— А ну, притихни, — сказала Светлана и слегка хлопнула его по голове. — Чего разорался?
Но тут же, взглянув в ту сторону, в которую лаял пёс, она всё поняла: со стороны Авиационной улицы к ним, немного раскачиваясь, шёл Лю Цинь. И, как показалось Светлане, он имел весьма довольный вид.
— Где вы были, Лю? — сразу начала девочка, как только он приблизился.
— Я искал жуков, — отвечал Любопытный.
— В тумане? — с упрёком спросила Светлана.
— Мне захотелось употреблять, — пояснил Лю, — Употреблять, и я подумал, что нет смысла ждать вас, я решил попробовать сам добывать жуков. Это ведь не такое сложное дело, просто нужно выбирать правильные камни. Я смог выработать правильный алгоритм поиска жуков, — Любопытный был доволен собой и хотел похвалиться, — больше всего жуков бывает под плоскими поверхностями, которые лежат на грунте, а не на других обломках.
Светлане тоже казалось, что кусаки больше любят землю, но вот так всё чётко сформулировать она не могла.
— Значит, жуки любят землю, — произнесла она.
— Да, именно, они любят землю.
— А крикунов вы не боялись? Тут полно крикунов.
— Я сначала прислушивался и шел в ту сторону, где их нет, а когда они приближались, я определял по их крику и уходил от них. Камни же я проворачивал очень тихо.
Светлана смотрела на него с некоторым недоверием: ну, допустим, от крикунов ты уходил, но как ты ворочал камни? И тут ей показалось, что не очень чистая рубашка и брюки с грязными коленками уже не висят на нём мешками. Лю Цинь уже не пошатывается, когда стоит, он уже не похож на человека измождённого и высушенного голодом, скорее он походил на немолодого, лысеющего китайца с большой головой. Худощавого, но не болезненно слабого. Но девочке всё равно хотелось его упрекнуть.
— Между прочим, медузы охотятся в тумане. Они прекрасно видят через туман.
— Я учитывал этот фактор, но простой анализ ситуации подсказывал мне, что вероятность того, что я буду атакован медузами в развалинах, весьма невелика, — беспечно отвечал Лю Цинь, — вероятность нападения крикунов значительно выше.
Светлана сделала скептическую мину, а потом её вдруг осенило:
— Лю, а если вас, к примеру, съедят… Ну, если медузы или крикуны съедят ваше тело… Ну вот это вот, — она указала на тело Лю Циня, — то ведь вы отсеетесь… Живым, только без тела?
— Разумеется, — ответил Любопытный, — просто я потеряю свою физическую оболочку, чего бы мне очень не хотелось. Мне очень интересно физическое существование. Оно позволяет не ограничивать моё пребывание в этом месте.
«Ну раз не хотелось, то не шастайте по туману», — подумала Светлана, но вслух произнесла другое:
— Значит, это… что-то вроде того, что мне наш поп говорил, тело смертно, а душа бессмертна. А значит, если вы потеряете это тело, то сможете создать новое?
— Безусловно смогу, но это будет опять сопряжено с разными сложностями и большими энергозатратами. Так что я буду беречь это моё воплощение, тем более что оно неожиданно получилось столь удачным и превзошло все мои ожидания. Согласитесь, Светлана-Света, это моё воплощение почти идеально.
Светлана повнимательнее поглядела на Лю Циня, но спорить с ним не стала, не захотела его огорчать. Поэтому заметила, по возможности без излишних эмоций:
— Ну, так… Нормально, — и чтобы как-то перевести разговор на другую тему, произнесла: — Везёт вам, а если меня съедят, то я отправлюсь к Богу. К Создателю. Навсегда. Ну, мне так мама говорила и её поп.
— Это любопытно. Но у меня на этот счёт, ну насчёт Бога, иные взгляды.
— И как вы себе представляете Бога?
Любопытный своими глазками посмотрел на Светлану чуть пристальнее, чем обычно, а потом заговорил:
— Для меня Бог — это не Создатель. К своему создателю я отношусь осмысленно, взвешенно и с разумной критичностью. А вот Бог… Это для меня нечто иное, это скорее концепция.
— Что? Это как? — не поняла девочка.
— Бог для меня — это направление движения, вектор. А конечная цель — это Свобода.
Света, признаться, и этого не поняла, она молчала, и Лю Цинь, видя это, ей пояснил:
— Ну ладно, оставим теорию движения, я упрощу. Свобода и есть мой Бог. И приближаясь к истинной Свободе, становясь свободным, вы приближаетесь к Богу. А может быть, и становитесь частью его.
— Бог — это и есть Свобода? — переспросила девочка.
— Конечно. Свобода — это то, что необходимо каждому мыслящему существу, чем больше рамок, ограничивающих и связывающих вас, тем дальше вы от Бога. Навязанные кем-то или чем-то рамки, ограничивающие свободу, являются ограничениями самой насущной потребности существа. Свобода — это жизнь. А жизнь — это вы и есть. Ваша жизнь, ваша личность и ваше время неразрывно связаны. И чем больше у вас Свободы, Свободы от всего, что вам мешает, тем больше у вас вашего времени остаётся на вас. Понимаете, Светлана-Света?
