18 К ноябрю Рокфеллер сдался и принял его отставку. Пять лет Гейтс председательствовал в СВО, но перестал получать регулярную зарплату и выполнял лишь случайные деловые поручения для Рокфеллера. При всех восхвалениях мудрости Рокфеллера у Гейтса накопились личные претензии, и его раздражала, по его мнению, скудная компенсация; стоимость его услуг была его больным местом с момента продажи руды Месаби «Юнайтед стейтс стил» в 1901 году. В 1915 году Гейтс провел долгие мучительные переговоры для Рокфеллера с «Консолидейшн коал компани»; впоследствии он отказался от компенсации в двадцать пять тысяч долларов, назвав сумму слишком скромной, и потребовал шестьдесят тысяч долларов.
Хотя Гейтс стоял за Фондом Рокфеллера как идеолог, теперь он стал лишь одним из девяти попечителей. Фонд провел первое собрание на Бродвей, 26, 19 мая 1913 года, Младший был избран президентом. Он пригласил на собрание отца, но знал, что тот откажется. Рокфеллер в течение десяти лет являлся номинальным попечителем, но следовал обычной своей практике, ни разу не присутствуя на встречах. Он теперь занял более отдаленную позицию наблюдателя за своими проектами и уступил больше полномочий сыну, хотя никогда не отказывался от права вето. Возможно, ссоры в Конгрессе по поводу лицензии фонда напомнили ему о необходимости держаться на здоровом расстоянии от фондов. А может быть, дело было в возрасте.
Несколько элементов в организации нового фонда сводили на нет идею публичного фонда и напоминали скорее прекрасно охраняемый заповедник Рокфеллера. Управляющая структура походила на холдинг благотворительных проектов Рокфеллера и не имела автономного функционирования, когда-то жарко обещанного Конгрессу. Из девяти попечителей двое были членами семьи (Старший и Младший), трое – сотрудниками (Гейтс, Старр Мерфи и Чарльз О. Хейдт, секретарь Младшего) и четверо происходили из проектов Рокфеллера (Саймон Флекснер и Джером Грин из РИМИ, Гарри Пратт Джадсон из Чикагского университета и Уиклифф Роуз из Рокфеллеровской комиссии по оздоровлению). Благотворительные проекты Рокфеллера оставались замкнутой вселенной, одни и те же лица переходили из одного совета в другой.
Заявку Фонда Рокфеллера на автономность ослабило и сохраненное Рокфеллером право ежегодно распределять два миллиона долларов из его дохода. Прежде чем практику отменили в 1917 году, эти отчисления основателя составляли около трети всех грантов и финансировали несколько любимых проектов Старшего – от миссионерской работы баптистов до Регистрационного бюро евгеники Чарльза Б. Девенпорта. Конгресс, отказав в лицензии фонду, упустил шанс ограничить влияние Рокфеллера на деньги.
Фонд Рокфеллера при решении о грантах воздерживался от всего, вызывающего громкие споры, после шума по поводу федеральной лицензии. Получив сполна свою порцию общественной критики, Рокфеллеры хотели, чтобы все было по-настоящему. Как и другие проекты семьи, Фонд Рокфеллера был настроен на оптимистичный рациональный дух Прогрессивной эпохи и пользовался ее новым классом технократов. (В 1912 году в Белый дом был избран политолог Вудро Вильсон.) Наука станет волшебной палочкой, которой можно помахать над любым проектом и показать, что он здравый и объективный, свободный от фаворитизма и личных интересов. Долгое время Фонд Рокфеллера сторонился гуманитарных и общественных наук и искусства как сфер слишком субъективных и политически ненадежных. В 1917 году, советуя отцу выделить еще пятьдесят миллионов РИМИ, Младший объяснил свое предпочтение медицины: «Это поле, в котором не может быть противоречий, поэтому я думаю, что вероятная критика касательно использования фонда или его опасностей будет почти сведена на нет. Нет ограничений развитию медицины»19.
В свое первое десятилетие Фонд Рокфеллера сфокусировался на здоровье населения и медицинском образовании и дома, и за границей. Как основатель одной из первых многонациональных корпораций, Рокфеллер одобрял уникальный глобальный охват своего нового благотворительного проекта, его постоянный отличительный элемент. Первым делом, в июне 1913 года, новый совет решил взять великолепную работу Рокфеллеровской комиссии по оздоровлению против анкилостомы и применить ее по всему миру. Для этого он создал новую Международную комиссию по здравоохранению под руководством Уиклиффа Роуза, который перенес результаты своей работы в пятьдесят две страны на шести континентах, охватив миллионы человек.
