Он следовал за Феей некоторое время, пока она ходила взад и вперед по рядам претендентов. Сопровождала ее пара титанидских самцов из клана Кантаты: светлокожие, не считая голов, хвостов, предплечий и задних ног, а также настоящие великаны даже среди титанид. Один нес пюпитр; другой — золотой ларчик. Как пить дать — однояйцевые близнецы. Они носили только золотые браслеты и повязки на руках и ногах. Фея выглядела куда менее царственно. Единственным ее одеянием было потрепанное кирпично-красное одеяло с дыркой для головы. Одеяло скрывало ее до колен. Руки терялись в складках, но, когда они показались наружу, Крис обратил внимание, что под одеялом у Феи ничего не надето.
Фее явно было наплевать на белые линии на земле — и от одного квадрата к другому она двигалась так, как ей было удобнее. Однако ее свита и несколько наблюдателей, в том числе и Крис, держались между квадратами. Один из Кантат следил, чтобы Фея не пропустила ни одной группы, вычеркивая что-то на доске. Однажды он даже указал Фее, что ее занесло не туда.
Многих титанид Фея знала лично. Частенько она останавливалась и пела с одними, обнимала и целовала других. Она медленно брела вперед сквозь группы, читала таблички и оглядывала титанид с ног до головы без всякого выражения на лице. Порой она останавливалась и, казалось, терялась в мыслях, затем начинала советоваться с помощником, что-то бормотала и двигалась дальше. В некоторых квадратах задавала одному или нескольким кандидатам вопросы.
Так она обошла всех, затем начала сначала. Крису все это уже начинало надоедать. Он решил попрощаться и пожелать удачи Валье и ее компании.
— Где тебя носит? — прошипела Валья.
— Да правда же — ничего хорошего вам от меня не будет, — сказал Крис. Тут он заметил, что прелестное титанидское яйцо уложено у ног Вальи на горлышко бутылки из-под текилы. Он ткнул пальцем в бутылку. — От меня толку не больше, чем от этой отравы.
— Пожалуйста, Крис, окажи мне услугу. Ведь ты же обещал. — В глазах Вальи была мольба, и Крис с неловкостью понял — да, он что-то подобное обещал. Он опустил глаза, потом снова посмотрел на нее и кивнул.
— Тебе ничего особенного и не придется делать — просто стой на краю этой линии. Можешь войти в квадрат во время смотра… но тсс! Тихо вы там — она идет.
Крис обернулся — и вот те на — к ним и впрямь приближалась Фея — шла по линии позади него. Она оглядывала ряд, противоположный Вальиному. Двигалась она торопливо — и прошла лишь в нескольких метрах от Криса. Сделав еще несколько шагов, она помедлила, слегка наклонила голову, затем развернулась и посмотрела на него исподлобья. Крис почувствовал неловкость, но не мог отвести взгляд. Наконец Фея улыбнулась уголком рта.
— Стало быть, ты снова с нами, — сказала она. — Мы знакомы, шапочно. Я Сирокко. Можешь звать меня Рокки. — Руки Фея не подала — только внимательно продолжала рассматривать Криса. А тот в своих шортах чувствовал себя полураздетым. Затем Фея взглянула на Валью, потом присмотрелась повнимательнее — и пригвоздила ее к месту точно тем же взглядом, которым смутила Криса. Дальше Фея вошла в предполагаемое Двухбемольное Миксолидийские Трио.
— Ты Валья, — сказала Сирокко. Титанида изобразила в ответ какой-то странный реверанс. — Я прекрасно знала твою задомать. — Она расхаживала вокруг Вальи, потирая рукой ее гладкие, крапчатые бока. Фея также кивнула Гитаре и Хичирику, нагнулась осмотреть щетку над правым задним копытом Вальи, затем возобновила поглаживания. Она снова зашла спереди, потянулась и потрепала Валью по щеке. Наконец, присев на корточки, обеими руками потерла переднюю ногу титаниды. Затем повернула голову и обратилась к Крису.
— Ты оказался в хорошей компании, — сказала Фея. — Валья — Эолийское Соло. По-моему, ее мать — единственная, кого я вознаграждала за эту конкретную смесь Мадригала и Самбы. Через двести-триста килооборотов ее потомки смогут составить свой собственный аккорд. То, что она здесь предлагает, также вполне достойно. Заметное улучшение по сравнению с тем довольно дерзким Локрилидийским Дуэтом, который она предлагала на предыдущем Карнавале. Только вот ей… если не ошибаюсь, всего пять земных лет от роду — а ведь молодые всегда хотят проделать все сами. Так, Валья?
Румянец окрасил желтые щеки титаниды, стоило только Фее встать. Затем Валья отвернулась и вспыхнула так, что Сирокко рассмеялась и похлопала ее по крупу.
— А я-то ожидала, что в этот раз ты споешь Эолийское Соло, — продолжала Сирокко. Она взглянула на Криса, которому от этой беседы стало не по себе. На его вкус тут было слишком много от дешевого шоу. Он ожидал, что Фея вот-вот раздвинет титаниде губы и примется разглядывать ее прикус.
— «Петь Эолийское Соло» — титанидский эвфемизм для обозначения чудачества, — пояснила Сирокко. — Титанидская самка вполне может склонировать саму себя, становясь для своего отпрыска всеми четырьмя родителями путем переднего и заднего самоосеменения. Но я редко позволяю им этим заниматься. — Тут Фея уперла руки в бока, затем еще раз потянулась и погладила титаниду по спине. — Ну что, дитя мое, готовы ли эти груди для столь великой ответственности?
— Готовы, мой Капитан.
