Я испуганно посмотрела на Брэма и Миннифер.
– Мы должны пробраться внутрь, – прошептала я. – Кажется, они собираются что-то сделать с мамой…
Я обернулась к окну… а там, прижавшись лицом и обеими ладошками к стеклу, стоял триггл. Я широко раскрыла глаза. Триггл сделал то же самое. Мы не моргая довольно долго смотрели друг на друга. Потом триггл запрокинул голову и издал пронзительный оглушительный вопль.
Брэм пошатнулся.
Миннифер лихорадочно зашептала что-то вроде: «Что это? Молчи, Зита, молчи!»
А в склепе все семеро повернулись к окну. На физиономии миссис Кантакер отразилась глубочайшая ненависть. Я подалась назад и потеряла равновесие. Брэм тоже закачался, и мы оба рухнули в снег.
Звери настигли нас в считаные секунды. У меня перед глазами ещё плясали звёздочки, когда мистер Гренуй и предводитель болотных свистунов и бесформенных призраков подхватили меня под руки и поставили на ноги.
– Миннифер! – закричала я. – Брэм!
Но я их уже не видела, а Викерс был за тысячу миль отсюда. Я услышала треск и слабое «уф!», а потом меня потащили по ступеням в склеп. Вокруг толпились какие-то существа, со всех сторон меня окружали зверские морды. Пояс и ножницы у меня отобрали и швырнули в угол.
– Зита? – мама подняла взгляд. Она попыталась встать, но из подлокотников кресла выросли деревянные руки и удержали её. – О боги, Зита, это правда ты?!
Я обернулась, пытаясь что-то разглядеть во мраке и трепещущем свете. Я хотела подбежать к маме, но миссис Кантакер, мистер Гренуй и Гарлут окружили меня. На мгновение мне показалось, что снаружи доносятся крики Брэма и Миннифер. Но тут железные двери захлопнулись, заглушив все звуки извне.
– Так-так, – сказала миссис Кантакер, с улыбкой глядя на меня сверху вниз. – Как всегда, моя дорогая, ты слишком пунктуальна. – Она обернулась к Гарлуту. – Сделай это сейчас.
Мама пыталась подняться, в её округлившихся глазах читался страх. Я видела, как она что-то беззвучно прошептала – возможно, заклинание, – но ничего не произошло. Она отдала свои силы, пожертвовав ими, чтобы спасти мою жизнь.
– Кровь Бриджборнов связала Магдебур и её изгнала из земель живых, – звенящим голосом скандировала миссис Кантакер. – И только кровь Бриджборнов способна вернуть её. – Она вытащила из рукава нож – бледную резную костяную пластину, заострённую с одного конца, с таким тонким лезвием, что им можно было бы порезать на нити травяной стебель…
Я закричала, вырываясь из рук мистера Гренуя и Гарлута. Я пыталась придумать, что может мне сейчас помочь, но мысли путались от ужаса. Гарлут и мистер Гренуй потащили меня к открытому саркофагу, и мне в нос ударила отвратительная вонь гнили и разложения, а за ней хлынул запах серы, огня и дыма.
Я не хотела заглядывать внутрь. Мне казалось, я этого не вынесу. Но они подтащили меня к краю. Я чувствовала, как внутри кипит жар и бьёт мне в лицо. И там была она: древняя ведьма, Тёмная королева, Магдебур Бриджборн.
Она словно парила над бездонной огненной пропастью. У неё была белая кожа, не тронутая разложением, и нимб змеящихся чёрных локонов вокруг головы. На ней был боевой доспех: латы и заканчивающиеся шипами рукавицы, а в одной костлявой руке она крепко сжимала золотую монету.
– Зита! – крик матери донёсся до меня откуда-то издалека. – Не дай им пробудить её! Не надо!
Я не хотела этого. Но они прижали мою руку к камню, чтобы ладонь была как раз над лицом Магдебур, и кончик ножа уколол мне палец…
Капля крови падала медленно, как прекрасный сверкающий рубин. Она упала на лоб Магдебур, на миг застыв светящейся точкой, а потом впиталась в пергаментную кожу, как вода в сухую землю, и Магдебур моргнула.
Глава 24
Магдебур воспарила над огненной бездной, руки безвольно висели у неё по бокам. Затем она твёрдо ступила на каменный край саркофага, звякнув латами на ногах. Она была не очень высокой, совсем немного выше меня, но в ней было что-то мощное, такая сила, рядом с которой все остальные казались нежными и хрупкими. Призраки задрожали и отступили. Снаружи раздался вой то ли радости, то ли ужаса, я не поняла. Магдебур по-прежнему выглядела как девушка на портрете. Но та девушка была молодой и невинной. А эта – мёртвой, лишённой всего, что в ней когда-то было хорошего. Эта девушка видела ад.
– Наша королева, – выдохнула миссис Кантакер, согнувшись в низком поклоне. – С возвращением!
Магдебур мельком взглянула на неё своими чёрными блестящими глазами. Миссис Кантакер, не разгибаясь, подняла взгляд – может, хотела узнать, какой эффект произвела её учтивость. Но она слегка дрожала, и я никогда не видела её такой испуганной.
– Моя госпожа, – сказала миссис Кантакер, выпрямившись, – ваш дом ждёт вас, очищенный от Бриджборнов, которые некогда вас изгнали. А армия, десять тысяч душ, готова последовать за вами на битву. – Она повела рукой в сторону собравшихся в комнате злодеев. – Мы ваши покорные слуги. Все, кроме неё. – Она указала пальцем на меня, и Магдебур, медленно переведя взгляд в мою сторону, оглядела меня с ног до головы. Она скользнула вперёд, чёрные волосы развевались у неё за спиной, лицо оставалось безмятежным. Её овевал ледяной ветер, и осенние листья разлетелись от неё как крошечные горящие солдаты от дракона.
