— Нет!!! — вскрикнула она, подскочив. — Нет! Женя!
В ушах затихал рев тварей, а Настя вертела головой, пытаясь отдышаться. Под ней были мягкие подушки и одеяло. Кровать накрыта балдахином, вокруг полумрак, спокойно и…
Что случилось? Где… Это был сон⁈
Она схватила себя за голову и прислушалась. Вокруг мертвая тишина, и лишь рядом кто-то мирно похрапывал. Женя?
Ткнув пальцем в бугорок рядом, Настя приподняла одеяло.
— Машка?.. — захлопала она глазами и попыталась припомнить что, как, где и какого хрена, но в голове словно просверлили дырку.
Вот тебе и следствие недельного перерыва между рейдами. Совсем расслабилась!
— Уйдите… — пыхтела Маша во сне, переворачиваясь на другой бок. — Мерзкие карлики… Я еще слишком молода, чтобы играть с вами… Красавка, дай им…
— Блин, — выдохнула Настя и, потирая макушку, слезла с постели. — Ну и вечерок вчера был, наверное…
Почесываясь и зевая, Настя подошла к окну и раздвинула плотные шторы. Яркий солнечный свет ослепил, и она раскрыла окно.
Пусть и был солнечный погожий денек, но вдалеке клубились черные-черные тучи. На грани слуха где-то что-то шумело, однако голова была слишком тяжелой, чтобы понять, что за звук и откуда он исходит.
— Брр… Холодрыга, — проговорила Настя, поежившись. — Сколько вре…
На часах почти полдень? Так поздно! Почему ее не разбудили⁈ Она никогда в жизни не просыпалась позже восьми часов! Блин, по-любому проспала! Только бы вспомнить куда…
— Нет… нет, — бубнила Маша, — я не одета… Идите сами играйте в свои шарады…
— Машка! Хорош дрыхнуть! — разозлилась Настя и бросилась расталкивать подругу, но та только продолжала бормотать про каких-то карликов.
Нет, от этой дурочки никакого толку!
— Марфуша! Глаша! — крикнула Настя. — Гама! Где вы все, Нексус вас побе…
Нексус!
Омск!
ШТУРМ!
ОНА… ПРОСПАЛА!!!
В голове тут же пронеслись события предыдущих дней, и Настя ударила себя по лбу обеими руками и, забегав по комнате, застонала.
Нет, она не могла проспать. Это просто невозможно!
Перед глазами появился прошлый вечер, сытная жрачка, довольное лицо Амальгамы и хитрый прищур брата.
А еще чай. У него был какой-то подозрительный привкус… Неужели?.. Вот сука!
— ЖЕНЯ!!! — закричала Настя, что было мочи, и тут откуда-то раздался чудовищный…
БУ-У-У-У-УМ!
Усадьба буквально подпрыгнула, стекла в окнах задребезжали, а снизу послышался женский визг. Где-то включилась сигнализация, и со всех окрестных деревьев в небо взмыли стаи птиц.
Настя пришла в себя уже на полу, а с кровати на нее смотрела перепуганная Маша.
— Настя, мы…
Да, они проспали все на свете. На часах было 11:57.
— Сращивай белое с белым… красное с красным, а желтое с желтым, и будет хорошо… но не трогай коричневое, потом проблем не оберешься, — шептала себе под нос Варя, водя руками над распростертым телом Николая Болконского, которого солдаты называли забавным прозвищем Кудряш.
Ран на нем было не счесть, и по рассказам он бросился защищать бойца, у которого что-то случилось со шлемом. Тут их обоих и подстерегла Мантикора, вылезшая буквально из-под земли. Росчерк когтей, и море крови.
Забавно, но спасенный парень отделался только легким испугом, а вот Кудряш…
— Потерпи, миленький, — прошептала Варя, продолжая работать. Тот дрожал все сильнее, но держался.
Пот ей помогала утирать Боярская, но, удостоверившись, что Варя закончила заживлять самые тяжелые раны, наставница исчезла. В палатку принесли сразу пятерых, среди которых, кажется, был и Александр Берцовский.
Варя охнула, когда скосила глаза на раненого парня.
Плевать, это война! — одернула она себя. А на войне мужчины получают раны. Ей ли не знать? Уже который год приходится крутиться то на скорой, то в приемке.
И штопать, штопать и штопать одного ликвидатора за другим!
Вот и сейчас… Черт! Кажется, Николай пришел в себя!
— Тихо! Не дергайся! — рявкнула она, когда парень открыл рот и едва не закричал.
Но Болконский резко сжал зубы и проронил лишь одну фразу:
— Настя… где?..
— Понятия не имею, — пробурчала Варя, продолжая колдовать над дрожащим телом.
Настя, интересно кто это? Невеста, поди?.. Уж не сестра ли Жени? Кажется, Варя сегодня ее не видела. Наверное, оттого, что та в самой горячке боя.
Одна рана за другой затягивались, а пульс у парня оставался стабильным. И это было хорошо. Значит, будет жить!
Варя выдохнула, и тут за пределами палатки послышалась возня, а затем торопливые шаги. Зашуршал полог.
— Покажите мне его! — раздался женский голос, и к ним кто-то зашел.
Шаги раздавались все ближе. Варя поморщилась, но не стала поворачиваться.
Сюда можно входить только персоналу. Кто же посмел ворваться так бесцеремонно⁈
— По какому праву⁈ Вам сюда нельзя! — раздался громогласный окрик Боярской. — Вы мешаете! Пойдите вон!