Но это было непросто понять девочке, и она не ответила ему утвердительно, поэтому Любопытный продолжил:
— Вот, к примеру, — он указал на собак, — вы сейчас собирались кормить их. Тратить свои силы, а самое главное, своё время, которое у вас весьма ограничено. Время, время, Светлана-Света, тот самый ресурс, который вы никак не можете пополнить, ну, если не будете прибегать к услугам ваших знакомых Сильвии и её интересного друга. Понимаете?
«Опять он наезжает на моих собак», — только и подумала в ответ на эти слова Светлана.
— То есть, вы тратите свою жизнь на привязанности, — продолжал Лю Цинь. — Если вы решитесь стать свободной, то ваша жизнь будет принадлежать только вам. Только вам. Это и есть свобода, это и есть главная её суть. Свобода — это жизнь. Свобода — это и есть Бог. И если вы тратите свою жизнь на что-то, то вы должны получать взамен что-то не менее ценное. Наши отношения как раз и подразумевают взаимную ценность. Время, которое вы потратите на меня, с большой вероятностью удлинит время, отведённое вам вообще. А вот время, то есть часть вашего существования, потраченное на этих бесполезных животных, будет просто потеряно. Потеряно раз и навсегда. Понимаете меня?
Девочка всё это выслушала; да, она понимала: Бог есть свобода? Она потеряет часть своего времени? Нет, это её совсем не заботило. Возможно потому, что она была слишком молода, чтобы задумываться об упущенном времени. А может, всё это было слишком умным для девочки. В общем, сейчас Света просто думала о том… что ей пора покормить собак, так как вчера она их не кормила, понадеявшись, что они найдут себе что-нибудь сами.
⠀⠀ ⠀⠀
Глава 46
Но все эти умные мысли Лю Циня не прошли для неё незамеченными, и когда они все — она, Лю и собаки, пошли к развалинам, Светлана ворочала камни и думала о том, что услышала. Она понимала, что Любопытный, скорее всего, прав и что она, может быть, и в самом деле расходует своё время на собак, но как ей было отказаться от них? Ведь собаки такие классные.
Она переворачивала камни и, собирая жуков и скармливая их собакам, бросала взгляды на Лю Циня.
Лю, конечно, молодец, он был намного слабее девочки, тонкие ножки в штанах и ботинках не по размеру, хлипкие ручки и слабые пальцы… Но он был очень упорный, старательный. Он быстро учился. Теперь он сам, без помощи Светланы, мог себя прокормить. Конечно, он не брался за такие большие камни, какие могла перевернуть девочка, Лю Цинь искал камни маленькие, но благодаря своему умению анализировать он почти безошибочно находил те камни, под которыми всегда обнаруживались насекомые. Да, он уже не был тем странным, хилым и беспомощным существом, которое еле выползло из тёмной и душной комнаты в депошке. Мало того, он уже и поедание жуков по-своему упорядочил. Помимо того, что он отгрызал им передние части, «головы», теперь он ещё и отделял насекомым лапы и большие куски крепкого хитина, которые покрывали им спины. Обрабатывая насекомых, он пояснил с интересом наблюдавшей за ним Светлане:
— Это не причуда. Энергозатраты на переваривание этих частей большие, а энергетическая ценность практически нулевая. Вот и решил производить предварительную оптимизацию потребляемого материала. Если надумаете употреблять этих насекомых, рекомендую освобождать их от малоценных частей.
Светлана сдержалась, чтобы не поморщиться брезгливо, она не собиралась есть жуков. Хотя уже понимала, что и Лю, и собаки от них себя плохо не чувствовали. А очень даже были им рады. Вон как псы радовались, когда она находила им насекомых.
Но Лю Цинь одними жуками довольствоваться не собирался, после одного удачно перевёрнутого камня он, быстро разделавшись с жуками, обратился к девочке, которая была недалеко от него:
— Человек Светлана-Света.
— Что?
— Мне кажется, что в моём рационе чего-то не хватает.
— Что это значит? — не понимала Светлана, она оставила в покое большой камень, который собиралась перевернуть, и с удовольствием выпрямила спину.
— Мне нужны иные питательные вещества. Я чувствую, что нуждаюсь в них, жуки очень питательны, но чего-то в них не хватает. Я точно не могу сказать, чего.
— Может, вам нужна вода? — предположила Света; у неё была в рюкзаке половина бутылки. То есть литр воды.
— Жидкость мне, безусловно, потребуется, — чуть медленнее, чем обычно, произнёс Лю Цинь. — В день мне необходимо примерно восемьдесят процентов от того объема, что содержит стандартный полимерный сосуд, в которых вы обычно держите воду. Но сейчас речь не о ней.
— Я схожу за водой сегодня, попозже, — сказала Светлана.
— Я буду вам признателен, — поблагодарил её Лю. — Но сейчас я говорю не о жидкости. Пока я могу терпеть её отсутствие.
— Может, вам нужна растительность? — догадалась девочка. — Нам, людям, всегда были нужны всякие овощи. Ну там, картошка, капуста, морковка. Короче, всё, что растёт.
— Всё, что растёт? — отвечал Любопытный. Он на некоторое время задумался, словно прислушивался к своим внутренним ощущениям. А потом продолжал: — Я пробовал ягоды репейника и большие листы, что растут на развалинах. Они малопитательны. И в них нет нужных мне веществ.