В июне 1882 года Паккард и Джайлз посетили Кливленд, чтобы обратиться к потенциальным донорам в Баптистской церкви на Уилсон-авеню. В течение сорока лет Спелманы страстно поддерживали аболиционизм и множество организаций, помогающих неграм. Недавно усопший Харви Б. Спелман был членом исполнительного комитета Комиссии союза американских вольноотпущенников. Поэтому преподобный Кинг имел сильные подозрения, что Рокфеллер с энтузиазмом отнесется к просьбе Паккард и Джайлз и обещал женщинам, если они придут в его церковь, пригласить Джона и Сетти Рокфеллеров.
И Паккард, и Джайлз одевались с простотой, характерной для незамужних дам, но сходство на этом заканчивалось. Высокая голубоглазая Паккард – оживленная женщина с бойким умом и прекрасным даром управленца, а более молодая Джайлз казалась робкой, мягкой и сдержанной в манерах. В тот вечер они подготовили трогательный рассказ, ярко описав сто пятьдесят учениц, многих неграмотных, но желающих учиться, скучившихся в унылом подвале церкви. Дождевая вода стекала по стенам и собиралась в затхлые лужи на грязном полу, Паккард и Джайлз, иногда стоя в лужах, вели по одиннадцать или двенадцать классов в день; некоторые классы были втиснуты в пыльное помещение, где раньше хранили уголь. Дыша воздухом, плотным от дыма и пыли, и подныривая под трубами отопления над головами, ученицы, устраиваясь на полу на коленях, писали на деревянных скамьях. На уроках математики Паккард и Джайлз раскладывали палки на досках, чтобы ученицы их пересчитывали. Поначалу большинству женщин выдали только Библию, блокнот и карандаш, а освещение было такое плохое, что в дождливые дни читать было невозможно.
Этот живой рассказ выжал бы слезы и из камня, и Рокфеллеры слушали замерев. Как вспоминала Гарриет Джайлз: «Именно на той встрече господин Джон Рокфеллер заинтересовался школой. Когда проносили коробку для пожертвований, он опустошил карманы, а затем задал [нам] характерный вопрос: «Вы не бросите это дело?» и добавил: «Если нет, я сделаю больше»65. Он сразу обещал еще двести пятьдесят долларов для их фонда на строительство. К изумлению учительниц, он вернулся на следующий день с тремя экипажами и отвез их в Форест-Хилл, где они разъезжали как почетные гости.
Вдохновленный этими женщинами, обычно консервативный Рокфеллер стал неизменно предан делу образования негров. Как отметил один летописец филантропии Рокфеллера: «…документы Рокфеллера более подробно охватывают вопросы благополучия негритянской расы, чем все другие»66. В большей степени, чем остальные благотворительные проекты, колледж для чернокожих женщин в Атланте стал семейным делом Рокфеллеров, так как к Джону присоединились его жена Спелман, свояченица и теща. В вопросах образования и благополучия негров Рокфеллер демонстрировал непривычное рвение. «Будьте добры, заверьте цветных людей в моих симпатиях и интересе к ним и передайте, что я надеюсь, они в дополнение к знаниям из книг постараются научиться делать все виды работ и лучше, чем прочие классы людей», – написал он одному знакомому пастору в конце 1800-х годов67. Отвечая взаимностью на личный тон его переписки, София Паккард всегда обращалась к нему «дорогой брат» или «дорогой друг». В бурных перипетиях своей жизни Рокфеллер всегда находил время отправить письма и небольшие заботливые подарки Паккард и Джайлз, чтобы подбодрить их дух.
Поначалу Рокфеллер с осторожностью жертвовал школе в Атланте, но постепенно его участие значительно расширилось. В конце 1882 года школа купила девять акров (ок. 3,6 га) и 5 зданий, в которых когда-то размещались оккупационные войска Союза. К концу 1883 года быстро растущая школа приняла четыреста пятьдесят учениц. Но приближалось время выплаты залога за казармы, и она держалась на краю финансового кризиса. Паккард и Джайлз умоляли Рокфеллера о пожертвовании, чтобы школа прочно встала на ноги: «Дайте ей имя; пусть она будет называться, с вашего позволения, «Рокфеллер Колледж» или, возможно, вы бы предпочли назвать ее девичьей фамилией вашей доброй жены или любым другим именем, каким сочтете нужным»68. Рокфеллер погасил долг в пять тысяч долларов, но скромно отказался использовать свое имя. Вместо этого, отдавая дань родственникам со стороны жены, он выбрал имя «Спелман», и таким образом родилась Семинария Спелман, в 1924 году переименованная в Колледж «Спелман». Она превратилась в одну из самых уважаемых школ Америки для чернокожих женщин, в числе ее многих известных выпускниц мать и бабушка Мартина Лютера Кинга-младшего.
