При всем своем успехе в сдерживании биллей по трубопроводам Рокфеллер не сумел вывести из строя «Тайдуотер». Когда проект уже близился к завершению, Рокфеллер в последнюю минуту совершил множество маневров и даже попытался купить долю в деле за триста тысяч долларов – но все безуспешно. 28 мая 1879 года неподалеку от Брэдфорда пришли в движение большие насосы и нефть потекла по трубе на восток, люди из «Тайдуотер» затаили дыхание. Никто не знал, переберется ли сырая нефть через горы на пути, и целыми днями следили за ее медленным ходом. Через семь дней тревожных ожиданий первые капли нефти выплеснулись на конце Уильямспорта, и в западной Пенсильвании началось ликование, «Тайдуотер» обещала свободу от монополии «Стандард Ойл». Трубопровод назвали одним из величайших инженерных достижений тех дней, а его директора, Байрона Бенсона, считали героем.
Потерпев редкое поражение, «Стандард Ойл» не осталась невозмутимой. Дэниел О’Дэй предлагал прибегнуть к разгрому и уничтожить трубопровод. «Я испытываю крайнее удовлетворение, что «Тайдуотер пайп лайн» можно остановить и уничтожить, если сочтут, что так лучше, – сказал он Рокфеллеру. – И я думаю, что, чем скорее «Тайдуотер» об этом узнает, тем лучше, это окажет лечебный эффект»38. Рокфеллер запретил применять такие грубые меры и нашел более элегантное решение угрозы «Тайдуотер». Но ему пришлось дожидаться благоприятного момента, потому что сначала следовало избавиться от двух исков, которые преследовали его весь 1879 год.
Некоторые критики Рокфеллера не довольствовались обвинениями, они хотели бросить этого святошу и директора воскресной школы за решетку. Нефтедобытчиков все еще возмущала ситуация с немедленными отправками и отказом «Стандард Ойл» хранить излишки их нефти. В итоге, 29 апреля 1879 года в округе Кларион, штат Пенсильвания, большое жюри предъявило девяти руководителям «Стандард Ойл» – в том числе Рокфеллеру, Флаглеру, О’Дэю и Арчболду – обвинение в заговоре с целью монополизации нефтяного бизнеса, получения железнодорожных скидок и манипуляции ценами, чтобы вывести из строя конкурентов. Уорден, Локхарт и Вандергрифт, проживавшие в Пенсильвании, были арестованы и выпущены под залог, а те, кто, как Рокфеллер, жил за пределами штата, имели возможность избежать преследования. Реформаторы, караулившие «Стандард», знали, что нужно привести в суд Рокфеллера и Флаглера, так как многие высшие руководители ничего не знали о хитроумной закулисной деятельности компании. Например, когда капитан Джейкоб Дж. Вандергрифт давал показания на заседании в Огайо, Флаглер заверил Рокфеллера: «Если вопрос в железнодорожных грузах и дискриминации, по моему суждению, [Вандергрифт] ничего не знает, а если знает, не обязан отвечать»39.
Весной 1879 года Рокфеллер начал бег от правосудия, продлившийся тридцать лет, учась находиться на шаг впереди закона. При всех своих насмешках над исками в округе Кларион – «Это дело никогда не дойдет до суда!» – рисковать он не собирался40. Опасаясь, что его экстрадируют из Нью-Йорка, Рокфеллер попросил Чонси Депью, юриста Нью-Йоркской Центральной, обратиться к губернатору Нью-Йорка Луциусу Робинсону, и тот согласился отклонять любые подобные требования Пенсильвании. Одновременно Рокфеллер поручил А. Дж. Кэссетту обратиться к губернатору Пенсильвании Генри М. Хойту с требованием прекратить попытки тащить его в суд. Чтобы убедиться, что Пенсильванская железная дорога не будет вести двойную игру, Рокфеллер увеличил производство на филадельфийских нефтеперерабатывающих заводах, которые обслуживала эта железная дорога, – щедрый бонус, который можно было отменить в любой момент за плохое поведение. Рокфеллер, педантичный в таких маневрах, убедился, что не оставил отпечатков пальцев, и сказал капитану Вандергрифту, что «чрезвычайно важно, чтобы никто не знал, что [ «Стандард Ойл»] собиралась что-то делать с [иском] за пределами округа [Кларион]»41.
С самого начала защитники «Стандард Ойл» увидели в истории с округом Кларион преимущество – теперь можно было отказываться давать показания во многих гражданских исках, утверждая, что это может повредить в уголовном деле. Рокфеллер все же опасался, что иск Клариона создаст прецедент, и занял боевую позицию. «Мы расположены сражаться, а не подчиняться вечно этому шантажу», – настаивал он42.
В глубине души, Рокфеллер, вероятно, был не на шутку встревожен нависшим криминальным делом, так как решил умиротворить добытчиков и заключить политическую сделку. За день до Рождества 1879 года «Стандард Ойл» отменила политику немедленной отправки и согласилась встретиться с бурильщиками в отеле «Пятая авеню» в Нью-Йорке. В историческом соглашении «Стандард Ойл» отказалась – или сделала вид — использовать тайные скидки и возвраты и согласилась опубликовать грузовые тарифы; «Юнайтед пайп лайнс» больше не будет делать различий между отправителями и будет транспортировать всю нефть в разумных пределах. В итоге криминальные и гражданские дела против «Стандард Ойл» в Пенсильвании были сорваны. Со временем выяснилось, что обязательство «Стандард» отречься от скидок являлось в основном фигурой речи, чтобы уладить дела.
