— Владимир Львович, простите великодушно, — заговорил Пьер в трубку самым «искренним» голосом, на который он был способен. — Это какое-то недоразумение…
Его собеседник сделал паузу — кажется, занюхал целую дорожку. Пьер бы сам не отказался, но, увы, на работе ни-ни, да и завязал пару лет назад.
— Че ты мне яйца крутишь⁈ В переулке Невест недавно случилась перестрелка, и какие-то шлюхи на мопедах убили моих людей. Скажешь, врут? Скажешь, не твои?
— Что за чушь⁈ — откинулся на спинку сиденья Пьер. — Вы же сами сказали, чтобы я предоставил вести дела Штырю и Жирному! Вот с них и спрашивайте! Как будто на «мопедах» ездят только мои девочки? Я что, похож на психа⁈
— Ты похож на того, кто решил ткнуть палкой в берлогу с медведем! Не твои, говоришь? А как насчет того, что несколько дней назад твой автомобиль видели у усадьбы Саблиных, куда как раз и направилась процессия, и куда буквально вчера заехал негодяй Скалозубов. Это как объяснишь?
— О, боже, что за идиоты вам стучат⁈ Я девку возил старому хрену, но еще неделю назад! Скалозубова рядом с ним и в помине не было, а дед еще был в силе… Сами знаете…
— Тьфу, блин! Мерзость какая! Еще скажи, что сам лично ему челюсть держал!
— Нет-нет, но я и сам думаю — седина в бороду, а бес в ребро! — хохотнул Пьер, а затем заговорил «доверительным» шепотом: — Владимир Львович, разрешите мне загладить вину и стать вашим другом. Надоело мне сидеть в подвале, хочется работать на серьезного человека…
Его собеседник немного помолчал.
— Вот как? Наконец решил забыть свои сраные принципы?
— Времена плохие, сами знаете, не до принципов. Давайте забудем все прежние обиды и будем работать вместе? Я готов сделать первый шаг — у меня сейчас как раз есть несколько свободных телок!
В телефоне расхохотались, а потом снова смачно затянулись.
— Ну вези… У нас как раз сегодня праздник намечается и важные гости. И ты сам приезжай — проверим, лжешь ты или нет…
Пьер сглотнул.
Ладно, будем надеяться, босс знает, что делает. Соваться внутрь этой грязной дыры совсем не хотелось, но и девочек одних тоже отправлять нельзя.
— Хорошо, буду.
— Но учти, — продолжали говорить в трубке. — Если все, что ты сказал, — полная параша, то я тебе глаза выдавлю.
Багира приоткрыла пасть и еле слышно зарычала.
— Что там у тебя? Опять твоя блохастая тварь? Ты еще не усыпил ее?
— Нет. Это мой желудок, — ответил Пьер, поглаживая пантеру. — У меня в животе с утра даже маковой росинки не было.
— Хорошо. Мы тебя накормим от пуза! Но только ты…
— Да?
— Ту бабу, которую ты возил Саблину, оставь себе.
— Хорошо! Совсем скоро мы будем у вас! — хихикнул Пьер и, попрощавшись, отключился.
Вот урод! Но позвонил он очень удачно.
Пьер набрал номер Мальвины и скосил глаза на Багиру:
— Будем мочить козлов.
Глава 8
— … сделаем дело, куплю тебе пиво. Отбой, — сказал я и отключился.
Устав пинать давно уже мертвое тело, девушки уселись на полу и, не сводя с меня глаз, ждали пока я закончу. Маску Димона я сбросил и почти переоделся в вещи его покойного татуированного дружка, которого, кажется, звали Пашей. Он вроде был поавторитетней прыщавого бедолаги. К тому же, на пальце сверкал родовой перстень.
Осталось только надеть его вонючие ботинки… ладно, чего не сделаешь ради блага рода и всего человечества!
— Вы от Пьера? Вы нас спасете⁈ — с надеждой в голосе спросила самая молодая из невольниц. Ей, судя по виду, лет пятнадцать, не больше.
— Это скорее Пьер от меня, — ухмыльнулся я, завязывая шнурки. — Его люди скоро прибудут и выпустят вас. До тех пор все, что от вас требуется — сидеть тихо. В здании еще слишком много разных мудаков, и вам нужно подождать, пока мы их всех перебьем и не выдать меня раньше времени.
Девушки закивали, и в их глазах страх перемешался с надеждой.
Я подошел к двери и прислушался, затем выглянул, но прежде чем выйти, кинул невольницам связку ключей.
— Когда услышите в коридоре женские голоса, можете выходить. Ты! — ткнул я пальцем в девушку, что поймала ключи. — Откроешь остальные двери и выпустишь других. Справишься?
— Угу. А что делать с этим? — она показала на измочаленное тело мудака.
— Можете попинать его еще немного, подергать колечки ему из рожи, или придумайте что-нибудь еще. Но только тихо!
Я шел по коридору, и где-то в подкорке у меня постоянно что-то щелкало. То одна комната, то другая вызывала в подсознании невольное… узнавание? Например, вот эта, открытая, с оборванными обоями…
Блин, а точно! Я же знаю эти коридоры и могу предсказать, какая комната будет за поворотом!
Вот тут когда-то давно располагались комнаты для слуг, тут малая гостиная, там за поворотом ванная с туалетом, а наверху!
Там наверху кабинет, каминная, хозяйские покои и… детская. Вернее, первая комната настоящего Жени Скалозубова, а по соседству и комната Насти.
