Титан (The Titan) — Теодор Драйзер — страница 94 читать онлайн бесплатно

К чему ей этот роскошный особняк на Мичиган авеню, изысканно обставленный будуар во французском стиле, туалеты, каждый из которых -вершина портновского искусства, шляпы, похожие на цветочные клумбы?In vain, in vain!К чему, к чему?Like the raven that perched above the lintel of the door, sad memory was here, grave in her widow weeds, crying "never more."Мучительное воспоминание о невозвратном прошлом будет вечно преследовать ее, словно плакальщик в траурных одеждах, словно пресловутый ворон, прокаркавший у дверей свое "никогда, никогда".Aileen knew that the sweet illusion which had bound Cowperwood to her for a time had gone and would never come again.Эйлин знала, что сладостная иллюзия, на какой-то недолгий срок привязавшая к ней Каупервуда, рассеялась навеки.He was here.Каупервуд был здесь, рядом с ней.His step was in the room mornings and evenings; at night for long prosaic, uninterrupted periods she could hear him breathing by her side, his hand on her body.По утрам и вечерам в доме раздавались его шаги. В долгие тоскливые ночные часы она слышала рядом с собой его дыхание, чувствовала на своем теле его руку.There were other nights when he was not there-when he was "out of the city "-and she resigned herself to accept his excuses at their face value.А затем наступали другие ночи, когда его не было дома, когда он "отлучался из города", и, выслушивая потом его объяснения, Эйлин старалась принимать их за чистую монету.Why quarrel? she asked herself.Зачем ссориться? - говорила она себе.What could she do?Что тут можно поделать?

She was waiting, waiting, but for what?	И она ждала, ждала, - но чего, сама не знала.
And Cowperwood, noting the strange, unalterable changes which time works in us all, the inward lap of the marks of age, the fluted recession of that splendor and radiance which is youth, sighed at times perhaps, but turned his face to that dawn which is forever breaking where youth is.	А Каупервуд, наблюдая эти непреложные изменения, странные, несмываемые отметины, которые на каждом из нас оставляет время, -поблекшие краски, померкший огонь, все то, что уходит вместе с молодостью, - хотя и вздыхал порой, но невольно обращал свои взоры туда, где, подобно заре, светилась и блистала юность.
Not for him that poetic loyalty which substitutes for the perfection of young love its memories, or takes for the glitter of passion and desire that once was the happy thoughts of companionship-the crystal memories that like early dews congealed remain beaded recollections to comfort or torture for the end of former joys.	Поэтическая верность, которая умеет исчезнувшее очарование юной любви заменить воспоминаниями о ней, была не свойственна Каупервуду, он не умел, когда остыла страсть и угасло желание, искать мучительную усладу в чистых воспоминаниях о прежних радостях.
On the contrary, after the vanishing of Rita Sohlberg, with all that she meant in the way of a delicate insouciance which Aileen had never known, his temperament ached, for he must have something like that.	Расставшись с Ритой Сольберг, потеряв в ее лице ту легкую, беспечную отраду, которой не умела дать ему Эйлин, Каупервуд не знал покоя - он жаждал найти женщину, которая заменила бы ему Риту.
Truth to say, he must always have youth, the illusion of beauty, vanity in womanhood, the novelty of a new, untested temperament, quite as he must have pictures, old porcelain, music, a mansion, illuminated missals, power, the applause of the great, unthinking world.	В сущности, его всегда влекла к себе только молодость, очарование красоты, беспечной женственности, новизна юного, нераскрывшегося еще темперамента - совершенно так же, как влекли его к себе хорошие картины, старинный фарфор, антикварные редкости, великолепные особняки или слава, власть, преклонение неразумной толпы.
As has been said, this promiscuous attitude on Cowperwood's part was the natural flowering out of a temperament that was chronically promiscuous, intellectually uncertain, and philosophically anarchistic.	Беспорядочные любовные похождения Каупервуда были, как уже говорилось, естественным проявлением беспокойного, вечно жаждущего перемен нрава, внутреннего анархизма и моральной неустойчивости.
From one point of view it might have been said of him that he was seeking the realization of an ideal, yet to one's amazement our very ideals change at times and leave us floundering in the dark.	Быть может, Каупервуд искал воплощение какого-то своего идеала? Но, как ни странно, со временем и сами наши идеалы, по-видимому, подвергаются изменениям, заставляя нас снова и снова блуждать во мраке.
What is an ideal, anyhow?	И что такое этот идеал в конце-то концов?
A wraith, a mist, a perfume in the wind, a dream of fair water.	Призрак, туман, аромат, принесенный дуновением ветерка, пустая греза.
The soul-yearning of a girl like Antoinette Nowak was a little too strained for him.	Девическое обожание Антуанеты Новак оказалось чересчур утомительным для Каупервуда.
It was too ardent, too clinging, and he had gradually extricated himself, not without difficulty, from that particular entanglement.	Она была слишком пылкой, слишком влюбленной, и он мало-помалу, хотя и не без труда, освободился от этих уз.

