– Была пару раз. Неплохое место. Но публика и вправду чересчур пафосная.
В «Фиолетовое солнце» Китти водил один из бывших ухажеров. Столик в ресторане нужно было заказывать за три месяца до нужной даты, а официанты смотрели на вас косо, если вы носили дешевые туфли. Она подумала, что ей очень хочется нормальной человеческой еды. Не изысканных блюд, а чего-нибудь простого. Вроде фасоли по-флорентийски.
Кэндис провела девушку к ее любимому столу возле окна, за которым уже сидел офицер Лок. Первой мыслью Китти было выбрать другое место, благо вариантов масса, но фея уже подошла к полицейскому.
– Наконец-то у вас появился аппетит! – защебетала она, глядя на его поднос. – Форель на гриле и приготовленные на пару овощи – отличный выбор! Надеюсь, от десерта тоже не откажетесь?
– Если не ошибаюсь, сегодня на десерт лимонное суфле, – ответил офицер Лок. – Кислое я не люблю. Но если вы предложите мне что-нибудь послаще, обещаю подумать.
Щеки Кэндис залились румянцем. Китти честно пыталась сдержать смех, но он сорвался с ее губ помимо воли. Полицейский улыбнулся.
– Кажется, я развесил мисс Свонсон. День не прошел зря. Садитесь. Поухаживаю за вами, если позволите.
После секундного колебания девушка опустилась на стул.
– Что вам принести?
– Белый рис и маленький кусочек фаршированного цыпленка… и маленькую миску зеленого салата, пожалуйста.
«Маленький кусочек фаршированного цыпленка» в представлении офицера Лока выглядел не таким уж маленьким, равно как и миска салата, но Китти решила не вредничать и принялась за еду. Следующие несколько минут прошли в молчании: она отрезала кусочки от мяса и тщательно прожевывала каждый из них, а полицейский разбирался со своей форелью. Когда на блюде остались одни кости, он подпер голову рукой и посмотрел на соседку по столу.
– Отлично выглядите, леди. И, как я заметил, почти не хромаете. Пуля задела мягкие ткани, я прав?
– Да, – кивнула девушка, не поднимая глаз от тарелки с рисом. – Врач сказал, всего лишь царапина. Крови было много, но и только.
– Злитесь на детектива Кантер?
– Нет, сэр. Даже если бы злилась, это бы ничего не изменило. – Китти отложила вилку и вздохнула. – Странная история. Глупая и страшная. Мне до сих пор кажется, что я увидела дурной сон. Или попала в книгу с дурным сюжетом. В смысле, с хорошим, захватывающим сюжетом… вы поняли.
– На случай, если вы забыли мое имя: я – Рэй.
Она придвинула к себе салат и взяла с подставки миниатюрную бутылочку с оливковым маслом. Офицер Лок сидел в прежней позе и наблюдал за ней так же внимательно. Пару мгновений спустя Китти, которую общество этого мужчины смущало, пусть и без особых причин, подняла голову и поймала его взгляд. Глаза у полицейского были темно-карими, почти черными. Как и у того парня, который появился на кладбище в ту ночь и… а что он сделал, тот парень? Кажется, она его уже где-то видела. По крайней мере, лицо знакомое. Может, возле дома? Сосед?
– Пытаетесь собрать мысли в кучу? – продолжил офицер Лок, откидываясь на спинку стула. – Вот и я пытаюсь. С переменным успехом. Чаще всего – без успеха вовсе.
Сделав над собой усилие, Китти улыбнулась.
– Вы сказали, что я отлично выгляжу, и это здорово. Остальное приложится.
– А вот я выгляжу не очень, если судить по вашему жалостливому взгляду. Пригласи я вас на свидание сегодня вечером, вы, наверное, рассмеялись бы мне в лицо.
Выглядел он и вправду не очень. И дело было не в бледности, не в темных кругах под глазами и даже не во ввалившихся щеках – девушке показалось, что с той злополучной ночи он похудел как минимум килограмм на пять. Китти, как ни старалась, не могла подобрать подходящих слов для описания этого ощущения. Одно из них – самое близкое к истине – нравилось ей меньше прочих: «Легкая дымка безумия».
– Если вы предложите мне прогуляться по вечернему парку, я соглашусь.
– Так далеко ходить добрый доктор пока что запрещает. Да и вряд ли у меня будут силы для подобной прогулки. По крайней мере, в ближайшие несколько дней. – Он помолчал, глядя куда-то поверх ее плеча, а потом опустил голову и уставился в тарелку с рыбными костями. – У вас, наверное, есть вопросы. Почему вы их не задаете? Вроде «что на самом деле случилось на кладбище» и тому подобное.
Девушка кивнула проходившей мимо Кэндис, и та одарила ее своей фирменной улыбкой.
– Не уверена, что хочу об этом говорить, – сказала она, помолчав. – Я возьму отпуск на месяц и уеду туда, где меня никто не сможет отыскать. Впечатление такое, будто я… набралась чужих эмоций. – Китти медленно подняла глаза от тарелки. – Или мыслей? Или и того, и другого. Голова пухнет, как книга, в которую напихали чересчур много закладок.
Офицер Лок добродушно хохотнул.
– Ну разумеется, вам тоже прилетело, ведь у вас есть печать.
– О чем вы говорите?
– Эй, Кэндис! – окликнул он медсестру. – Как насчет пары чашечек кофе, для меня и для дамы?
