Я подошел поближе и увидел, что доспехи покрывала кровь, а у подножия лестницы лежала какая-то жуткая четырехрукая тварь с кувалдами и крючьями вместо кулаков.
Блин, и эти люди еще будут говорить что-то про мою Гаму! Она даже в своей крылатой форме — душка по сравнению с этой образиной!
На мой офигевший взгляд один из инквизиторов пожал плечами.
— Это голем-конструкт, — просто сказал он, держа оторванную голову твари под мышкой. На меня она смотрела злобным взглядом и злобно щелкала челюстями. — Больше вам знать необязательно, ваше сиятельство.
— И не надо, — отмахнулся я. — Главное уберите из моего дома эту гадость!
— А кто нам заплатит за причиненный ущерб? — набросилась на инквизиторов Настя. — Это дом моего дедушки! Посмотрите, что наделали эти психи!
— Мы пришлем вам счет, — отозвался Зубр слабым голосом.
Инквизиторы кивнули и, подхватив за ноги своего четырехрукого коллегу, потащили его вон из моего дома.
— Судя по тому, что вы здесь, ваше сиятельство, у инквизиции неприемный день? — спросил дворецкий, пытаясь подняться.
— Угадал, — кивнул я и подхватил охающего Зубра. — И теперь у них вечный неприемный день.
Девочки тут же бросились мне помогать, и вскоре мы втроем потащили дворецкого по лестнице.
— Анастасия Михайловна, — сказал Зубр, еле переставляя ноги, — в следующий раз, когда у меня возникнет идея надеть доспехи ранга куда выше положенного, прошу — дайте мне хороший хук справа.
— Заметано! — хихикнула Настя. — В следующий раз, Василий, в этих доспехах буду драться я!
— Тогда подзатыльник получишь уже ты, сеструха, — хмыкнула Маша.
Зубра нам пришлось буквально выковыривать из саблинских лат. Они прикипели к нему, и едва выбравшись на волю, дворецкий сразу же завалился спать.
Мы с девушками оставили нашего седого героя и направились в кабинет. На полдороги туда нас поймала Светлана Герасимова и сунула мне под нос…
— Это чего, уши? — спросил я, держа в пальцах ниточку, на которых они были нанизаны как баранки.
— Какая гадость! — скривились девушки.
— Это мой вам подарок, господин, — широко улыбнулась Светлана, хлопая длинными ресницами.
Мы с девушками осторожно обошли ее по кругу и направились в кабинет.
— Кажется, она не моргает, — шепнула Настя.
— Женя, может, прогонишь ее? — оглянулась Маша. — Блин, она все еще стоит там и смотрит на нас!
Я оглянулся. Действительно выглядело жутко. Уши мы скормили попавшемуся по дороге Красавке.
В кабинете нас ждал сюрприз. Рядом с портретом Императора стояла Амальгама. Я хотел было броситься на нее с расспросами, но хлопнул себя по лбу и, схватив девочек за руки, выбрался обратно в коридор.
— Что такое? — спросила меня Настя.
— Первое, — сказал я, пока мы шагали по прожженому ковру. — Нужно помочь с ранеными и наведением порядка. Второе, Зубр сегодня уже не встанет, а значит, нужно узнать, когда в столицу прибудут ликвидаторы Павличенко, и подготовиться к грядущей драке. И третье, сегодня готовить буду я.
— Ты⁈
— Ага. И вам с Ритой придется меня научить…
Глава 19
Все последующие дни пролетели как один — мы усиленно тренировались и поглощали Сферы, оставшиеся от дедушки.
Амальгама же постоянно пропадала со Светой, и их тренировки сильно напоминали занятия с Ниной. Пока мы с девушками устраивали спарринги, из глубины парка яростно бахало, стрекотало и грохотало, словно там велись боевые действия. Нам пару раз приходилось отзывать гвардию. Парни решили, что поместье снова берут штурмом.
Наконец, из кустов показалась широко улыбающаяся Гама, несущая на спине крайне истощенную и слегка закопченную Светочку.
— Нет-нет, я устала! — жаловалась девушка, когда Гама толкнула ее на тренировочную арену, по которой «танцевали» мы с девушками.
Не скажу, что мне были сильно нужны тренировки: с недавних пор я мог убивать противника, просто коснувшись его, но вот девушкам — очень даже. Поэтому я не столько тренировался сам, сколько помогал Насте с Машей освоиться с их новыми способностями.
— Вы не хотите показать его сиятельству ваши новые навыки, Светлана Александровна? — покачала головой Гама. — Ай-ай-ай, трусишка! Вы хотите расстроить хозяина?
После этих слов на Свету вновь нападал боевой настрой, и она с гиком рванула на нас.
Бомбочка, как ее прозвал Зубр, на все сто оправдала свое прозвище — то место, куда касался ее широкий тесак тут же взрывалось как от гранаты. Мы с девушками насели на нее с двух сторон, и даже так нам едва удалось повалить Герасимову.
Очухавшись, она взорвала землю под своими ногами и бросилась в новую атаку как ядро, пущенное из пушки.
Глаза при этом яростно сверкнули, и на мгновение мне показалось, что мозги прежней Герасимовы встали на место, и она снова хочет крови Скалозубовых. Но нет — стоило ей покатиться по земле от моего удара, и режим берсерка как ветром сдуло.
— Хозяин! — воскликнула она, вскочив на ноги. — Вы не поранили руку о мой подбородок?