— Мне нельзя⁈ Вон? Хабалка!
Кто-то щелкнул пальцами, следом раздался сильный хлопок, и Варя покрылась мурашками.
Боярская резко затихла, и это было самым страшным.
Но девушка и тут не обернулась. Николай Болконский снова раскрыл глаза, и они сверкнули.
— Спасибо… — он как-то совсем по-детски улыбнулся ей…
А над столом зависла высокая тень.
— Коля… Коленька!
Отчего-то Варя скосила глаза на часы — там было 11:56.
На часах 11:55, а наверху все еще топает матка и пытается добраться до нас. Потолок рушится, и то тут, то там к нам лезут конечности монстра. Хреново!
Однако через секунду мой телефон радостно пискнул.
— Наконец-то, связь! — выдохнул я, пытаясь не споткнуться.
Вокруг пыли и дыма не проморгаться — и только далеко впереди блестел лучик света, где суетились стрельцы. Но связь появилась, а значит, мы убежали достаточно далеко от Монолитов и влияния Осколка.
— Нина, — сказал я уже из последних сил, покрывая метр за метром, — в боковом кармане…
Бум! — и впереди рухнул потолок. По рельсам грохнула лапища и тут же исчезла. Еле избежав столкновения, мы побежали дальше. Еще бы метр, и все…
— Нашла! — выдохнула Нина, а затем прижала мобильный к уху.
И снова — Бум! Потолок провалился уже в новом месте. Конструкты бросились рубить мерзкую лапищу, а мы бежали и бежали, наплевав на все.
Только бы выбраться, глотнуть свежего воздуха и помочь парням завалить тварь. Судя по пальбе, они поливали матку из всего, что только можно.
— Бери, бери, дядя Вася, ну что же ты… — бормотала Нина. — Давай-давай, тебе же племянница звонит!
— Евгений? Все хорошо⁈ — раздался голос на том конце «провода». — Жук сказал, что вы…
— Дядя Вася! Все отлично! Мы почти выбрались! Взрывай это еб***е метро нахрен!!!
Я бы выразился более цензурно, но был с ней солидарен на все сто. С этим делом пора кончать.
— Есть! — с явным облегчением выдохнул Зубр и отключился.
Я же заработал ногами еще быстрее. Парни уже хрипели на бегу, но упорно держались. Преодолеть оставалось метров двести.
Бум! Бум! Бум! — тварь сверху будто взбесилась и самозабвенно попыталась обрушить весь туннель. Нет, сука, не возьмешь!
Еще чуть-чуть, и стрельцы заметили нашу компанию и усилили огонь по матке, но та только больше разоралась.
И тут будто резко выключили звук.
Туннель задергался, и я едва не рухнул на шпалы, но все же удержался. Затем по земле прокатились многочисленные толчки, и я их чувствовал до самого «порога» Омского метрополитена.
Внезапно бахнуло с чудовищной силой, и наружу нас буквально вынесло волной пыли и песка. Мы покатались по земле, а потом просто лежали и пялились на небо.
Оно было черным, а скоро стало еще чернее. В голове стоял звон, перед глазами плавали красные пятна. Сил не было даже на то, чтобы снять опостылевший шлем.
К счастью, чья-то добрая рука сама стащила его с головы. Я вздохнул…
— Ваше сиятельство, — услышал я голос, звучащий будто издалека, и перед глазами появилось знакомое лицо.
Кажется, я где-то видел этого парня… Игорь, точно. Он подвозил нас с Варей еще в самом начале.
— Подождите, медики уже на полпути сюда!
— Не надо, — покачал я головой и начал подниматься. — Сначала Осколок.
— Но…
Я оттолкнул руку стрельца и встал. Удержаться оказалось непросто, но другого варианта мне никто не оставил.
Дело нужно доделать!
Прямо над входом в туннель, распластав свои длинные, тонкие конечности, лежала мертвая матка. Стрельцы нещадно изрешетили ее тушу, и над уродливой «носатой» башкой поднимался дымок. Рядом со мной сидели мои ликвидаторы и пытались продышаться.
— Все живы? — спросил я, и парни подняли большие пальцы. Альберт снял шлем и даже улыбнулся.
Я огляделся. Конструкты на месте, а вот бородачей не осталось ни одного. Похоже, все пропали в туннеле.
Жаль… Очень жаль…
— Доложить обстановку, — кивнул я стрельцу и пошел в сторону Омска.
Стрелец начал тарабанить мне отчет о потерях и ходе битвы, а я медленно взбирался на холм, за которым открывался вид на город.
Оказавшись наверху, я увидел черный дым, что полностью скрывал от меня Омск. Временами там что-то мелькало и светилось, но все больше чернота заволакивала мне взор.
— … и Василий Георгиевич активировал «хлопушки»! Вы с Жуком отлично справились, ваше сиятельство! — говорил мне на ухо стрелец.
— Тихо! — остановил я его доклад и прислушался.
Так, и что дальше? Осколок же сейчас вылезет, или как?
Минута сменялась минутой, но ничего не происходило. Я вытащил телефон и хотел было разузнать у Зубра — какого это, собственно, хрена, эта дрянь не вылезает, как вдруг…
По земле прошлась дрожь, и такая, что стрелец с криком улетел по откосу вниз. Я удержался просто «прилипнув» к насыпи. Сзади раздались голоса, но я, припав к траве, принялся всматриваться вдаль. А там определенно что-то происходило.