Вот теперь всё закончено. И концы в воду.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Этот неприятный полицейский, этот маленький обыск выбил девочку из колеи, испортил ей настроение, на урок она опоздала, ждать следующего ей не очень хотелось. Она хотела пойти на уроки, честно хотела, ведь папа её чуть не силой гнал в школу, но тут вон как всё обернулось, какие уж тут уроки после обыска?
Куда пойти? Ну, когда у тебя есть деньги, всегда найдётся, куда пойти. Света решила съесть кусочек пиццы, ну, не кусочек, конечно, а немного больше. «Додо Пицца» как раз была таким местом, где ей нравилась вся еда. И одно из этих заведение находилось на Бассейной, за огромным зданием Российской Национальной Библиотеки. Света быстро добралась туда. Отстояла небольшую очередь и… Заказала себе не кусочек и не два, а целую пиццу «Пеппероне», хоть и не самую большую, но целиком, а ещё и колу. Девочка была уверена в своих силах. А пока её заказ готовился, она уселась за свободный столик и взяла в руки телефон. И кому она решила позвонить, нетрудно было догадаться.
— Привет, не спишь?
— Привет, нет. Вот думал тебе позвонить, но подумал, что ты на уроке, и не стал, а то там ещё по шапке получишь. Или ты сегодня дома? — он всё ещё говорил тихо, сипло и медленно. Но Света и этому была очень рада, девочка вспоминала, что Влад, когда она к нему пробралась, вообще не говорил.
— Нет, сегодня папа дома, он меня в школу выпер, но я с уроков сорвалась, вот зашла в «Додо Пиццу» поесть.
— Везёт, — сипит Владик. — А я тут еле банан смог съесть. Мне его перетирают, а тут я подумал его так сшамкать.
— Еле банан смог съесть?
— Начал есть, так кровь из горла пошла, меня же пока только через трубку кормят. А это пипец какая жесть.
— Может, тогда тебе не надо ничего есть целого, врачи лучше знают, когда тебе можно твёрдое? — испугалась Светлана.
— Да не, всё норм, сначала кровь пошла, а потом я его умял.
И они стали болтать. Света съела свою пиццу, выпила всю колу, а они всё говорили, говорили и никак не могли наговориться, целый час разговаривали, пока у неё наконец не села трубка.
⠀⠀ ⠀⠀
Глава 22
Ей стало казаться, что папа изменился. Ну, в самом деле, дела идут хорошо, с деньгами стало полегче. Теперь он не каждую ночь ходил резать овощи для салатов, стал больше отдыхать и меньше пить таблеток, но он перестал шутить с дочерью. Исчезла некоторая приятельская лёгкость, с которой умные отцы говорят с хорошими дочерями. Теперь даже за столом, за обедом или за ужином они почти не разговаривали, и Света догадывалась, из-за чего это происходит.
«Скорее всего, ему не нравится, что я сажусь за стол в перчатках, — да, причина, возможно, была в этом, она не раз ловила на своих руках неодобрительный взгляд отца. — И что делать? Снять перчатки и показать ему руку?».
Возможно, это был выход, но что она ему могла сказать по поводу черноты, которая уже протекла на ладонь и начала заползать на мизинец и на указательный палец, потекла к центру ладони. Сказать отцу, что она не знает, что это? И врачи не знают, что это? Возможно, это был вариант. Но Светлана почему-то не хотела показывать отцу руку, она всё ещё надеялась, что придут результаты биопсии, результаты соскоба, и тогда… Тогда девочка всё ему расскажет. Всё? А всё — это что? О чём она могла ему рассказать? О том, что расползающаяся по руке гадость уже её не очень пугала, не то что поначалу? О том, что она к ней начала привыкать? О том, что ей стало казаться, что именно эта чернота помогает ей реагировать на любую опасность, даже ту, которую она не видит, которая у неё за спиной? О том, что её последнее время окружают опасности? Обо всём этом рассказать папе? Да он в это всё просто не поверит. И поэтому Света стала искать предлоги, чтобы не садиться с ним за стол, утром соврала, что уже поела, а ужинать с ним не стала, сказав, что сейчас у неё стирка и что она поужинает потом. В общем, с папой становилось всё как-то не очень хорошо, и это несмотря на то, что она приносила ему ценные монеты. Ей хотелось вернуть отношения с отцом на прежний уровень, но девочка не знала, как.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Любопытный был готов отправиться прямо сейчас. Он ждал только её. Жук у них был, а значит, они могли выдвигаться на юг к Лесу.
Собаки. Они появились, едва смолкли крикуны, едва утренний ветерок стал разрывать туман на клочья. Пришли, встали у серебряного поля и стояли, глядя на дверь депошки, негромко потявкивая: мы тут! Эй, ты нас слышишь? Выходи! Пора идти ловить жуков!
Она не знала, пойдут ли они с нею, дойдут ли до Леса? Их надо было, конечно, покормить, поискать с ними жуков, но сейчас это было сделать невозможно. Любопытному они и так не очень нравились, тем более он будет недоволен, если она станет тратить его время на своих собак. Поэтому Света стала собираться в дорогу. Рюкзак, Кровопийца на поясе, палка в руках, вот, в принципе, и всё, что нужно. Она была готова. Вот только… Света поморщилась. Её одежда была просто отвратительна. Куртка, штаны, майка — всё было ужасающе грязным. Грязь, чёрная засохшая кровь, пот пропитывали все её вещи. А ещё и разлохматившиеся дыры на куртке и штанах. Сбитые и стоптанные ботинки. В общем, это был ужас. Если бы мама увидала девочку в таком виде, она бы посчитала, что дочь её позорит, Свете было бы не избежать серьёзной головомойки.