— Должна сказать, у тебя достойный выбор передородителей, Валья. — Тут Фея повернулась и взяла яйцо со стеклянного пьедестала. Настала мертвая тишина, когда Фея просматривала яйцо на свет, а затем подносила к своим губам. Она поцеловала его, раскрыла рот и аккуратно положила яйцо внутрь. Когда же она его вынула, яйцо уже меняло цвет — в считанные секунды сделалось прозрачным как стекло. Теперь двигалась только Валья — расставляла задние ноги, поднимала хвост и подавалась туловищем вперед. Она ждала. Крис мгновенно вспомнил, что это за поза — однажды он видел, как две титаниды занимались задним совокуплением, что они практиковали часто и с большой охотой во время Карнавала. Позиция была женская — и предполагалось, что Валью сейчас оседлает самец. Фея снова обошла дрожащую от нетерпения Валью кругом.
Крис вздрогнул и отвернулся. Рука Сирокко проникла во влагалище дальше локтя. Когда она снова вышла наружу, яйца в ней уже не было.
— Что, тошнит? — поинтересовалась Фея, вытирая руку полотенцем и затем бросая его слуге. — На любом ранчо нечто подобное проделывают постоянно.
— Да, но титаниды… они же как люди. Это меня просто поразило. Может, мне не стоило этого говорить.
Сирокко пожала плечами.
— Да говори что хочешь. Они сами так установили. Между прочим, наши брачные обряды кажутся им сплошной скукотищей. Возможно, они и правы. — Сузив глаза, она внимательно оглядела Криса. — А вы с Вальей, часом, стеклянными шариками не перебрасывались?
— Не понимаю, о чем речь. — Не успев произнести фразу до конца, Крис испытал неловкое чувство, так как тут же понял, что это означает.
— A-а, ладно. Она, похоже, славная подружка.
— Наверное. Честно говоря, не помню. — Он оглянулся через плечо — и увидел, как три титаниды как раз перебираются через верх кратера.
— Может, я выражусь чересчур резко. Я знаю, зачем ты здесь. Впрочем, тебе все равно следовало быть на празднике. Не будь Валья так возбуждена, она бы непременно тебя прокатила. — Тут Фея пропела одной из титанид, которая уже знакомым манером протянула Крису руку.
— Это Арфа из аккорда Кантата. Она не говорит по-английски, но охотно отвезет тебя на вечеринку и через несколько оборотов доставит назад. Трезвым, надеюсь. Встретимся вон там в палатке. Нужно кое-что обсудить.
Глава 13Гостеприимство
В карнавальной палатке Феи было прохладно и темно. Верх ее был тяжелый, непромокаемый, в то время как боковины были из белого шелка, с прорезями, чтобы пропускать ветерок. Габи, Робин, Псалтерион и Крис сидели на высоких подушках, поджидая Фею.
Титаниды любили декорировать апартаменты Феи во время Карнавала с подлинной роскошью. На земле лежали слой за слоем ковры ручной выделки, где особенно бросался в глаза один, с изображением громадного колеса с шестью спицами. У двух стен были уложены подушки. У третьей выделялся Снежный Трон. Сделан он был из двадцатикилограммовых прозрачных корзин Мозговой Пудры Нагорья, лучшего кокаина во Вселенной и главного предмета экспорта Геи. Титаниды строили этот трон заново для каждого Карнавала, создавая настоящий шедевр из кристаллических контейнеров, подобных мешкам с песком на дамбе.
Два низеньких стола уставлены были лучшими кулинарными творениями. Были там и дымящиеся кастрюли, поставленные для охлаждения в запотевшие серебряные чаши с кубиками льда. Титаниды беспрестанно сновали туда-сюда, убирая остывшие кастрюли и заменяя их свежими деликатесами.
— Вот это обязательно попробуй, — предложила Габи. Она заметила, как Крис вскинул голову и улыбнулся. Гиперион всякий раз играл такую шутку с вновь прибывшими. Освещение никогда не менялось, и люди не спали по сорок-пятьдесят часов, сами того не осознавая. Габи подумала, сколько же бедному мальчику удалось поспать с начала Карнавала. Она вспомнила свои первые дни на Гее, когда они с Сирокко шли в буквальном смысле до упаду. Давно это было. Старой, очень старой вдруг почувствовала себя Габи. Теперь она сомневалась, была ли она вообще когда-нибудь молодой.
И все-таки когда-то была — на берегах Миссисипи неподалеку от Нового Орлеана. Она вспомнила старый дом с пыльным чердаком, где она могла прятаться каждую ночь, чтобы не слышать маминых криков. Можно было поднять слуховое окно — и впустить свежий воздух. С открытым окном криков было почти на слышно, а Габи могла смотреть на звезды.
Позднее, когда мама умерла, а отец загремел в тюрьму, тетя и дядя взяли Габи в Калифорнию. В Скалистых горах девочка впервые увидела Млечный Путь. И астрономия стала ее любовью на всю жизнь. Она перечитала все книги, какие смогла найти, автостопом добралась до Маунт-Уилсона и учила математику даже несмотря на то, как ее преподавали в калифорнийской средней школе.
Малышка Габи не затрудняла себя заботой о людях. Когда тетя уехала, она забрала с собой четверых своих детей — но не Габи. Дяде она была нежеланна, так что девочка ушла вместе с женщинами из соцслужбы, даже не обернувшись. К тому времени, как ей стукнуло четырнадцать, она выяснила, что для нее легче легкого было отправиться в постель с парнем, у которого был телескоп. Стоило ему свой телескоп продать — и она с ним больше ни разу не встречалась. Секс ее просто утомлял.