— И сколько же ваших братьев и сестер нынче живет на Земле «обычной» жизнью? — спросил Иоанн, когда конструкты отошли к стенам и стали частью обстановки.
— Никогда не интересовалась, но, полагаю, больше, чем представлялось Тайной Канцелярии, — ответила Гама, пригубив вино. Полусладкое, конечно же. — Уж простите, но иной раз мне казалось, что каждый третий житель Земли когда-то жил на Нексусе.
— В этом и моя, и ваша беда, Амгалена Васильевна, — вздохнул Император и, поднявшись, отошел к окну. — Если их и впрямь много, они опасны. Все же чем ближе Нексус, тем вероятнее, что он снова сможет завладеть их душами.
Амальгама нахмурилась, но постаралась не подавать виду.
На что это он намекает? Неужто после того, как она убьет Обливион, ей придется убить всех изгнанников Нексуса на Земле? Вот еще!
Обливион еще куда ни шло — последний раз, когда они с ней виделись, она уже слетала с катушек. А уж после того, как ей пришлось провести целую жизнь в застенках Императора…
Страшно даже подумать, что творится в ее голове.
— Я бы лучше задумалась не о том, сколько нексов в одночасье могут озвереть, — сказала она. — А о том, сколько людей станут нексами.
— О чем вы? — резко развернулся Иоанн.
— Ага, вижу, что эта мысль приходила в голову и вам, — горько улыбнулась Гама. — Вы же знаете, откуда исходит источник человеческой магии?
— Конечно. Нексус.
— Именно. И человечество «облучается» Пожирателем вот уже сотню лет. А в чем коренная разница между нексами и людьми? В происхождении? Нет, ибо корни нагов, таурусов, гарпий, мантикор и прочих существ Нексуса именно в других мирах, когда-то поглощенных Пожирателем. Магия? Тоже мимо — раз источник один, значит, и способности те же самые. Монструозность? Как ни крути, но это дело вкуса. Чуете, к чему я клоню?
— К тому, что люди могут стать нексами?
— О, нет. Люди уже нексы, Ваше Величество. Особенно те, кто принял в себя Искру.
В кабинете повисла тишина.
— Вы хотите сказать, что битва с Пожирателем лишена смысла потому что мы уже плоть от плоти Нексус? — сверкнул глазами Император и его голос загремел под потолком: — Что, стоит ему приблизиться, как мы бахнемся на колени и будем прославлять как освободителя от оков разума⁈
— Нет, — подняла ладонь Амальгама, сдерживая его гнев. — Я не так выразилась, но суть вы уловили. Однако, полагаю, раз ликвидаторы на Нексусе не сходят с ума, значит, ему нужно куда больше времени на обработку сознания. Хотя я не исключаю, что кто-то сдастся быстрее, а кто-то будет держаться до последнего. Мне приходилось встречаться с одним человеком, который умудрился протянуть на Нексусе месяц и не сойти с ума. Но он совсем отмороженный, и, думаю, Пожиратель сам испугался бы такого как он. За остальных я поручиться не могу. Кто-то сломается раньше, кто-то позже.
— Чушь! — покачал головой Иоанн. — Во время первого Вторжения ничего подобного не происходило… Хотя и не должно было, верно?
Гама пожала плечами, а Император в задумчивости погладил бороду:
— Времени прошло слишком мало, да и Пожирателю не было резона брать неподготовленную планету с наскока. Прежде всего Землю нужно нексоформировать, а людей облучить, наделив Искрой. Возможно, даже сделать нас сильнее… Для этого и нужна была фаза Монолитов⁈
— Это звучит логично. Я бы сказала даже наиболее точно.
— Но зачем?..
Гама снова пожала плечами:
— Все ответы знает лишь сам Нексус. В любом случае, в скором времени Землю ждут перемены, и огромные, если все, о чем мы с вами рассуждаем, соответствует его планам.
— Им не суждено сбыться! И вы нам поможете. Вместе с Евгением!
Амальгама допила свой бокал.
— Мы с его сиятельством сделаем все, что в наших силах, чтобы помочь землянам подготовиться к последней битве. Я наверху в облаках, а Евгений внизу — под Москвой. И я не сомневаюсь, что мой хозяин справится. Меня гложет лишь то, что существует немаленькая вероятность тщетности всех наших усилий.
— Нет. Мы станем сильнее, — твердо проговорил Иоанн. — Взяв ресурсы Рейха, мы с Англией заключим антинексусовский пакт. Нам останется справиться лишь с Океанией и тогда…
Император принялся расхаживать по кабинету, рассуждая о положении на «фронтах», а Амальгама тяжело вздохнула. И вы заключаете «пакты» в самый последний момент?
Да уж… Даже перед лицом неминуемой гибели они продолжают размышлять о том, что их разделяет. Впрочем, у них же нет единого «мозга», как у Нексуса. Иронично то, что делает человечество таким, каким по сути оно и является, грозит стать причиной его гибели.
Разум. Сознание. Воля.
А ведь эти «смертоносные» факторы всегда нравились Гаме в людях.
— Да и Нексус поможет нам, — продолжал Император. — Скоро каждый маг земли станет сильнее под его влиянием. Битва будет короткой…
— … или же ее не будет вовсе, — закончила за него Гама, смело глядя монарху прямо в глаза.
Снова в кабинете повисла напряженная тишина, и Амальгама даже расслышала, как один из телохранителей Императора кашлянул за стенной панелью.
