Твой Сергей'.
Во время вчерашней суточной «реабилитации» восстановить целостность организма оказалось той еще задачкой. Хорошо, помогла Варя, а с ее новыми способностями, которыми ее наделила Сфера, части тела приживались как влитые.
Потом, дождавшись, когда она уйдет ночевать в гостевую, я попробовал собраться уже без ее участия. И получилось… Так себе. Я решил не будить девушку и попытаться снова — получилось получше, но все равно выходило жутковато.
Едва я разобрался и собрался вновь в третий раз, как среди ночи заявилась Варя. Сначала она решила, что ей снится кошмар, но потом еще долго ругалась, пристраивая на места одну «запчасть» за другой. Я же только отшучивался и помогал ей.
Едва она успокоилась и вернулась к себе в комнату, я продолжил экспериментировать со своим «жидким» телом.
Нужно было собраться самому — и желательно быстро. Враг, которому удастся добраться до меня, ждать и хлопать глазами точно не будет.
Наконец, после многих попыток я удовлетворился результатом.
Сейчас же мне нужно было убить сразу двух зайцев. Собраться в «боевой обстановке» и показать Светлане Александровне, что выступать против меня — пустое дело. Что бы она ни придумала со своими взрывами, все будет напрасным. Граф Скалозубов теперь не по зубам такой мелочи как она.
Герасимова орала, я восставал из мертвых, и тут за дверью послышались шаги. Хорошо, что мы догадались запереть ее на все замки. Неплохо еще повесить табличку «Не беспокоить», но и так сойдет.
— Женя, Женя⁈ Что у вас?.. — раздался перепуганный голос Насти, а затем — БАХ! — и моя усиленная дверь дрогнула.
Походу, бил Зубр.
Стоило оставить его сиятельство одного, и вот на тебе! Сначала кто-то завизжал, а потом громыхнуло так, что во всей усадьбе едва не повылетали стекла.
Зубр сорвался с места и, пока бежал, услышал, как в кабинете кто-то истерически хохочет. Похоже, Герасимова…
— Зараза!
Оказавшись в коридоре, он застал у двери в кабинет Анастасию Михайловну. Она долбила в нее кулаками и не могла пройти. Окно рядом было раскрыто нараспашку.
А за дверью теперь уже без перерыва звучал истошный крик.
— Василий, ты можешь открыть дверь⁈ — обернулась к дворецкому смертельно бледная Анастасия.
— Отойдите, — сказал Зубр, отодвинул девушку плечом, и напитал кулак силой.
Главное не перестараться и не разнести дверь вместе со всеми внутри…
Он вдарил в дверь без замаха, и окованная металлом поверхность лишь дернулась. Хмм, совсем забыл, что Михаил Александрович зачаровывал древесину. Обычная дверь уже давно бы разлетелась в щепки после такого удара.
Значит, придется приложить чуть сильнее…
И едва Зубр напитал кулак для борьбы с Таурусом, как замок щелкнул, и дверь сама собой приоткрылась.
За ней показалась Гама. При этом крики из кабинета зазвучали втрое громче.
— Прошу прощения, но хозяин занят! Проводит разъяснительную работу! — сказала она, улыбнувшись, и тут же захлопнула дверь у них перед носом.
— Что-то она долго… — проговорил Коля Кречетов, посматривая на избу, из которой не раздавалось ни единого звука. — Вдруг что-то случилось?
Они с Дашей, Костоправом и его псом, Джеком, расположились на лавочке у сарая. Охранники Кречетовых ждали у машины.
— Ничего не случилось, — вздохнул Костоправ. — Дай девочке побыть одной. Я ее понимаю. Когда-то давно у меня тоже была любовь всей жизни…
— И что с ней стало? — спросила Даша.
— Она оказалась полной сукой, и мне пришлось делать ноги, — ухмыльнулся Костоправ и сунул руку под телогрейку. — Но, чую, мы с ней скоро встретимся…
И он почему-то посмотрел на небо, где висела бледная громада Нексуса.
— Хочешь? — спросил лесник и сунул Коле фляжку, от которой сильно несло спиртом.
— А… можно? — спросил Коля, скосив глаза на охранников. Даша хихикнула.
— Пока мамка не видит, все можно, — подмигнул ему Костоправ. Кречетов-младший, ухмыльнувшись, взял фляжку и пригубил.
— Фу! Гадость какая!
— Дай сюда, — осмелела Даша и тоже приложилась.
Мигом покраснев, она отняла горлышко ото рта и закашлялась. Очки закачались у нее на ухе.
— Вот! Вы побольше хлебните, ваше благородие! Чтоб, так сказать, до кончиков пальцев дошло.
Коля выхватил у очумевшей Даши фляжку, сделал глубокий вдох и опрокинул ее. Тут нутро обожгло так сильно, что он едва не полетел на землю. Даша захохотала.
— Вот так, ваше благородие! Вот так! — закивал Костоправ, похлопав кашляющего Кречетова-младшего по спине. — А теперь, молодые люди, дайте обратно, а не то…
И вдруг изба разразилась диким карканьем.
— Ой… — пискнул Коля и сунул Костоправу фляжку. — Кажется, я перебрал?
— Нет, это…
Он не договорил, как окна избы вынесло наружу и на улицу вылетела туча воронов. С отчаянными криками они забились в воздухе, закружившись вокруг дома как черный вихрь.
Коля с Дашей приросли к месту. Джек поднял хвост и залился лаем.