— Нет…
— Отлично! — оскалилась она и рванула на меня с голыми руками. — Я так счастлива, что помогаю вам стать сильнее!
Потом мы попробовали сойтись с ней один на один, и лишь Настя могла двигаться быстрее нее, а нам с Машей приходилось драться на грани.
У Герасимовой имелось одно слабое место, и, как это не иронично, но это ее «взрывоопасный» характер. Стоило Свете пару раз промахнуться, как она впадала в неистовство, и ее было легко поймать на ошибке.
Один-два удара, и Герасимова падала наземь.
— Хозяин, — стонала она, пытаясь подползти ко мне и обнять за ноги. — Вы довольны тем, как я сражалась⁈ Если нет, то я буду тренироваться втрое усердней!
В ее глазах мелькнула мольба.
— Да, ты молодец, — кивнул я, помогая резко повеселевшей Бомбочке встать на ноги.
Однако едва она выпрямилась, как сразу же шлепнулась на землю без сознания, но с широкой улыбкой на устах.
Кажется, мы перестарались.
— В бою с нексами проблем не будет, — сказала Гама, подхватывая девушку на руки. — Они уворачиваться не привыкли, как вы, хозяин.
Набегавшись мы вернулись в усадьбу, и я застал Зубра в кабинете. Хмурясь, он катал по столешнице знакомые шарики. Рядом стояла открытая шкатулка.
— Узнаешь? — спросил я дворецкого, снимая доспехи. Я еще вчера просил Гаму показать Василию шкатулку, и судя по всему на его лбу прибавилось морщин.
— К сожалению, — отозвался он, подняв на меня уставшие глаза. — Даже и спрашивать не буду, через что вам пришлось пройти, чтобы их добыть…
— Долгая история.
— … и что вы собрались с ними делать.
— Я еще не решил. Сначала мы хотели передать их Императору, но…
— И хорошо, что вы этого не сделали. Я бы попросил вас обождать с этим, — покачал головой дворецкий. — А лучше и вовсе уничтожить сферы все до одного.
— Почему⁈ — опешил я, и уронил нагрудник.
— Мы с вашим отцом тоже хотели пустить их в ход, — сказал Зубр, убирая шарики в шкатулку. — Однако Михаил Александрович засомневался в правдивости хранящейся здесь информации. Возможно, среди них есть и реальные воспоминания, и подделки.
Я молчал, ожидая объяснений. Зубр пожал плечами.
— Очень многое не стыковалось с фактами. А кое-кого из здесь присутствующих «душ», мы с Михаилом Александровичем знали лично. Их алиби было стопроцентным.
— Ты хочешь сказать, это могла быть провокация?
— Да, это обычные шпионские игры. Поднять реальные факты и влить туда немного лжи, чтобы, попади они на самый верх, любой бы сгоряча подумал о предательстве и бросился сдавать всех с потрохами, только бы доказать свою верность. А Император, как вы знаете, скор на расправу, учитывая сколько грязи он натерпелся в юности во время борьбы за трон. Если это реальная провокация, то Иоанн Васильевич начал бы чистить тех, кто на деле ему лоялен, ослабляя свой аппарат и командование армии.
— … и таким образом обезглавив свои войска…
Зубр ухмыльнулся.
— У всех есть слабости, и боязнь заговоров и предательств — слабое место монархов. Поэтому мы с вашим отцом решили убрать шарики до полной проверки. Не успели, увы. За нами пришел Молот.
— И черт с ними, Василий! Гама сказала, что там много застарелых данных, а тот мудак, который за ними охотился уже кормит червей.
— Лучше буду уничтожать их по мере проверки данных. Все же, кое-что может пойти впрок.
Я хотел было оставить его и идти в душ, но задержался.
— Кстати, насчет провокаций, Василий. Могу я задать тебе… провокационный вопрос?
Зубр удивленно изогнул бровь.
— Конечно.
— Когда ты уезжал во Владимир во время Омской Компании, ты встречался с Его Величеством, верно? — спросил я, стараясь осторожно подбирать слова. — И ты передавал ему запечатанное письмо от отца?
Зубр кивнул.
— Ты знал его содержание?
— Нет, — твердо ответил дворецкий. — Но я догадывался.
— Ты догадывался, что отец отдал Гаму на милость Императора?
Он секунду помолчал.
— Да… Этого я боялся больше всего, однако подобного стоило от него ожидать. С одной стороны Михаил Александрович пошел в Омск, чтобы стать героем или умереть. И одновременно раскрыл все карты перед Его Величеством. Наверное, думал, что в случае успеха он приобретет индульгенцию от всего на свете.
Его лицо посерело.
— И когда к нам прибыл Горн… — задумался я. — Ты подумал, что его прислал Иоанн?
— А что еще мне оставалось думать? Хорошо, что Император сжег письмо у меня на глазах. Но если он тогда бы просто убрал его в стол, то, скорее всего, я бы убил Горна на месте, а потом расправился с его подручными. Сам бы пошел в их подвалы, лишь бы завладеть оригиналом.
— Василий…
— Да, я готов погибнуть за род Скалозубовых! Ибо если бы письмо всплыло, то у Тайной Канцелярии на руках оказалось бы чистосердечное признание в сношениях Скалозубовых с Нексусом. А для Молота иного и не нужно, чтобы стереть нас в порошок. К счастью, Иоанн подчистил все следы. Хвала ему.