Но сейчас для приведения себя в порядок момент был неподходящий. Лю, видно, не торопился.
— Я сконцентрировал некоторое количество сил, чтобы с вами пройти за Черту, но нам нужно поспешить, концентрация снижает продолжительность.
— Я готова, — сразу ответила девочка. Ну а грязная одежда подождёт, она в ней уже столько ходила, что один день ничего изменить не мог.
Она выбежала из депошки и не стала при Лю звать собак, но этого и не нужно было делать. Саске и Сакура сами сразу подбежали к ней, они её уже совсем не боялись, а Саске так и вовсе лез ей под руку, хотел, чтобы его погладили. И Света заметила, что раны у него на морде и голове подзатянулись и уже не выглядели мокрыми.
Света уделила им всего по паре секунд внимания, всё-таки Лю ждал её, и побежала на юг. И собаки побежали с нею, а Саске даже забегал вперёд. Светлане очень нравилось, что они рядом. Любопытный, конечно, здесь друг, но всё-таки это не то. Его не погладить.
Авиационная, Ленсовета, перекрёсток с Орджоникидзе, она пробежала этот путь за несколько минут, и как только перебежала перекрёсток, так сразу оказалась в мёртвой тишине. Собаки, бегавшие вокруг неё, теперь стали жаться к ней, бежали рядом, и девочка слышала свои шаги и даже как цокают по асфальту когти собак, вот так тут было тихо и душно, так как и намёка на малейшее дуновение ветерка не было. Так в этой душной тишине она добежала до круглосуточного магазина, где собиралась взять пару бутылок воды с собой.
— Лю, а у нас есть время заскочить в магазин?
— К сожалению, нет, нам нужно торопиться, иначе я не смогу с вами пойти за Черту.
Жаль; она направилась дальше, а собаки всё ещё бежали с нею.
Но собаки были не такие уж глупые, и вскоре Саске первый, а за ним и Сакура стали нервничать, останавливаться, забежав немного вперёд, оборачиваться и предостерегающе подвывать. А когда Светлана выбежала из кварталов на шоссе и когда ей стали видны очертания Белого Леса, собачки и вовсе остановились. Они стали лаять, разрывая плотную тишину мертвого места, лаяли, кажется, с возмущением, они предупреждали об опасности, но за Светой не шли: извините девушка, мы, конечно, вас очень уважаем и даже привязаны, но всему есть предел. Туда мы не пойдём.
— Ну, ждите тут, — сказала им девочка и, несмотря на лай собак, побежала дальше.
— Мне казалось, что их заинтересованность в вас превысит их инстинкт самосохранения, — заметил Любопытный, и в этом его замечании Света почувствовала едкость, которая вообще ему была не присуща.
Она ничего ему не ответила, а, перебежав шоссе, остановилась. Решила смазаться фикусом, на это у неё ушло не больше пяти минут, а потом она снова побежала и вбежала на опушку мёртвого, но удивительно красивого леса.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Жук не нашёл входа у того места, где Светлана его выпустила, он просто полетел вдоль мутного стекла Черты, и Свете пришлось бежать за ним. Потерять его из вида означало бы, что их с Лю затее пришёл конец. А бегать тут было непросто — чёрные, закопчённые бугры, бездонные овраги, ямы, припорошённые пеплом, и дым, который мешал дышать и видеть. Если бы не Лю, она точно потеряла бы жука из вида.
— Светлана-Света, теперь поверните направо, да, вот тут… Да, это место, именно тут жук проник за Черту.
Оббежав длинный овраг, девочка остановилась.
— Да, проход здесь, — подтвердил Лю.
Она попробовала палкой, и палка прошла сквозь «стекло» почти без усилий. Света не боялась, но испытывала некоторое волнение, набрала в грудь воздуха с заметным привкусом гари и шагнула в стекающее откуда-то сверху «стекло».
Ей обожгло щёки, лоб, шею. Горячий ветер гнал по небу тяжёлые клочья чёрного дыма, солнца видно не было, едкий красный свет озарял бескрайние кочки и впадины. Света подумала, что раньше она никогда толком не осматривала эти мрачные места. Она всегда торопилась и лишь теперь поняла, что там, где-то в разрывах чёрного дыма, за копотью и пылью, за бурыми, тлеющими холмами, виднеются развалины, обломки первых этажей каких-то зданий.
— Ложитесь, Света! — почти кричит Любопытный. — Немедленно!
И, не спрашивая зачем, девочка валится на ближайший холмик. Голыми руками в раскалённую пыль.
— Страж!
Опасность! Опасность! Опасность! Её пальцы скрутились в пружины! По спине, от затылка и до копчика, пробежала волна неприятных мурашек. Девочка, подтягивая руки в рукава, чуть приподнимает голову и сразу понимает, о ком говорит ей голос.
Вдоль стекла, метрах в ста от девочки, против чёрного ветра и копоти проплывало, не касаясь земли, неестественно белое для этих мест косматое нечто. Ветер трепал его космы, но остановить не мог. Страж медленно плыл над холмами, уплывая от девочки.