В будущем Роуз ввязывался в битвы с малярией, туберкулезом, тифом, скарлатиной и другими бедами, но самую яркую победу одержал над желтой лихорадкой, когда-то прозванной «ужасом Западного полушария». В испано-американскую войну майор Уолтер Рид показал, что переносят желтую лихорадку комары, этим наблюдением воспользовался полковник У. К. Горгас, которому необходимо было не допустить вспышки лихорадки в Панаме при строительстве канала в джунглях, кишевших комарами. Путешествуя по Дальнему Востоку в 1914 году, Роуз услышал опасения от чиновников здравоохранения, что из-за кораблей, проходящих по новому каналу, возможен новый всплеск желтой лихорадки. Вернувшись в Соединенные Штаты, Роуз проконсультировался с полковником Горгасом, который подтвердил, что лихорадку можно «истребить за разумное время и разумные деньги», если организовать системную кампанию по ликвидации рассадника в Западном полушарии20. Роуз привлек Горгаса в проект, и тот добился таких триумфальных результатов, что заболевание почти исчезло в Южной и Центральной Америке к концу 1920-х годов. Когда последовала новая вспышка, Фонд Рокфеллера заказал группе ученых разработать и изготовить вакцину против лихорадки, впечатляющая работа, которая к 1937 году дала вакцину, но при этом унесла жизни шести заразившихся исследователей. Миллионы доз вакцины были распространены по всему миру и спасли бесчисленное множество американских солдат во Вторую мировую войну.
Полная эмоций борьба с инфекционными заболеваниями, породила одну тревожную мысль: что, если болезни вернутся из-за отсутствия подготовленных сотрудников в уже охваченных проектом районах? Вскоре стало очевидным, что лучший способ сохранить работу Роуза – это помочь правительствам в создании структур здравоохранения. Момент для такого подхода был благоприятный, так как чистая наука начала обгонять практическую медицину, что позволяло добиться невероятных достижений, просто применяя уже имеющиеся знания. Помня об этом, Фонд Рокфеллера выделил шесть миллионов долларов Университету Джона Хопкинса на новую Школу гигиены и общественного здоровья, которая открылась в 1918 году, новомодная организация, обучающая профессионалов здравоохранения в таких зарождающихся дисциплинах как санитарная техника, эпидемиология и биостатистика. В 1921 году фонд сделал похожее пожертвование Гарварду на школу общественного здоровья и в итоге потратил двадцать пять миллионов долларов на создание подобных школ от Калькутты до Копенгагена, а также на многочисленные программы стипендий. Фонд Рокфеллера, став катализатором, сыграл существенную роль в подъеме американской медицины на вершину мирового лидерства.
Щедрость Фонда Рокфеллера распространялась на многие страны, но Китай стал особым получателем, туда было выделено больше денег, чем любой другой стране, кроме Соединенных Штатов. Когда в 1909 году Рокфеллер сократил участие в Чикагском университете, Гейтс представил, что подобное достижение можно повторить с крупным китайским университетом. Как многие баптисты его эпохи, Рокфеллер интересовался Китаем из-за обширной миссионерской работы в этой стране. Хотя политические волнения в Китае приостановили Гейтса, он отправил туда исследовательскую миссию изучать вопрос. Против проекта резко возражали две группы: местные христианские миссионеры, опасавшиеся светского варварства предложенного университета, и правительственные чиновники, опасавшиеся иностранного влияния. Поэтому вложения в Китай перенеслись на тот же старый резерв Рокфеллера: медицину. В 1915 году Фонд Рокфеллера организовал Китайский медицинский совет, построивший Медицинский колледж Пекинского союза и открывший его в 1921 году. Медицинский комплекс, один из крупнейших проектов Рокфеллера, состоял из пятидесяти девяти зданий с крышами из нефритово-зеленой черепицы (его окрестят Зеленым городом), разбросанных по территории двадцати девяти акров (ок. 11,7 га). Университет, позже национализированный коммунистами, ввел в современную медицину поколение китайских врачей.
К 1920-м годам Фонд Рокфеллера стал крупнейшим фондом на земле, выдающим гранты, и ведущим спонсором медицинской науки, медицинского образования и общественного здоровья в Америке. Джон Д. Рокфеллер-старший зарекомендовал себя величайшим благотворителем в истории в области медицины. Из пятисот тридцати миллионов долларов, пожертвованных им за свою жизнь, на медицину, напрямую или косвенно, пошли четыреста пятьдесят миллионов. Он нанес смертельный удар примитивному миру медицины XIX века, в котором процветали продавцы патентованных лекарств, такие как Док Рокфеллер. Он произвел революцию в филантропии, возможно, ставшую не менее масштабной, чем его инновации в коммерции. До появления Рокфеллера богатые благотворители обычно поддерживали любимые организации (симфонические оркестры, художественные музеи или школы) и основывали здания (больницы, общежития, приюты), носившие их имена и свидетельствующие об их великодушии. Филантропия Рокфеллера больше ориентировалась на создание знания и, казавшись более безличной, давала более ощутимый эффект.
Глава 29Бойня
В своих благотворительных проектах Джон Д. Рокфеллер дышал чистым воздухом добрых дел, высоко поднявшись над столкновениями партий и конфликтами в промышленности. С появлением Фонда Рокфеллера, репутация имени Рокфеллера, столь запятнанная ассоциациями со «Стандард Ойл», сделала большой шаг к перерождению. И Младший, поработав в жюри по белому рабству, примерил на себя новенький образ социального реформатора. Именно в этот счастливый поворотный момент до Нью-Йорка дошли новости об ужасном кровопролитии на угольных месторождениях южного Колорадо, и на семью сошел худший кошмар в истории Рокфеллера – превосходящий все, что было связано со «Стандард Ойл».