— Да, дела… — проговорил Костоправ. — Кажется, девочка не выдержала…
Вороны бесновались все сильнее, и к детям подбежали охранники, чтобы увести их, но тут из леса показался мужчина, заросший недельной щетиной. Он сильно припадал на левую ногу, в руках у него был костыль.
Костоправ при виде него сплюнул.
— Не смог⁈
— Нет, — покачал он головой, пожав Костоправу руку. — Я полный идиот.
— Факт! — покачал Костоправ и ударил мужчину по спине. — Такую женщину нельзя бросать! А то она, глядишь, весь мир перевернет… и нас заодно!
Кивнув Коле с Дашей, мужчина побрел в сторону вихря. Казалось, только подойди к этой неистовой буре клювов, крыльев и когтей, как она сама подхватит тебя и разорвет в клочья.
Но мужчина отважно шагал в самый эпицентр.
— Глаза береги, слышишь! — крикнул Костоправ ему вслед, и тот, пригнув голову, подбежал к крыльцу и скрылся в доме.
— Тихо! — рявкнул я и, отряхиваясь, поднялся с пола.
От криков Герасимовой страшно болела голова, а ее, между прочем, минуту назад оторвало с корнем!
Гама щелкнула пальцами, и горло Светланы сдавило удавкой. Она закашлялась и начала краснеть. Кричать, к счастью, перестала.
Вдруг мне стало ее даже жаль… Все же девушка мирно себе жила во Владимире, получала образование и, наверное, даже не собиралась влезать в дела ее гнусного папаши. Здесь же она оказалась хлопотами негодяя К., которого, я надеюсь, Герда уже скормила свиньям.
Вот и думай, кто она? Злодейка или жертва других злодеев?
— Хватит с нее, — кивнул я Амальгаме. — У нас тут не пыточная. Отпусти, она уже ничего не сделает. Мы и так переполошили всю усадьбу.
На подоконнике у разбитого вдребезги окна сидела Маша — размахивала своими гигантскими крыльями и кусала губы. До крови. Тоже испугалась за меня, бедняжка.
— Слушаюсь, — ответила нексонианка и щелчком пальцев остановила экзекуцию.
Нити расслабились и медленно потащили обмякшую Герасимову вниз. Затем подхватили ее дрожащее тело и поднесли к секретеру.
Хлоп! — и она безвольно распласталась на столешнице.
— Женя, что она сделала? — спросила Маша, вставая рядом. — Она пыталась тебя убить⁈
— Скорее, помогла мне научиться паре новых трюков, — ухмыльнулся я, подходя к секретеру.
Затем заглянул юной бомбистке прямо в глаза. В них плавал настоящий ужас. Надеюсь, мы не переборщили — как бы она головкой не тронулась.
Вдруг в кармане зазвонил телефон. Я вытащил трубку. Герда?
— Женя! — раздался у меня в ухе ее голосок. — Я, наконец, смогла допросить К.! Пляши!
— Пляшу, но боюсь…
— Эта Светка Герасимова реально была у него в руках! Он пичкал ее Сферам, промывал мозги и, когда она достигла нужного уровня отмороженности, отправил в Фаустово, чтобы в нужный момент выскочить из-за угла и взорвать тебя к черту! Берегись, она может подстерегать тебя где угодно!
— Уже поздно, — вздохнул я. — Светлана Герасимова мертва уже сутки.
— Что⁈ — охнула Герда.
— Что?.. — пискнула Света, то краснея, то бледнея. Улыбнувшись самой теплой из улыбок, я погладил ее по голове.
— Она попыталась с наскоку поглотить Омскую Сферу и сгорела на месте. Бывает. Как ты там?
— Эмм… нормально, — ответила Герда. — Спасибо, что спросил. То есть, помощь уже не нужна?
— Нет, спасибо за заботу в любом случае. Увидимся во Владимире.
Я отключился, а затем посмотрел на охреневшую Светлану.
— Что ж, свой удар ты нанесла, — сказал я, проведя пальцами по ее щеке. — И облажалась.
— Прошу… — проговорила Герасимова. — Пощадите. Я буду хорошей… Я буду вашей собакой! Только не отдавайте меня этой женщине!
— Вот-вот, уже неплохо! — хохотнул я. — Гама, мне уже впору коллекцию собирать. За меня бьются Скалозубовы, Берцовские, Кречетовы, Воротынские, Саблины, Болконские, Толстые… и вот теперь и Герасимовы вернулись под родную кровлю!
Светлана хлюпнула носом и прижалась щекой к моей ладони. Иной защиты у нее больше не было.
— Впрочем, я не так глуп, чтобы верить вам на слово, дорогая Светлана Александровна! — сказал я и безжалостно убрал руку. — Вашему отцу, чтобы поставить мозги на место, пришлось пережить адские муки, а потом искупить вину кровью. Вы думаете отделаться меньшим?
При этих словах Гама оскалилась как тигрица. Маша же хихикнула.
— О, нет, мои кровожадные подруги… — покачал я головой и положил руки на голову дрожащей девушки. Она медленно успокоилась и, зарывшись носом мне в ладонь, прикрыла глаза.
— Мы поступим с ней по-другому, — продолжал я, поглаживая ее по голове. — К тому же, полагаю, ее благородие усвоила урок… Усвоила же?
Света раскрыла глаза и закивала.
— Да, да! Я хорошая!
— Умница! Не будешь же идти против руки, которая легко может раздавить тебя как яйцо?
И я решительно надавил пальцами на ее вмиг вспотевшую головку.