. – Существо, которое когда-то спасло мне жизнь, заменило создателя и научило всему, что я сейчас знаю. Говорят, что нам подобные ни к кому не привязываются и редко заводят близкие отношения, но это неправда. Мир полон лжи. Оба мира полны лжи. Ты держишь свои глаза открытыми?
Мисс Свонсон всхлипнула и провела ладонью по щеке, размазывая тушь. Ни намека на мадемуазель «Чтение – это сексуально», в образе которой она представала на обложках журналов и рекламных плакатах своей радиопередачи. Наконец-то она показала истинное лицо. Милая провинциальная девочка, натянувшая на себя образ карьеристки и бросившаяся в пучину страстей большого города. Треверберг вытягивает из таких девочек душу, если они не наращивают толстую кожу. У Алисии это получилось. В основном, благодаря Гарольду, но не только. Мотивация «я больше не хочу на дно» – самая действенная из существующих.
– Да, мэм. И до добра это меня не доведет. В противном случае я бы сидела перед телевизором в своей квартире, а не гуляла бы по кладбищу дождливой ноябрьской ночью.
Алисия достала пистолет и огляделась.
– Выходите, граф, – позвала она. – Дамы скучают в одиночестве. Где ваши манеры?
На могильный камень упали первые капли дождя, небо на мгновение осветилось вспышкой молнии, через несколько секунд где-то вдали прокатился раскат грома. Он почти заглушил тихие аплодисменты, но слух у Алисии, как и у все обращенных, был достаточно чутким.
– «Мир полон лжи. Оба мира полны лжи». Не знаю, что до пафоса миссис Коул, придумавшей надпись на могильном камне, но тебе он не чужд.
Элиран вышел из-за надгробия и сделал пару шагов к женщинам, а потом остановился, сложив руки за спиной. Он совсем не изменился – впечатление было такое, будто они расстались вчера. Те же длинные темные волосы, те же прозрачные серо-зеленые глаза, та же неопределенная улыбка, которую она так часто видела на его губах. Он был в деловом костюме-«тройке» в классическую английскую клетку, из кармана жилета выглядывала цепочка часов. Плечи графа покрывал длинный, почти до земли, черный плащ, полы которого развевались на ветру. Увидь его случайный турист в таком образе, сразу признал бы вампира.
– Если бы не пистолет в вашей очаровательной ручке, графиня, я бы ее поцеловал. Не представите меня вашей спутнице? – Он близоруко прищурился – только для вида, разумеется, потому что все прекрасно разглядел. – Ах да. Кажется, мы знакомы. Рад вас видеть, мадемуазель Свонсон. Что вы делаете на кладбище в такой поздний час? У вашей подруги странные понятия о приятном времяпровождении, особенно если речь идет о выходных.
– Если бы это не было ложью, я бы сказала, что рада тебя видеть, – ответила Алисия.
– О, пустое, моя дорогая. Я знаю, что ты рада меня видеть. Ты скучала, пусть и отказывалась себе в этом признаваться.
– Как вы нас нашли? – обрела дар речи Китти.
Спрятав руки в карманы плаща, Элиран сделал еще один шаг вперед.
– Это было несложно, мадемуазель. Создатель знает, как найти свое дитя. Мы чувствуем друг друга. Наша связь с Юноной не так крепка, как в случае других вампиров… зато она умеет звать, как любой обращенный. Знаете, что такое зов? Похоже на щекотку в глубине сердца. Стоит вам ощутить это – и вы понимаете, что ваше дитя нуждается в вас. Юнона позвала меня. И я пришел.
– Осталось выяснить, зачем, – сухо заметила мисс Свонсон.
Элиран достал из кармана жилета часы и открыл золотую крышку.
– Нужно подвести, – улыбнулся он. – Я пришел для того, чтобы обрести потерянную возлюбленную, мадемуазель. Когда мы расстались, она была молода. А молодые вампиры часто проявляют бунтарство. Мне было трудно, но я позволил ей уйти. Я знал, что она хочет побродить по миру, узнать, что такое счастье и боль. И вот я здесь. Рядом с моей Юноной. Признаюсь, иногда я сомневался и думал о том, нам не суждено быть вместе. Но моменты слабости случаются у каждого из нас, не так ли? – Вампир посмотрел на Алисию. – Твой пистолет заряжен пулями из храмового серебра, дитя мое? Для кого они предназначаются? Неужели для меня? А если так, почему же ты медлишь? – Он раскинул руки. – Тот, кто так долго мучил тебя, перед тобой. Стреляй – и мы поставим эффектную точку в этой истории.
Детектив Кантер обхватила рукоять пистолета обеими руками.
– Ты так часто говорил о том, что мне не хватает широты мысли, Элиран, что забывал посматривать на себя. Ты думал только о своем страдании и видел только его. Бедный мальчик, которому не повезло с матушкой – но еще больше не повезло с тетушкой. Бедный мальчик так боялся свободы от своей боли, что сделал из нее культ и возвел в ранг искусства. Можно ли придумать что-то более жалкое, чем коллекционирование трупов бывших пленниц? Лучше окружить себя мертвыми, чем открыть глаза и попытаться вынырнуть на поверхность.
Граф по-прежнему улыбался, но уже не так уверенно, как мгновение назад.
– Так вот почему мы встретились именно здесь, на могиле твоего возлюбленного? Ты решила преподать мне урок свободы от прошлого? Забавно. Ты изменилась. Но так даже интереснее. Наблюдать за твоей игрой в полицейского было любопытно. А история с Гарольдом Коулом доставила мне массу удовольствия. Когда ты принесла цветы? Судя по их свежести, около недели назад. Ты часто приходишь сюда, не так ли? Говоришь с ним, делишься мечтами, планами на будущее? Какова же на вкус свобода, моя Юнона? Немного горчит, должно быть?