Since then he had been intimate with other women for brief periods, but to no great satisfaction-Dorothy Ormsby, Jessie Belle Hinsdale, Toma Lewis, Hilda Jewell; but they shall be names merely.	После Антуанеты у него было несколько непродолжительных связей с различными женщинами, но они не принесли ему удовлетворения. Дороти Ормсби, Джесси Белл Хинсдейл, Тома Льюис, Хильда Джуэлл - в его памяти остались только их имена, не больше.
One was an actress, one a stenographer, one the daughter of one of his stock patrons, one a church-worker, a solicitor for charity coming to him to seek help for an orphan's home.	Первая была актриса, вторая - стенографистка, третья - дочь одного из его коллег, четвертая -деятельница церковной общины, явившаяся к нему с благотворительной целью - испросить пожертвование на сиротский приют.
It was a pathetic mess at times, but so are all defiant variations from the accustomed drift of things.	Иной раз случались неприятности - трогательные и жалкие сцены, но таков уж удел тех, кто осмеливается свернуть с проторенной дорожки.
In the hardy language of Napoleon, one cannot make an omelette without cracking a number of eggs.	По меткому выражению Наполеона, нельзя приготовить яичницу, не разбив яиц.
The coming of Stephanie Platow, Russian Jewess on one side of her family, Southwestern American on the other, was an event in Cowperwood's life.	Появление Стефани Плейто - девушки, в которой еврейская кровь смешалась с южноамериканской, сыграло немалую роль в жизни Каупервуда.
She was tall, graceful, brilliant, young, with much of the optimism of Rita Sohlberg, and yet endowed with a strange fatalism which, once he knew her better, touched and moved him.	Стефани была молода и чрезвычайно эффектна. Высокая, стройная, грациозная, она совмещала в себе веселую беспечность Риты Сольберг с каким-то удивительным фатализмом, который, -когда Каупервуд узнал ее ближе, - странным образом взволновал и растрогал его.
He met her on shipboard on the way to Goteborg.	Впервые он встретился со Стефани на пароходе, шедшем в Гетеборг.
Her father, Isadore Platow, was a wealthy furrier of Chicago.	Отец Стефани, Айседор Плейто, вел в Чикаго крупную торговлю пушниной.
He was a large, meaty, oily type of man-a kind of ambling, gelatinous formula of the male, with the usual sound commercial instincts of the Jew, but with an errant philosophy which led him to believe first one thing and then another so long as neither interfered definitely with his business.	Это тучное, амебообразное существо, с мясистым, лоснящимся от жира лицом обладало безошибочным деловым нюхом и странной склонностью к философствованию. Слабость эта приводила его к некоторому разброду в мыслях, заставляя утверждать сегодня одно, а завтра -другое, лишь бы это не вредило его коммерции.
He was an admirer of Henry George and of so altruistic a programme as that of Robert Owen, and, also, in his way, a social snob.	Айседор Плейто, в общем порядочный сноб, считал себя поклонником Генри Джорджа и одновременно - столь бескорыстного утописта, как Роберт Оуэн.
And yet he had married Susetta Osborn, a Texas girl who was once his bookkeeper.	Впрочем, его снобизм отнюдь не помешал ему жениться в свое время на Сюзетте Осборн -простой техасской девушке, служившей у него в магазине счетоводом.
Mrs. Platow was lithe, amiable, subtle, with an eye always to the main social chance-in other words, a climber.	Миссис Плейто была любезная, обходительная, изворотливая и хитрая дама, чрезвычайно чувствительная к успеху в обществе, - короче говоря - пролаза.

Предыдущая Стр. 94 из 262 Следующая

Оглавление