Наконец, грозный голос Императора прорезал тишину кабинета:
— Раньше за одну такую фразу я бы приказал вас, Амгалена Васильевна, казнить на месте, но…
— … но сейчас ваши люди заняты? — улыбнулась Гама.
Иоанн ухмыльнулся и, рассмеявшись, присел на краешек стола:
— Вижу, вино даже нексам может ударить в голову! Ладно, достаточно вам плясать по лезвию моего терпения. Пора бы вам вернуться к своему повелителю и позаботиться, чтобы он дожил до часа Икс.
— Я буду хранить Евгения Михайловича как зеницу ока.
Вдруг стенная панель отошла в сторону, и в кабинет шагнула беловолосая девушка, которая совсем недавно арестовывала Великого Инквизитора. Она поклонилась монарху, и, когда тот кивнул, деликатно прошептала ему что-то на ухо.
— Отлично, — кивнул Император. — Всех усыпить и ждать приказа.
— Есть, Ваше Величество, — кивнула инквизиторша и, поглядев на Амальгаму любопытным взглядом фиалковых глаз, покинула кабинет.
— Кстати, Амгалена Васильевна, насколько он силен, этот ваш граф? — спросил Иоанн.
— Полагаю, в последней битве он точно будет стоять бок о бок с самыми сильными магами Земли. Если не выше.
— Даже так?.. Признаюсь, когда этот восемнадцатилетний юноша перешагнул порог, мне показалось, что передо мной воскресший князь Саблин. Такая от него исходила мощь! Кто же он? Только не говорите, что в его теле поселился некс.
— Даже если и так, это что-то меняет? — сощурилась Гама. — Теперь мы все в одной лодке, Ваше Величество — люди и нексы, нелояльные Пожирателю. И, уж поверьте, вторые куда более преданы вам, чем ваши самые верные приближенные, ибо наказание для предателей в стократ страшнее самых непримиримых врагов.
— Возможно… — проговорил Император, подходя вплотную к Амальгаме.
Она буквально кожей ощутила, как напряглись люди за панелями. Наверняка им приказали стрелять без предупреждения, стоит только ей приблизиться к монарху, обнажить оружие или сделать хотя бы одно резкое движение.
А тут Иоанн сам подошел к невообразимо опасной гостье!
Ее ниточки незаметно зашевелились. Если бы она захотела, то смогла бы оборвать жизнь монарха за одно движение. А потом…
Она бы ушла, и в этой суматохе, которая и так царила в царских палатах, ее бы никто не смог остановить. Вернувшись в усадьбу, Амальгама принесла бы голову Императора Иоанна IX Годунова хозяину на блюде.
Все так. Вот только зачем?..
Амальгама отбросила глупые мысли, и ниточки опали. Император же молча вглядывался в ее глаза, в которых временами сверкали изумрудные искорки.
— Я вызову вас тогда, когда мой сын вернется в Империю, — наконец, проговорил он. — И тогда Евгений спустится вниз, а вы, Амгалена Васильевна, поднимитесь в облака вместе с Обливион. Там же ее жизнь оборвется, когда Осколок будет уничтожен. Все ясно?
— Слушаюсь, Ваше Величество, — поклонилась Гама.
— Надеюсь, ваша рука не дрогнет.
— Нет. Обливион следовало убить очень давно.
— Тогда я вас не задерживаю. Будьте наготове.
Она хотела было направиться к выходу, но Император мягко подхватил ее под локоть и увел к своему портрету.
— Прошу, не будем смущать моих подданных. Я знаю более короткую дорогу.
Мы с Рэем въехали в ворота поместья, и мне показалось, что я вернулся в Фаустово в тот же самый день, когда мы отбивали атаку Герценых.
Вокруг все изрешечено пулями, в земле воронки от взрывов, кровища, а трупов не перечесть. К счастью, большинство из них носило форму Тайной Канцелярии. Усадьба тоже пострадала изрядно, но в нынешней ситуации волноваться об этом я буду в последнюю очередь.
Мы преодолели полпути до усадьбы, как из кустов выскочил Берс. В зубах он держал чью-то оторванную конечность.
— Приятного аппетита, — бросил я, когда Рэй объехал радостно гавкающего любимца Насти.
Когда Рэй подкатил к крыльцу, к нам выбежали Настя с Машей. У первой была перебинтована голова, а вторая немного хромала. Еще минуту мне пришлось отрывать девушек от себя и слушать почти то же самое, что излагал Рэй.
Перешагнув порог усадьбы — вернее, миновав дыру, которая была на месте двери — я замер на месте.
Ко мне повернулся десяток человек в форме Тайной Канцелярии.
— Это эти… — шепнула мне Настя. — Хорошие.
— Аа… — протянул я и пошел приветствовать людей Янковского, но подняв глаза к потолку заметил смертельно грустную Свету, которая висела на люстре, зацепившись за крючок. Рядом с приставной лестницей в руках суетились горничные.
— Хозяин! Хозяин! — закричала она, пытаясь спрыгнуть, но крючок крепко держал ее за одежду. — Спустите меня, дурехи! Я должна доложиться сколько людей я убила для Скалозубовых!
Зубр нашелся тут же — он сидел прямо на ступенях, заваленных обезображенными трупами людей в черном. Облачен он был в алые доспехи, и вид у него был крайне истощенный.