Внезапно накатило уныние, а за ним и грусть, и вдруг послышались детские голоса. Сука, не дай бог они тут еще совсем маленьких держат, сволочи!
Прислушавшись, я вернулся. Нет, пусто, только девчонки возятся и тихо плачут за дверьми. Тогда откуда детский смех?..
Сердце в груди забилось сильнее. Какое странное чувство, черт возьми… Неужели?..
Ага, похоже, что сознание настоящего Жени Скалозубова начало отзываться на обстановку. Как ни крути, но в этих стенах когда-то проходило его детство. Любопытно, но в Фаустово ничего подобного я не испытывал — видать, тамошняя усадьба так и не стала Жене настоящим домом.
Скрипнула дверь, и в коридор высунулась девичья голова.
— А ну! — зашипел я. — Рано, блин! Дура!
Она пискнула и тут же закрыла дверь.
Ладно, с призраками пообщаемся потом, сейчас надо торопиться. С минуты на минуту пожалуют девочки Пьера!
Дверь в конце коридора оказалась заперта, но мне было достаточно просто проткнуть замок пальцем и выйти на лестницу.
Сверху гремел раскатистый смех наверное десятка глоток, а по лестнице туда-сюда носились слуги. А вот и самая громкая глотка — по-любому Воротынский!
Жуть как хотелось сразу направиться на третий этаж и разнести там все по бревнышку, однако сначала надо помочь моим проникнуть в дом.
Прежде чем спускаться, я откашлялся и немного поработал с голосом — сделал хриплым и чуть-чуть снизил тембр. Так будет точно как у мудака, под личиной которого мне приходилось прятаться.
А на первом этаже народу — мое почтение! В каждой комнате сидит по трое-пятеро вооруженных мордоворотов. Ух ты, они тут себе и бильярд организовали, и стол для покера? А ведь когда-то тут была огромная гостиная и обеденный зал, где Скалозубовы принимали гостей…
Сука, а теперь тут все ободрано, оплевано, пол залит пивом, а у шеста крутится какая-то покоцанная бабища с отвисшими сиськами!
Так, а вон там когда-то располагалась кухня, и… что это там сейчас? Ох ты, радиостанция, а радист, похоже, куда-то отлучился! Бочком подойдя к устройству, я ткнул пальцем в его бок. Через пару секунд изнутри потянуло паленым.
Шалость удалась! Теперь идем отсюда.
Выбравшись в столовку, я нос к носу столкнулся с каким-то лысым хреном.
— О, Пашка, ты чего тут? Нашел Димона?
— Да, он уже наверху, — сказал я, перекатывая Сферу из одной руки в другую. — Я забежал захватить эту красотку. Еще кто-нибудь придет?
— Босс сказал, что сейчас припрется тот франтоватый пидор. Как его?.. Пьер, точняк! Ну, знаете, тот хер, который собирает шлюх со всего города, и дает им — только представьте — свободу!
Вся комната покатилась со смеху, и громче всех смеялась баба у шеста.
— Девок притащит, надеюсь? — спросил я и ухмыльнулся как можно мерзостней.
— Ага. Баб берем в оборот, а придурка ведем к боссу — выяснять, какого хера всех Красноглазых пощелкали в его переулке. А говорил я, чтобы не церемонились и прихлопнули их шлюший подвальчик!
— Давно рука чешется… — пробурчал еще один хер с бородой, у которого на коленях сидела полуголая девка.
Раздался звонок в дверь.
— Вот и запоздавший гость!
Лысый подскочил и выбежал в коридор. Я направился следом.
Дверь открылась, и на пороге застыл Пьер фон Дитрих, собственной персоной. Он был мрачен как туча, а за его плечами переминалось с ноги на ногу семеро скучающих девушек. Пантеры рядом с ним не было.
— О, какие люди! — хмыкнул лысый мужик, раскинув руки.
— И тебе не хворать, Костыль, — кивнул Пьер. — Я вам тут девах привел повеселиться. Володя у себя?
— А то! Только тебя одного ждем!
— Не сомневаюсь, — буркнул Пьер и, кивнув девушкам, перешагнул порог.
— Я провожу, — сказал я. — Он наверху.
— Баб оставь, — ухмыльнулся Костыль. — Мы найдем им работу!
Ублюдки скалились и едва не давились слюной при виде красоток, которых привел фон Дитрих. Тот пожал плечами и с отсутствующим выражением лица прошел за мной.
Дверь в холле захлопнулась, а мы направились к лестнице. Сзади раздался веселый женский смех. Кажется, девочки решили сразу взять быка за рога.
— А где твоя пантера? — спросил я, когда мы поднимались на второй этаж. — Оставил в машине?
— Нахера мне брать Багиру в этот ваш гадюшник? Она тут поди подхватит какую-нибудь заразу, — скривился фон Дитрих и сплюнул. — Даже не знаешь, куда ногу поставить…
— Кстати, Красавка очень скучает и передает привет твоей красотке, — ухмыльнулся я.
Пьер буркнул что-то себе под нос, сделал еще два шага и, зависнув на очередной ступеньке, покачнулся.
— Что ты сказал? — спросил он и оглянулся. — Какой еще Кра…
Я подмигнул ему и прошептал:
— Граф Скалозубов слов на ветер не бросает. Надеюсь, ты знаешь хороший бар, где разливают неразбавленное?
Пьер пару секунд всматривался в меня ошарашенным взглядом, а затем хмыкнул и тихо проговорил:
— Когда мы закончим, ваше сиятельство, вам придется налить всем моим девчонкам. Они заслужили, как никто.