Уставшие люди, едва проглотив жареный кусок мяса, укладывались спать. Мне тоже устроили подобие постели натаскав густой травы. В этот раз заснул быстро, едва успел прилечь на приготовленное ложе.
Дни проходили однообразно: меняясь Русы несли носилки, негромко переговариваясь меж собой. Во время большого отдыха устраивалась охота, если поблизости оказывались животные. Целая неделя ушла, прежде чем оставили позади себя выжженный участок саванны, подожженный убегавшими французами. Во время преследования врага, это расстояние мы прошли всего за три дня. Бер ошибся насчет двух недель, с каждым днем пройденное расстояние становилось короче.
Зорг умер на восьмой день — уснул и не проснулся. Причиной смерти, скорее всего, явилась жировая эмболия. При отсутствии гипса, невозможности нормальной фиксации сломанной шейки бедренной кости, это было практически неизбежно. Похоронив отмучавшегося парня, слегка прибавили в скорости.
Мое бережное отношение к своему состоянию тоже дали положительный результат, боль практически исчезла. В очередной раз осмотрев у двоих Русов сломанные руки, удовлетворенно хмыкнул: кости начали срастаться, образуя костную мозоль. Строго предупредив, чтобы не двигали рукой, вновь наложил шины и стянул кусками полосок, отрезанных от шкуры.
Мое побитое животными войско с каждым днем приходило в себя, давая возможность увеличивать темп передвижения. К концу второй недели уже практически вышли на прежнюю скорость ходьбы. К реке вышли на семнадцатый день, отсюда вниз по течению до озера примерно полтора дня пути. И еще около полудня вдоль озера до места катастрофы звездолета. Там можно будет отдохнуть и послать свежего воина за Тиландером, чтобы на острова вернуться уже на корабле.
Повеселели и воины, понимая, что конец дороги уже близок. Выйдя к озеру, нашел место свободное от камышей, чтобы искупаться. Под бдительным взором Бера, зашедшего в воду по пояс, быстро сполоснулся. Несколько Русов последовали моему примеру, но большинство довольствовались лишь умыванием.
— Остановимся на ночь, сухого камыша для костров здесь достаточно. Все равно сегодня не успеем дойти до своих, через пару часов станет темно. Только берегитесь крокодилов, — напомнил людям, устало опустившимся на землю. Крокодилов Русы недооценивали: легко перебив их на острове, жители Форт Росс порой оказывались беспечны. И даже случай смерти неосторожной купальщицы их ничему не научил — рептилии им не казались угрозой.
Урр, охранявший лагерь со звездолетом, оказался достоин моего доверия. Караул, выставленный им на подходе к лагерю, увидел нас раньше, чем мы их. После почти месячного перехода, мои воины были счастливы увидеть знакомые лица. Встреча превратилась в цыганский базар, где все одновременно спрашивали и одновременно отвечали.
Караул, при нашем обнаружении, сразу послал воина за Урром. Сын явился запыхавшись, не иначе как бежал всю дорогу.
— Отец!
Обычно дети звали меня Макс Са, привыкнув к тому, что вокруг так говорят. А сейчас сын меня удивил, оглядевшись вокруг, Урр задал вопрос, от которого сжалось сердце:
— А где Санчо?
Боясь, что не совладаю с чувствами, мотнул головой в сторону Бера. Тот коротко обрисовал случившееся, под удивленные восклицания воинов Урра из караула.
— Пойдем в лагерь, — мне совсем не хотелось бередить рану. Все эти дня старательно отгоняя мысли про Санчо, пытался внушить себе, что смерть все равно неизбежна для всех. Санчо мог умереть от тромбоза коронарный артерий, тромбоэмболии легочной артерии, инсульта. Неандертальцы редко доживали до преклонного возраста, всему виной их свертывающая система, призванная защитить их от кровотечений. Она, помимо положительной роли, оказывает и негативную, увеличивая внезапную смерть от острых состояний. В мединституте, профессор Павловский, во время лекции говорил об этом. Был даже смешной момент, когда лектор заявил, что у белых людей есть гены неандертальцев от одного до четырех процентов. И чем выше процент неандертальских генов, тем больше оволосения груди, широкая грудная клетка, бочкообразный живот и большая мышечная масса. После слов Павловского, весь зал посмотрел на Арама Цормудяна, идеально подходившего под критерии лектора. Армянин не выдержал взглядов зала и со словами «я не неандерталец» покинул лекторий под оглушительный смех студентов.
За время нашего отсутствия бывший лагерь Маркози преобразился: были установлены новые хижины, а куча костей и экскрементов зачищена и похоронена под слоем земли. Уроки Русам давали плоды — на отшибе лагеря два временных сортира. Вкопанные у края поглотительной ямы четыре столбца с натянутой шкурой.
Ната с немцами находилась внутри звездолета, они выглянули узнать, что за шум. Воины. Остававшиеся в лагере шумно приветствовали наше появление. Кто-то успел предупредить, вероятно Бер или Урр, но тема Санчо не поднималась.
— Макс, — вся в саже и машинном масле, Ната кинулась мне на грудь, сбежав со стапелей. После меня ее объятий удостоился Бер. Поискав глазами неандертальца, Ната с улыбкой спросила:
— А где наш обжора, неужели так наелся, что отстал от вас?