– Совсем чуть-чуть, – согласилась Алисия.
Она опустила пистолет и нажала на спусковой крючок. Звук выстрела, прокатившийся по кладбищу, слился с воплем Китти Свонсон. Девушка неловко взмахнула руками и, поскользнувшись, упала на мокрую траву.
– Вы ненормальная! – крикнула она, поднимая голову и пытаясь разглядеть лицо детектив Кантер. – Вы прострелили мне ногу!
– Не драматизируй, это всего лишь царапина. Сапоги придется выбросить, но ты купишь себе еще несколько пар. Проспишься и устроишь терапевтический шопинг.
Элиран закинул голову и расхохотался. Звонко, как мальчишка.
– Моя Юнона научилась получать удовольствие от чужих страданий, – проговорил он. – Зачем ты устроила этот спектакль? Думаешь, что запах человеческой крови возбудит мой аппетит, и мы угостимся твоей ручной смертной вдвоем?
– Аппетит он обязательно возбудит, но не твой.
– Мы ждем гостей? Это становится интересным. Еще один старый знакомый? Или я наконец-то увижу новые лица?
– Будьте терпеливы, граф. Скоро вы все узнаете.
Глава двадцать шестая. Рэй
Ночь с пятницы на субботу, 10-11 ноября 1989 года
Треверберг
Сделав последнюю затяжку, Рэй выбросил сигарету в приоткрытое окно машины. Сидевший на месте пассажира Лоуренс покрутил настройку радио и нашел волну, передававшую классическую музыку.
– Второй концерт Рахманинова, – сказал он с блаженной улыбкой. – Неплохой саундтрек для посещения кладбища.
– Что решил? Пойдешь со мной или будешь прятаться здесь?
– Посижу в сухости и тепле, мужик. Мое присутствие будет лишним. В который раз я это повторяю? Кажется, в двадцатый?
– Тогда расскажи, что, во имя всех богов, мне делать. Куда идти и куда смотреть. Бродить между могилами и искать неизвестно чего?
Детектив Уайт пригладил свитер на груди с таким видом, будто на нем был дорогой шелковый галстук.
– Слушай тишину, как сказали бы мои предки. В тишине есть ответы на все вопросы. – Он выключил радио. – Тишина. Разве существует в двух мирах более сладкая музыка? Наслаждайся.
Наслаждаться Рэю не хотелось. Он с удовольствием врезал бы другу по уху, описав свое отношение к происходящему, но времени на выяснение отношений не было. С хреновым торчком он разберется потом, после того как все закончится. Через пару-тройку недель пост заместителя начальника отдела криминалистической экспертизы перейдет к нему, и тогда Лоуренс попляшет. Больше никакой дури и никаких опозданий на совещания. Детектив Джаред Мэй давным-давно махнул на него рукой, сосредоточившись на более важных вещах и на более перспективных сотрудниках, но офицер Рэймонд Лок исправит эту ошибку в кратчайшие сроки.
– Что это? – заговорил Лоуренс, вскинув голову. – Ты слышал?
– Гром?
– Выстрел. «Глок», семнадцатая модель. Теперь ты понимаешь, о чем я говорю, мужик? Нужно учиться слушать.
– Твою мать. Сиди здесь, Уайт, и молись о том, чтобы по возвращении я не пристрелил тебя из своего семнадцатого «глока».
– Конечно, офицер Лок, сэр. Мирный следопыт будет преданно дожидаться вас, спрятавшись от жестокого мира.
Рэй вышел из машины, захлопнув дверь, и огляделся. Газовые фонари на кладбище пополняли исправно, и света тут всегда было предостаточно, но холмистая местность и возвышавшиеся тут и там склепы хорошего обзора не давали. Да и кого он хочет разглядеть? Алисию Кантер, конечно же. Во что она была одета в тот день, когда он видел ее в последний раз? Темный деловой костюм, длинное белое пальто, сапоги на «шпильке». Идеальный наряд для прогулки по кладбищу. Офицер Лок побрел в направлении склепа семьи Барт, следуя надписи на деревянном указателе, пожалев о том, что не взял зонт. Чертов дождь лил как из ведра, мелкий гравий, которым была посыпана дорожка, оставался на ботинках, мокрые волосы липли ко лбу и щекам. Он вытер воду с лица тыльной стороной ладони и оглянулся на машину. Лоуренс успел включить в салоне свет и читал какую-то книгу в мягкой обложке. Уютно устроился, козел. Только чашечки кофе и куска домашнего пирога не хватает. А ведь мог бы присоединиться. Рэй нащупал в кармане автомобильные ключи, задумавшись о странном поведении друга. Нормальным Уайт никогда не был, но такие коленца на его памяти выкидывал впервые. Или дело в разноцветных таблетках? Нет. Сколько шуток на эту тему ни отпускай, а Лоуренс мог мыслить вполне трезво даже в том случае, если набирался дури под завязку. Усилием воли Рэй заставил интуицию, вопившую об опасности, заткнуться. Детектив Уайт никогда бы не бросил своего напарника на произвол судьбы, зная, что впереди ожидает серьезная заварушка. Или бросил бы? Что он вообще знает о Лоуренсе Уайте? Если разобраться, ничего. Они тысячу раз напивались вместе в барах и клубах Ночного квартала и называли друг друга друзьями, но никто не понимал, что у этого парня в голове.