– Ты не моя покорная слуга? – спросила она низким властным голосом. – Ты не на моей стороне?
Я не ответила и вместо этого со всей злости пнула по ноге мистера Гренуя. Тот вскрикнул и отпустил меня, и я отпрянула от него, окидывая взглядом чудовищное собрание монстров и ведьм.
– Однако ты, кажется, очень на меня похожа, – Магдебур вдруг оказалась прямо передо мной и провела рукой по моей щеке. От неё исходила отвратительная вонь, и она перемещалась точно порыв ветра. Я вновь ощутила её силу, злобную и мощную, струящуюся по её венам и пульсирующую под кожей.
– Ты собираешься убить меня? – спросила я.
Она рассмеялась. Вслед за ней засмеялся Гарлут, а потом вдруг начал оседать: из него вылезал мясник из Бейдуна, длинные белые руки, похожие на паучьи лапы, высунулись изо рта.
– Может, да, – ответила Магдебур. – А может, и нет. Я не убиваю ведьм, если они не восстают против меня. Ты против меня? Разве не твои деяния призвали меня сюда, разве не твоя кровь явила меня?
– Я привела вас сюда, – встряла миссис Кантакер и встала передо мной. – Моя королева, это сделала я. Я привела и мясника, вашего дражайшего друга. Всё готово…
– Тихо! – рявкнула Магдебур, и миссис Кантакер дёрнулась, словно её ударили. Магдебур пристально посмотрела на неё. – Кто ты такая? Ты не ведьма, как я погляжу.
– Да, – ответила миссис Кантакер едва слышно. – Но… сделала это я. Я сделала это ради вас!
– Однако ты не одна из нас, – сказала Магдебур. – Ты напудрила лицо и выкрасила волосы вороновой краской… но ты не одна из нас. Ты из той породы, что липнут к нам как блохи к собаке, как вши к оборванцам. Ты не способна постичь силу. Ты можешь лишь подбирать объедки.
Миссис Кантакер трясло. «Тьма принимает всех, – сказала она мне. – Тьма не была слишком хороша для меня». Но после того как тьма заберёт у тебя всё, что только можно, ей уже нет до тебя никакого дела. Я спросила себя, что, если она увидит, как глупо поступила, если она оставит свои жуткие планы и вместо этого поможет мне…
– Я ваша верная слуга, – прошептала миссис Кантакер. – До самого конца.
Магдебур коротко кивнула и отвернулась, отмахнувшись от миссис Кантакер словно от какой-то мухи. Тёмная королева медленно кружила вокруг меня, её мёртвые глаза скользили по мне.
– Дочь Джорджины Бриджборн, – задумчиво произнесла она. – Последняя из своего рода. До твоей матери мне нет дела. Но ты… Ты не очень-то на неё похожа, верно?
– Не слушай её, Зита… – сказала мама.
Магдебур щёлкнула пальцами. Все звуки стихли, пелена тумана окутала всех так, что остались только она и я, лицом друг к другу.
– Я чувствую в тебе огонь, – сказала она, взяв прядь моих волос. – Гордость. Силу. Амбиции. Тёмную глину, которую ещё предстоит обработать. Ты видишь дорогу перед собой. Ты не знаешь, куда она ведёт, но уверена – просто уверена, – что рождена для великих дел. Ты всегда это чувствовала, разве нет?
Разве нет? Месяц назад я прижималась носом к окну дилижанса, желая лишь услышать скрип ворот сада и очутиться в тёплых объятиях. Но тогда я ничего не знала и даже не мечтала о той силе, которую могу обрести.
– Зита, – голос мамы прорвался сквозь наколдованную Магдебур завесу и обжёг мне уши. – Зита, не слушай её! Это злосчастное извращённое создание! Она убивала, пытала и калечила…
Магдебур повела рукой – и все в комнате отлетели назад и прижались к стенам, крепко сомкнув губы. Меня тоже отбросило назад, и я мешком свалилась рядом с саркофагом.
– Они не понимают, – сказала Магдебур, склонившись надо мной. – Они не настоящие ведьмы. Они позволили запереть себя в золотых клетках, нежные пташки с подрезанными крыльями. И ради чего? Чтобы угождать слабым, бесполезным порождениям этого мира. По-твоему, это правильно, дитя? Думаешь, это справедливо?
– Я не знаю, – прошептала я, пока Тёмная королева кружила вокруг меня, обжигая холодом, её сверкающий взгляд пронзал меня словно иголка.
– Ну-ну, – покачала головой Магдебур и поставила меня на ноги. – Конечно, это несправедливо. Благодаря нашей силе мы способны на большее. Миновать глупые законы природы и погружаться в необузданную свободу мира за занавесом. Путешествия туда помогают увидеть многое. После этого начинаешь понимать, насколько глупы все вокруг. В землях живых все стремятся притеснить нас: жители Хакендена, короли Вестфаля, даже мои сёстры. Они хотят, чтобы мы играли по правилам, чтобы все жили в мире. Но они никогда не объяснят тебе, почему тебе должно быть хоть какое-то дело до всего этого. Если ты слаба и ничтожна, то, конечно, следует играть по правилам. Ты должна унижаться, молить и надеяться на лучшее. Но я не отношусь к слабым и ничтожным. А ты?