Пусть и безнадежно испорченная, но икона все еще с ним. Восстановить ее несложно: всего лишь немного гвоздей, скотч, горячая молитва, и святой Христофор будет как новенький!
Впереди простиралась улица, выжженная огнем и заваленная осколками разрушенных зданий. А еще тут лежали истерзанные и сожженные тела нексов — сотни, тысячи тел. То тут, то там виднелись мертвые глыбы Монолитов, а впереди дотлевали остатки бесовского дирижабля.
Стояла тишина, в груди Рэя барабанило поющее сердце. Он упал на колени и проговорил:
— Вот что крест животворящий делает…
Проползя вдоль улицы с десяток метров, он застыл как вкопанный и прижал к себе икону.
Чуть дальше возвышался Кремль, и с каждой секундой его испачканные стены становились все краснее. Более того, под ногами Воина неба и дороги забегали камешки и осколки стекол, поднялась пыль, а тела монстров начали медленно растворяться. Еще минута, и медленно восстающие из пепла стены зданий засверкали первозданным блеском.
Если бы сейчас с небес спустились ангелы, чтобы помочь неведомой силе восстановить город на семи холмах, Рэй бы ничуть не удивился.
Через минуту не осталось сомнений — улица, а за ней и город просыпались после долгого сна.
Окрыленный происходящим на его глазах чудом, Рэй поднял икону над головой. В его ушах раздавался радостный бой сотен и сотен колоколов.
— Где Зубр? — спросил я хриплым голосом. — Где все остальные, они живы?
Мы сидели на Кремлевской стене между зубцами и смотрели на то, что осталось от Москвы. В городе слышались одинокие голоса приближающихся ликвидаторов, но над крышами держалась таинственная тишь.
Ветерок приятно обдувал мою постепенно розовеющую кожу, солнышко понемногу проглядывало сквозь тучи. Даже небольшая стайка птиц прилетела откуда-то и сейчас щебетала на одной из башен.
Красота… Эх, еще штаны бы найти…
Мое лицо еще не до конца приобрело человеческие черты, но, поглядев на себя в осколок зеркала, я хмыкнул:
— Сойдет.
Быть безликим монстром с щелью вместо рта и при этом целоваться с такой прекрасной женщиной как Амальгама — конечно, очень экзотическое занятие, но я все же предпочитаю оставаться собой.
Хотя ей, похоже, так даже нравилось.
— Когда я искала вас, то видела трупы рейховцев, — ответила Гама, разглядывая мое лицо. — Наших практически нет. Думаю, все живы, и уже на полпути из города.
— И слава богу, — ответил я. — Нечего им тут делать.
Вдруг на улочках замелькали люди в ликвидаторских доспехах. Похоже, скоро они будут здесь.
— Давайте отыщем вам какую-нибудь одежду и найдем кого-нибудь из…
— Нет, — покачал я головой. — Я скоро уйду.
— Куда? — вздрогнула Гама, и в ее глазах мелькнул огонек страха. — Мы же победили?
— Кого, Рейх? Москву? Возможно, — хмыкнул я и поглядел на небо с нависающим над нами Пожирателем. — А его?
— Не хотите ли вы?..
— Хочу. И пойду. Как бы мне того ни хотелось, но штаны, как и союзники, мне на Нексусе без надобности.
— Вы с ума сошли! Пусть вы и Титан, но идти на Нексус в одиночку равносильно самоубийству!
— Идти на Нексус и во главе гигантской армии равносильно самоубийству, — покачал я головой. — Это я понял еще со времен своей первой попытки. В прошлой жизни я собрал великую армию, сильнее которой не видел свет. И ее возглавляли самые мощные маги Иллиона. И все они костьми легли ради того, чтобы я один добрался до Сердца Пожирателя. Я помню его нутро — как страшно там было, и какое отчаяние там охватило самых храбрых воинов. Нексус — гигантский капкан, и вести туда людей, значит, обречь их на гибель. Ты хочешь, чтобы я сделал это еще раз? И кого я поведу за собой? Среди этих постоянно враждующих народов ты видишь людей, способных пойти на компромисс ради человечества? В Иллионе я был почти богом, и даже самые непримиримые враги мирились с моей властью, потому что понимали: все, что угодно, — меньшее зло по сравнению с угрозой Пожирателя. Здесь же каждый второй мнит себя богом.
— Они собирались сформировать антинексовскую коали…
— А не поздно ли? Да и любые коалиции бесполезны, если нет общего лидера, власть которого абсолютна и непририкаема. Кто будет этим лидером? Мы с тобой? Ты — некс, а значит, монстр, которого боятся и ненавидят, а я… наверное, тоже. Во главе этого войска встанет один из императоров или королей Земли? Нет, ни за какие коврижки англичанин не станет подчиняться японцу, а японец англичанину: каждый из них мнит себя лучшим из людей. Ты сама только что рассказала мне о судьбе Иоанна — его сын ударил ему в спину в самый ответственный момент, и почему? Потому что Иоанн решил пойти на компромисс и взял на службу тебя, Гама. Это и сделало его врагом в глазах людей, таких как Эвальд или Николай Годунов. Ты считаешь, что другие будут более разумны? Сомневаюсь.
— Я… Я в любом случае буду с вами, хозяин.
— Хех, ты говоришь как Сил. Она тоже клялась и клялась без остановки, но в конце дрогнула. Мне жаль ее, как и других женщин и мужчин, которые миллионами сгорали в недрах Пожирателя ради меня. Нет, Нексус сам по себе огромный котел — в нем нет места живым людям. В нем могут выжить только такие как я.
— Но… Значит, все напрасно? Вся война напрасна?
