— Извините, девушка, постойте, — Лёлик цепляет её за руку. И бегло осматривает её одежду, на ней нет карманов — прекрасно, значит, и дальше он будет действовать по плану. — Вы Фомина?
— Да, — девочка немного растерялась. — А что?
Он достаёт удостоверение и подносит к её лицу.
— Капитан полиции Митрохин.
Лёлик не убирает удостоверение, не спешит, пусть девка всё прочитает. И она, прочитав, смотрит на него:
— А что вам нужно? Вы от следователя Соколовского?
— Не совсем, — говорит он. И сразу задаёт ей вопрос: — Вы же с Пахомовым знакомы?
— Конечно, я с ним в одном классе учусь.
— Ну, ведь вас не только это объединяет?
Света молчит, она не понимает, к чему клонит полицейский, и не хочет сболтнуть чего-нибудь лишнего. Что ни говори, а общение со следователем Соколовским её кое-чему научило.
— Вы ведь с ним друзья? Не так ли? — Лёлик смотрит на девушку пристально: симпатичная, высокая, подтянутая, сильная. Светлые волосы, светлые глаза, правильные черты лица, загорелая кожа. Нет, не просто симпатичная, скорее даже красивая юная женщина. Интересно, чем она помешала Роэману?
— Ну да, друзья, — соглашается Светлана. Это отрицать глупо, это все знают.
— И вы вместе с Пахомовым принимали участие в конфликте с наркоторговцем Скопиным, известным под кличкой Валяй.
Девочка молчит.
— Было такое или нет? — настаивает Лёлик. Он не отводит от Светланы глаз, его взгляд словно прирос к её лицу. — Да не запирайтесь вы, мы ведь всё знаем. Это ведь из-за того конфликта избили вашего друга Пахомова в первый раз и порезали во второй. Вы не ожидали, что Валяй так взбесится?
Светлана ничего ему не отвечает, она и сама толком не знает, из-за чего уже дважды пострадал Владик.
— Молчите? Думаете отмолчаться? — капитан нехорошо ухмыляется. — Нет, не выйдет, я всё о вас знаю, знаю о вашем конфликте с Валяем, вы ведь взяли у него наркоту на распространение.
Вот тут уже Светлана не выдержала:
— Я? Наркотики? Да я спортом занимаюсь, я не употребляю наркотики, я даже не курю и не пью, никогда!
— Вы не употребляете, не пьёте и не курите? — Лёлик притворно удивляется. — А ваш дружок Пахомов?
На это Свете ответить нечего. О Пахомове слава была на всю школу. Все знали, что Владик и выпить мог, и курил постоянно, его не раз в туалете завуч ловил с сигаретой, и анашу в школу он приносил.
— Молчите? — Митрохин говорит уверенно. — Не надо запираться, я же вам уже сказал, я всё знаю. Я знаю, что вы с Пахомовым распространяли наркотики в школе и у себя на районе.
— Я… нет… никогда, — Света возмущена, она уже думает, что пора звонить папе.
— Никогда? — уточняет капитан полиции.
— Наркотики? Никогда! — Света даже повышает голос.
— Хорошо, — вдруг неожиданно соглашается Лёлик. — Тогда разрешите осмотреть ваш рюкзак.
— Что? Мой рюкзак? — Света в общем-то была не против, но всё-таки… — Вы не можете меня допрашивать и обыскивать, если со мной нет родителя или попечителя.
«Ах ты зараза, вот ты как, значит? Может, и вправду у тебя что-то есть в рюкзаке?». Но у Митрохина в рукаве старый милицейский козырь, который почти всегда играет.
— Прекрасно, — почти радостно говорит он, — сообщите вашему учителю, что я вас задерживаю и препровождаю к себе в участок, где в присутствии ваших попечителей и понятых будет произведён осмотр вашего рюкзака.
Ехать с этим неприятным типом в участок, сидеть и ждать там папу?
Нет, Светлане такая перспектива вообще не улыбается. А тут полицейский ещё и говорит ей:
— Или вы всё-таки позволите осмотреть ваш рюкзак тут, на месте; если вы и впрямь такая спортсменка и там ничего нет, я сразу верну его вам и уйду.
В принципе, в рюкзаке ничего нет. Чего ей бояться? В самом деле, там же нет ничего незаконного.
— Ну ладно, — Света протягивает полицейскому свой рюкзак.
Тут мимо них по лестнице пробегают два ученика младших классов. Лёлик провожает их взглядом и говорит:
— Слушайте, Фомина, давайте я осмотрю его в мужском туалете, чтобы не устраивать тут на лестнице зрелище; где тут у вас мужской туалет?
— Здесь, рядом, — ответила девочка сразу и показала вверх, — на втором этаже.
Они вместе прошли туда, и перед дверью туалета капитан полиции сказал Свете:
— Только прошу вас, не вздумайте убегать, пока я буду обыскивать рюкзак.
— Хорошо, — ответила она.
И Лёлик вошёл в туалет и закрыл за собою дверь; там он сразу прошёл к окну и положил рюкзак Светланы на подоконник. Заглянул в него, ощупал и почти сразу нашёл то, что и искал — ключи от квартиры. Он сразу достал их. Осмотрел. Два ключа от двери, электронный ключ от парадной, брелок в виде какого-то мультяшного чудика в оранжевой пижаме и с жёлтыми волосами.