Осознавая, что теперь судьба «Стандард Ойл» вынесена на политическую арену, Рокфеллер вопреки своему длительному предубеждению взял акции в двух кливлендских газетах, вложив пять тысяч долларов в «Геральд» и десять тысяч – в «Лидер», и объяснил полковнику Оливеру Пейну, что раз «господин Флаглер считает, что, возможно, мы уделяли слишком мало внимания влияниям такого рода, я решил, что лучше это сделать»43. Официально Рокфеллер продолжал придерживаться политики упрямого молчания, но теперь он имел больше путей доступа к прессе, чем признавал. Пейн, в свою очередь, считал, что «Стандард Ойл» следует перейти от подкупа политиков к прямому их контролю и сообщил Рокфеллеру касательно законодательного собрания штата Огайо: «Я бы хотел сказать, что покончил с сантиментами в политике… Нам следует убедиться на будущее, что в собрании округа есть человек умный, влиятельный и что это наш человек»44. Рокфеллер ответил Пейну делать «все, что необходимо»45.
Примерно в это время Рокфеллер нанял в юридический отдел «Стандард» Роджера Шермана, который вел против него дело нефтедобытчиков. Шерман годами храбро боролся за Ойл-Крик, стремясь посадить Рокфеллера. Теперь Рокфеллер оказался достаточно хитер, чтобы предложить ему работу, а Шерман достаточно наивен – или достаточно оригинален, – чтобы согласиться. Рокфеллер всегда гордился силой своего убеждения и особое удовольствие испытывал, заманивая оппонентов, которых начинал ценить, наблюдая за их действиями против него. Когда в 1880-х годов адвокат Верджил Клайн выиграл против него два иска, Рокфеллер пригласил его к себе в контору. «Господин Клайн, – сказал он, – вы хорошенько нас поколотили. Теперь мне хотелось бы, чтобы вы пришли работать на меня»46. Клайн согласился и надолго влился в команду юристов «Стандард Ойл».
С Роджером Шерманом все получилось иначе. Проведя необычно неактивный год в штате, он понял, что Рокфеллер дал ему контракт на пять лет, очевидно, чтобы нейтрализовать его. Когда Шерман попытался оказаться от контракта, он смог добиться только компромисса, позволявшего ему вернуться к общей практике в западной Пенсильвании, пока его не затребует «Стандард Ойл» Позже он попытался выступать против Рокфеллера, но независимых производителей слишком разочаровал его флирт со «Стандард», и они не хотели иметь с ним дело. Как он и хотел, Рокфеллер лишил Шермана блеска и отделил от его бывших почитателей.
Еще с детства, будучи сыном городского парии, Рокфеллер проявлял заметные черты паранойи. Теперь, сражаясь в судах и законодательных палатах, он пришел к убеждению, что негодяи плетут против него заговоры и жаловался одному коллеге на «эту несправедливую процедуру науськивать Соединенные Штаты с сетями на «Стандард Ойл Ко» 47. Главным зачинщиком его несчастий он называл Джорджа Райса, независимого нефтепереработчика, который с упорством гарпии преследовал его десятилетиями.
В своих передвижениях в 1879 года Рокфеллер в основном руководствовался необходимостью уворачиваться от повесток. В июле Ассамблея штата Нью-Йорк провела слушания под председательством Алонзо Бартона Хепберна, исследуя подпольные отношения между железными дорогами и различными отраслями промышленности. Комиссия изучила мельников, мясокомбинаты и производителей соли, затем нацелилась на «Стандард Ойл», компанию, больше других прославившуюся взаимными услугами с железными дорогами. Тем летом Рокфеллер оставался в Форест-Хилл, вне доступа комиссии.
Слушания Хепберна, как и многие другие случаи привлечения внимания к Рокфеллеру, разожгли общественное негодование против него и непреднамеренно укрепили его образ таинственного неуязвимого гения. Комиссия вызвала Уильяма Г. Вандербильта, который воздал должное организованности и мастерству руководителей «Стандард Ойл». «Я давно говорил, что, если все так продолжится, люди из нефти будут владеть дорогами… Они значительно умнее меня. Это очень предприимчивые и умные люди. Я никогда не сталкивался с классом людей таких же умных и способных, как они в своем деле»48.
Джон Д. Арчболд, давая показания, продемонстрировал манеру – дерзкую, заносчивую, поверхностную и высокомерную, – в которой он в будущем отметал юридические претензии в адрес руководства «Стандард Ойл». Когда ему задали вопрос о его обязанностях как директора, Арчболд парировал: «Я требую дивиденды. Это единственная обязанность, которая у меня имеется в связи со «Стандард Ойл Компани»49. Он дал откровенно ложные показания, сказав, что «Стандард» не контролирует «Акме ойл компани». Председатель Хепберн попросил его вернуться на следующий день и продолжить отвечать на вопросы, но получилось, как будто это Арчболд разрешил комиссии быть свободной, а не наоборот: «Я выделил время сегодня, – ответил он им. – У меня нет возможности вернуться к вам»