— Санчо мертв!
— Такими вещами не шутят, — Ната рассмеялась, но поймав взгляд Бера, осеклась:
— Как? Как такое возможно???
— Дезинтегратор, ты была права, их оружие куда мощнее и опаснее.
— Макс Са, — вынырнул из чрева звездолета Ульрих в сопровождении своих немцев. Все они походили на чумазых чертей, обмасленные с всколоченными волосами. Улыбка застыла на лице немца, увидевшего как разрыдалась моя жена, кинувшись мне на грудь. Всхлипывая, Ната не переставала спрашивать в пустоту, как такое могло случиться.
— Ну хватит, он же не бессмертный в конце концов, как и мы. Здесь в любой момент можно умереть, это каменный век, Ната. Немного успокоившись, Ната вкратце сообщила печальную новость Ульриху с товарищами. У одного из немцев начался нервный тик, бедняга вообразил, что за смерть Санчо могут их наказать. Маркози очень сильно поглумился над их психикой, если судить по поведению немцев. Ульрих выразил свои соболезнования на немецком, смысл был понятен и без перевода.
— У меня хорошие новости, — Ната увлекла меня внутрь корабля. С прошлого раза здесь произошли перемены — было чисто, многочисленные панели мигали преимущественно зеленым светом.
— Мы отсоединили поврежденные отсеки, провели полный осмотр всех дефектов, — Ната сделал паузу и улыбнулась:
— Я запускала маршевый двигатель, мой допуск сработал. Модули системы управления огнем переставили на систему жизнеобеспечения. Удалось добиться полной герметичности — когда крейсер поднимется в воздух, произведу сброс поврежденных отсеков.
— Эта штука может летать? — Моему удивлению не было предела.
— Еще нет, мы сейчас пытаемся разобраться с системой навигации. Без ее функционирования крейсер не взлетит, потому что БСИИ не получит привязки к звездной карте.
— Разве Ульрих не говорил, что все навигаторы мертвы?
— Говорил, но обнаружилась интересная деталь, — Ната сделала серьезное лицо, — обещай не смеяться над парнем и не подкалывать его.
— Каким парнем?
— Щольц Рихард, он по штатному расписанию менеджер по обслуживанию БСИИ, но между ним и навигатором Полем Готье были отношения. Благодаря этому, Рихард знал коды доступа к навигации, и мы неплохо продвинулись в этом направлении.
— Ты хочешь сказать они того, — я сделал жест руками.
— Макс, не опошляй. Они из другого времени, свобода нравов, планировали узаконить свои отношения и завести детей. А вот кстати и сам Рихард, — Ната улыбнулась довольно молодому немцу, проходившему мимо. Только посмотрев след отметил для себя, что у парня узкая талия, да и пятая точка слишком рельефно двигается. Вопрос кто из них кого отпал сам собой.
— Макс, ты обещал, — напомнила Ната, заметив мой взгляд.
— Да черт с ним, — отмахнулся от немца, — как думаешь, когда возможно поднять в воздух это франко-немецкую колымагу?
— Может завтра-послезавтра, многое зависит от Рихарда, он вспоминает все, что ему рассказывал Готье.
— Не думал, что когда-нибудь буду зависеть от задницы парня, — не удержался я от издевки, закрываясь от Наты, накинувшейся на меня с кулачками.
Уже перед самым сном, Щольц вновь попался мне в поле зрения.
— Повезло тебе парень, что Санчо мертв, — улыбнулся немцу, в ответ пожелавшему мне «тоже доброй ночи».
Глава 24Максель
Как и предполагала Ната, торжественный взлет звездолета состоялся спустя день. Перед стартом пришлось отвести людей подальше, никто не мог дать гарантий, что взлет произойдет без происшествий. Ната настояла, чтобы я остался снаружи:
— А вдруг, что-то не так, — упрямилась жена, не желая, чтобы я составил ей компанию при испытательном взлете, — моя смерть не трагична, а вот твоя будет ударом для всех. Правила требовали удалиться на полкилометра от стартующего звездолета. Компанию моей жене составил Рихард Щольц, при виде которого мне с трудом удавалось сохранить равнодушие и спокойствие. Грязные подколы так и рвались из русской души, но сдерживая обещание, данное Нате, подавлял в себе это желание. Остальные немцы вместе с Ульрихом что-то взволнованно обсуждали: один из них с пеной у рта едва не доходил до рукоприкладства в отношении вождя Ранаати. Заметив мой взгляд, Ульрих оставил своих соплеменников, поспешив объяснить причину размолвки. На ломанном русском, вставляя немецкие и английские слова, немец объяснил причину ссоры. Бесноватый боялся, что, получив звездолет Ната улетит, оставив их здесь. Потому и выговаривал Ульриху как старшему, за его мягкотелость, отдавшего космический корабль в чужие руки.
— Дебил он, — не знаю понял меня немец, но улыбку изобразил, возможно догадавшись о сказанном по моей интонации.
Я ожидал, что шум моторов «Романо» будет сродни шуму при старте космических кораблей моей эпохи. Когда высоко над деревьями появился крейсер, от неожиданности даже открыл рот: гигантский звездолет плыл по небу в паре сотен метров от нас абсолютно бесшумно. Даже бесноватый на минуту замолчал, приветственно вскидывая руки.