– Кому покрепче, кому с молоком, кому с сахаром? – осведомилась фея тоном опытной официантки.
– Мне крепкий и без сахара, – ответила Китти.
– Мне тоже, – кивнул полицейский.
– Считаю нужным уведомить вас, что это против правил, – понизила голос Кэндис, а потом распрямила плечи и жизнерадостно улыбнулась. И как у нее скулы не сводит от этих улыбок. – Но я попробую что-нибудь сделать.
Проводив фею взглядом, который явно принадлежал уже выздоравливающему больному, офицер Лок вернулся к созерцанию рыбных костей на тарелке.
– Вы когда-нибудь ударялись головой? – спросил он у девушки.
– Не припомню, – честно призналась та. – Возможно, в детстве, когда каталась на санках или лыжах…
– А вот я однажды ударился, и крепко. На фронте во время Второй мировой. Я прошел ее без единого ранения, а под конец – такое. Хотя ранением в прямом смысле слов это назвать нельзя. Во время обстрела меня сбило с ног взрывной волной и со всего размаху ударило о бетонную стену. Приложился я, разумеется, головой. До сих пор удивляюсь, как не раскроил череп: такой удар может убить необращенное существо. Три дня спустя я очнулся в госпитале, и голова болела адски. Никакие таблетки не помогали. Я даже думать не мог без страха причинить себе еще больше страданий. А теперь ситуация противоположная. В моей голове куча мыслей, причиняющих боль, но остановить их я не могу, как ни стараюсь. – Он легкомысленно махнул рукой. – Фокс говорит, что это временно, и максимум через пару дней я снова буду нормально соображать. Это тот милый вампир, который приезжал в «скорой» со Стивом. Они часто дежурят вместе.
Китти, успевшая доесть салат, нахмурилась.
– Но вы же были без сознания, – неуверенно возразила она. – Как вы можете это знать?
Офицер Лок невесело усмехнулся.
– Теперь вы понимаете, в чем дело?
– Не понимаю, – смущенно пожала плечами девушка.
– Сначала эта мадам влезла мне в голову. Потом – Алисия с ее проклятыми воспоминаниями. А на сладкое – их хреново великолепие детектив Лоуренс Деон Уайт, который подкрался совершенно бесшумно – следопыты еще и не такое умеют – и в самый неподходящий момент дал твоей, с позволения сказать, наставнице по голове. Точнее, по голове получил я, если выражаться образным языком. Твоя наставница получила вполне себе настоящую пулю из храмового серебра.
– Хотите сказать, что она мертва?
– Никаких сомнений. И тело ее, скорее всего, уже рассыпалось в серебристую пыль. В Треверберге, в отличие от других мест этого мира, вампиры рассыпаются довольно медленно.
Лоуренс Деон Уайт, повторила про себя Китти. То-то его лицо показалось ей знакомым. Парень из парка, читавший «Заводной апельсин», хозяин квартиры, в которой она встретила Алисию Кантер… или нет? На того парня он, конечно, походил, но очень отдаленно. Интересно, где он сейчас? Стоит ли об этом спросить? Нет, не стоит. Потом, когда представится случай. И что-то внутри подсказывало, что случай не представится никогда.
– Ну, теперь все поняли?
При виде серьезной мины на лице девушки полицейский широко улыбнулся, и она мгновение спустя ответила ему тем же.
– Это что-то вроде нервного срыва? Только… ментального?
– Да, сравнение подходящее. Теперь я понимаю, о каком аде говорит Лоуренс. Похоже на мысленное радио. Но в моей голове одна волна, а в его голове – миллионы. И все говорят одновременно. А главный голос, тот, который дар – громче всех. Я и нескольких минут не продержался, а он живет так уже больше века. Шутки про разноцветные таблетки больше не кажутся мне смешными. Не обращайте внимания, леди. Я о своем. Какие планы на будущее, помимо отпуска?
Кэндис принесла две крохотные чашечки и поставила их на стол.
– Зерна перемалывала сама! – похвасталась она.
– Спасибо, мэм, – поблагодарила Китти.
– С меня чаевые, – добавил офицер Лок, вновь повернулся к девушке и повторил заданный мгновение назад вопрос: – Так что, какие у тебя планы?
Та пожала плечами и взяла одну из чашек.
– Не знаю. Хочу увидеть Армана, но не уверена, что это хорошая идея. Не уверена, что хочу задавать ему вопросы о мадам, и знаю, что они неизбежно возникнут, если мы встретимся… хочу вернуться в «Сандерс Пресс», но не сейчас. Поживу несколько месяцев у мамы. Или отправлюсь в путешествие по Европе, а потом осяду в маленьком городке, сниму квартиру-студию под крышей и примусь за работу над книгой. Граф снабдил меня кучей источников, а остальное я видела своими глазами.
– Все же решили, что хотите ее написать?
– Конечно. Я мечтала о том, что напишу книгу, с самого детства. Как там говорят? Кризис – время задуматься о самом важном и обратиться к тому, что по-настоящему ценно? Я воплотила большую часть своих желаний. Почему бы не обратиться к детским мечтам?
– Почему бы и нет, – согласился полицейский. – Черновое название уже придумала?
– Да. «Смерть Психеи».
Глава двадцать девятая. Рэй
21 ноября 1989 года, вторник, послеобеденный час