Митрохин осмотрел ключи — сложные. Но ничего, главное, что они есть. Он достаёт из кармана куртки две небольших коробочки, ставит их на подоконник, снимает с них крышки. В коробках и крышках что-то напоминающее светлый пластилин. Он берёт первый ключ и погружает его в пластилин плашмя, делает оттиск и накрывает его крышкой. Прижимает её крепко. Потом опять открывает коробочку и вытаскивает из пластилина ключ. Оттиск получается отличный. Тогда он берётся за второй ключ и точно так же делает слепок и с него. Всё, работа, по сути, сделана, Лёлик кладёт ключи девочки на место, застёгивает рюкзак и сразу выходит из туалета.
— Фомина, — он протягивает ей её рюкзак, — я ничего не обнаружил.
— Там ничего и быть не могло, — тихо бурчит Света, забирая свою вещь. — Я же сразу вам сказала.
Капитан Митрохин, не прощаясь, уходит, спускается вниз, садится в свою машину, ещё раз открывает коробочки и смотрит на оттиски. Всё получилось хорошо.
⠀⠀ ⠀⠀
Глава 21
Он завёл мотор и поехал на улицу Писарева, там, в старинных домах из красного кирпича, во дворах была небольшая тихая мастерская, где работал один пожилой рукастый человек.
— Здорово, Валерич, — произнёс Лёлик, входя в старенькую дверь мастерской.
— Здорово, капитан, — отозвался мастер, вытачивая что-то напильником у тисков.
— Посмотри, — Митрохин положил на верстак перед ним коробочки с оттисками. — Нужно сделать.
Мастер взял коробочки, посмотрел одну.
— Итальянский, сувальдный. Ключ сложный, — сказал Валерич, взглянув на одну коробочку и взяв другую. — А это у нас что? — мастер даже очки достал, стал рассматривать оттиск. — А это перфорация, тоже непростой.
— Сколько?
— Если торопишься, — мастер всё разглядывал и разглядывал оттиски, — то пять тысяч.
— О, — уважительно произнёс капитан полиции. Он рассчитывал уложиться в три тысячи за оба ключа.
— Так это ещё и за срочность, — сказал Валерич.
— За час сделаешь?
— Нет, — сразу ответил мастер, — два часа, не меньше, езжай пока пообедай.
— Хорошо, — Митрохин кивнул и пошёл к выходу. Хоть цена была и высока, но в качестве ему сомневаться не приходилось. Валерич на слесарном деле себе давно дом построил.
Капитан отправился в «Линдфорс» на Декабристов, но на месте ресторана с отличными пирогами оказался ресторан «Зайка», где вместо пирогов давали в общем-то неплохие шашлыки. Поев, выпив кофе и подремав, через час пятьдесят он снова был на Писарева, ключи уже были готовы. Да, мастер есть мастер. Валерич даже колечко к ключикам нашёл. Молодец. Теперь последнее, и самое опасное дело. Тут нельзя было допускать ошибок. Митрохин достал из кармана телефон. У капитана было два телефона, один личный, один рабочий, а этот, старенький, дешёвый, с треснувшим стеклом и «чёрной» симкой, был его третьим. А в списке абонентов там значился всего одни номер. Этот номер дал ему Роэман. И Лёлик, секунду подумав, сделал вызов.
На том конце откликнулись почти сразу. Голос низкий. Акцентик ни с чем не спутаешь — Кавказ.
— Да, слушаю.
— Набережная реки Пряжки, Банный мост, спуск к реке, когда сможете там быть? — без долгих объяснений спрашивает Митрохин.
— Погоди, — отвечают ему. — Ещё раз скажи.
— Набережная реки Пряжки, Банный мост, спуск к реке.
На том конце переговариваются и примерно через минуту отвечают:
— Через сорок минут там будем.
— Отлично, жду вас. — На этом разговор закончен, Лёлик выключает телефон.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Прекрасное тихое место эта река Пряжка. Народу мало, если бы ещё не машины… Митрохин включил телефон через тридцать пять минут, когда уже прогуливался под дождиком вдоль набережной в ста шагах от Банного моста. Включил и сразу заметил один пропущенный. А потом и человека. Человек стоял у самой воды, он был в куртке, голову прятал от дождя под капюшоном, незнакомец уже ждал его. И капитан на всякий случай сделал ещё один набор.
— Я тут, на реке, — сразу произнёс всё тот же кавказский акцент.
— Я вас вижу, — ответил ему Лёлик и пошёл к спуску в несколько ступеней, которые вели к воде.
Там и ждал его человек, он смотрел на Митрохина из-под капюшона. Капитан ему ничего говорить не стал, просто спустился к воде и остановился. Лёлик лица под капюшоном не рассмотрел, а ему и не интересно было, он молча постоял и пошёл по ступеням обратно вверх, но на мгновение остановился и на одну из ступеней положил ключи. Полицейский был уверен, что кавказец всё видел и всё понял. Ну не тупой же он. Капитан прошёл чуть вперёд по набережной к своей машине и обернулся. Обернулся как раз в тот момент, когда человек в капюшоне поднимал со ступенек ключи.
Вот теперь можно было позвонить Роэману и сказать, что дело сделано, он, капитан Митрохин, всё организовал. Пусть Роэман гонит денежки. Остался один штрих, одно действие. Лёлик остановился, осмотрелся: дождь, вокруг почти никого, человек в капюшоне уже садится в тёмный старенький «опель» с тонированными стёклами. Капитан достал из кармана старый телефон с треснувшим стеклом, всего с одним абонентом, и без замаха, незаметно, кинул его в реку.