11 апреля 1884 года Рокфеллер с семьей отправился на поезде в Атланту на празднование третьей годовщины школы, и в часовню набились все четыреста пятьдесят учениц, желающих хоть мельком увидеть своих патронов. Рокфеллер обожал негритянские песни и духовные гимны и теперь услышал их в изобилии. После начального гимна София Паккард воскликнула: «Я благодарю Господа, что дожила до этого дня»69. Последовали краткие речи, Сетти Рокфеллер отметила освобождающую силу песни, сестра Лют вспомнила аболиционистскую работу их отца, а их мать рассказала, как дом Спелмана был в свое время «станцией подземной железной дороги». Хотя Рокфеллер практически никогда не говорил на публике, здесь он сказал искренне и красноречиво: «В душе вы способны создать школу, в которую люди поверят. Бог возьмет эти маленькие начинания, и они превратятся в великую работу. Я рад своему присутствию здесь»70. Когда Рокфеллер сел, под непрерывные возгласы и восхваления было объявлено, что школа переименована в Семинарию «Спелман».
«Спелман» стала парадигмой будущей филантропии Рокфеллера, поэтому на некоторые вещи стоит обратить внимание. В сложном урегулировании вопроса Рокфеллер дал достаточно, чтобы запустить проекты, но не так много, чтобы не требовалось искать финансирование в будущем. В 1886 году семинарии был передан в дар Рокфеллер-холл, со спальнями и прекрасной часовней. В последующие годы он пожертвовал еще одиннадцать акров (ок. 4,5 га) земли и деньги на дополнительные спальни, прачечную, столовую и многие другие здания – возник очаровательный элегантный университетский городок. Когда ему представили архитектурные чертежи одного из новых зданий, он прокомментировал: «Полагаю, ошибиться и получить, как сегодня кажется, слишком много места, лучше, чем ошибиться в другую сторону. По моему суждению, урожай цветных ребят будет большим»71. В 1890-х годах Рокфеллер отправил собственных ландшафтных архитекторов переделать городок, и сам выбирал деревья и кустарники.
Все же при всей горячей поддержке Паккард и Джайлз пришлось годами бороться, чтобы держать школу на плаву. Одним чеком Рокфеллер мог бы решить все их проблемы, но хотел избежать чрезмерной зависимости и поддержать творческую неоднозначность своих намерений. Он некоторое время входил в совет попечителей «Спелман», но предпочитал оставаться слегка отрешенным и загадочным, никогда не сообщая о своих планах заранее.
Другим важным принципом филантропии Рокфеллера было полагаться на экспертное заключение. Многие дары Семинарии «Спелман» шли через доктора Генри Л. Морхауса, секретаря Американского баптистского миссионерского общества, которое все больше становилось проводником массовой филантропии Рокфеллера в образовании. Получая слишком много просьб о деньгах, Рокфеллер написал Морхаусу 24 декабря 1883 года: не стоит ли «избежать того, что все эти люди обращаются изо всех уголков страны» к нему и не было бы «гораздо лучше для дела» «жертвовать все через Миссионерское общество»72. Идея жертвовать вышестоящему объединению, которое затем перераспределит деньги на местах, уже зародилась в голове Рокфеллера, хотя позже Фредерик Т. Гейтс приписал заслугу изобретения этого здравого эффективного метода себе. Совершенно очевидно, что в ранние годы Рокфеллер использовал вложения для стимулирования окружающих к сотрудничеству и постепенно приближался к концепции пропорциональных грантов. Например, в 1886 году он обещал выделить тридцать тысяч долларов Морхаусу в надежде, что это станет катализатором кампании по сбору ста пятидесяти тысяч.
Так как Рокфеллер верил в меритократию, не в аристократию, он поддерживал образовательные возможности для меньшинств. Семинария «Спелман» учила уходу за больными, преподаванию, печати и другим полезным навыкам, но ее главной задачей было научить молодых чернокожих женщин жизни добрых христианок. Некоторые из первых выпускниц отправились в Конго миссионерами. Паккард и Джайлз написали Рокфеллеру несколько лет спустя: «Бог благословляет школу и духовно, и во времени; несколько [учениц] вступили на христианский путь с начала семестра. Мы верим, что спасение расы и нашей страны зависит от христианского обучения этих девушек, которые станут матерями и педагогами»73. В первые годы Семинария «Спелман» поощряла викторианскую элегантность учениц, которые превращались в воспитанных молодых леди в шляпках и перчатках. Но при этом она проявляла практичный предпринимательский дух, который пропагандировал Бруклин Т. Вашингтон, директор Института Таскиги в Алабаме, поддерживающий профессиональное обучение для негров. Через некоторое время такой подход к образованию негров будут проклинать У. Э. Б. Дюбуа и другие критики, назовут его бесполезным и надменным; они считали, что негры способны на высшее образование, как и белые, и чувствовали, что профессиональное образование приговаривает их к уровню посредственности. Но, несмотря на ранние несовершенства, Колледж «Спелман» в конечном итоге превратился в одно из самых уважаемых заведений для чернокожих женщин в Америке.
Глава 14Кукловод
Так как «Стандард Ойл» уже давно пользовалась глобальной монополией, имя Рокфеллера знали за границей. Зарубежные рынки были крупнее и прибыльнее, чем внутренние – в середине 1880-х годов около семидесяти процентов американской нефти уходило за границу, – и, против всех вероятностей, некоторая слабая конкуренция сумела удержаться дома. В начале 1870-х годов к