— Я этого не говорил. Если мы не будем собирать великую армию, на что у нас все равно нет времени, это не значит, что я не знаю способа нанести Пожирателю смертельную рану.
Я замолчал.
— О чем вы?.. — тронула меня за плечо Гама. — Как можно нанести смертельную рану целой планете?
— Легко, — улыбнулся я. — Нужно просто зайти к Сердцу с «черного» хода. Никто и никогда не пробовал зайти с этой стороны, даже мысли ни у кого не возникало. Но я очень хочу попытаться. Правда, для этого мне нужна Сфера. Самая простая — голубой должно хватить. А еще немного удачи.
Гама захлопала глазами и сделала такое лицо, что я едва сдержался, чтобы не щелкнуть ее по носу. Как сестренку — у нее часто бывала такая мордашка.
Сука, последний раз, когда я видел Настю — они с Машей и Зубром пытались стащить меня с «погребального костра». Надеюсь, у них все хорошо.
— Я не понимаю… — проговорила Амальгама с таким видом будто я загадал ей неразрешимую загадку.
Хех, вечная всезнайка Гама загнана в тупик? Такого я еще ни разу не видел.
— Я спущусь в самый центр нашей планеты, Гама, — медленно проговорил я, взвешивая каждое слово. — И открою там портал. Если Земля и Нексус связаны, значит, открыть портал в центре Земли — это самый короткий путь к Сердцу Пожирателя.
От такого каламбура я хохотнул, однако Амальгама осталась зверски серьезной. Признаюсь, мне самому этот план казался чем-то безумным, но при этом… до боли логичным. Да и для Земли это последний и единственный шанс переиграть Пожирателя.
Пусть местные царьки морочатся со своими коалициями, договорами, национальными и классовыми склоками. Я буду действовать сам, и будь, что будет.
А Амальгама смотрела на меня как на безумца. Боже мой, она все еще не понимает…
— Гама, его никто не защищает, — сказал я, схватив ее за руку. — Я помню это лучше кого бы то ни было, ибо единственный, кто бывал там из всех живых существ. Нексус защищен с поверхности, миллионы тварей охраняют его недра, но ни одна не стоит рядом с Сердцем. Чтобы повергнуть его не нужно никаких армий, жертв миллионов, мощной магии и прочего! Нужен всего лишь один Изменяльщик в Центре Мира и с одной маленькой Сферой в руках.
Мы помолчали, и Гама, сведя брови, довольно долго пыталась переварить мои слова. Я ее не торопил.
— Это безумие, — наконец, сказала она, — но… в любом случае я пойду с вами.
— Нет. Я пойду один. Ты… Не спорь! — одернул я ее, когда нексонианка попыталась возразить. — Я твой хозяин, и ты будешь делать то, что я тебе велю!
Лицо Гамы дернулось. Было видно, что ее обуревают эмоции, и она очень хочет сказать «нет». Но в конце концов, она произнесла:
— Слушаюсь…
Я кивнул и сжал ее руку:
— У меня для тебя есть задание.
Гама охотно посмотрела мне в глаза, и я улыбнулся:
— Ты расскажешь о том, что тут произошло. И на дирижабле, и здесь в Москве, и на Иллионе. И если я не вернусь, но Земля будет спасена ты сделаешь этот мир лучше. Хорошо?
— Хорошо… — неуверенно произнесла Амальгама. — Но как?
— Я дам тебе знания. Используй их во благо и создай здесь новый Иллион, — сказал я и коснулся ладонью ее лба.
Она задрожала и в первую секунду порывалась отбросить мою ладонь, но все же сдалась и закрыла глаза.
Моя Гама всегда была охоча до новых знаний. И сейчас я давал ей столько всего, сколько она и не думала постичь. Мне это все не сильно нужно, да и времени переваривать гору информации из прошлой жизни у меня нет.
Я убрал руку. Открыв глаза, Гама выдохнула и зашаталась. Я мягко прижал ее спиной к зубцу.
Нет, я не стал открывать ей все одним махом. Все знания сейчас содержались в небольших «сундучках» в закоулках ее сознания, и ей еще предстоит подобрать ключики к этому архиву. Он дастся ей не сразу — если бы такая толща информации немедленно ворвалась ей в мозг, Амальгама сошла бы с ума.
Все решит время и хороший здоровый сон.
— И да, если я не вернусь, ты поведаешь людям о том, как погиб Нексус, — сказал я. — К завтрашнему утру вы все проснетесь и посмотрите на небо. Либо Пожиратель по-прежнему будет висеть в небе, а значит, Неро снова потерпел поражение. Либо его не станет, и люди, наконец, смогут вздохнуть полной грудью и плести интриги дальше. Что будет с Землей после смерти Нексуса… я не знаю, но, надеюсь, планета выдержит.
— Хорошо, но что вы хотите сделать с Сердцем⁈ — затряслась Гама. — Допустим, вам удастся обмануть Пожирателя и ворваться в его святая святых. Но вы всего лишь Титан. Да, этого уже не мало и не было в этом мире прежде Титанов Изменяльщиков, но все же… Вдруг его все же охраняют⁈ Боже, хозяин, зачем вам эта глупая жертва?
— Кто тебе сказал, что я Титан? — улыбнулся я, смотря в ее взволнованные изумрудные глаза. — Я поглотил силу Титана, поглотил две Кремлевские Звезды, да и к тому же закусил силой Московского Осколка… Да и спустившись вниз, к центру Земли, я смогу захватить с собой силу, которая теплится в недрах планеты. А там ее немало — внизу я почувствовал, что в земле находится несколько непробудившихся Осколков, которые рухнули с неба еще в начале Вторжения, но так и не смогли подняться к поверхности.