Оживившись благодаря Лиме, Рокфеллер открыл покупательский бум, какого промышленность еще не видела ранее. В 1890 году, поглотив «Юнион Ойл» и еще три крупных добывающих фирмы, он взял триста тысяч акров (ок. 121405 га) Пенсильвании и Западной Виргинии – огромные куски земли, включавшие целые округа. Человек, которого больше всего боялись в Нефтяном регионе, теперь стал их главным землевладельцем и добытчиком. «До сих пор внимание большого Осьминога было в основном направлено на сокрушение всей оппозиции в переработке нефти, – взволнованно отметила одна газета. – Судя по последней сделке, она начала сокрушать добывающих сырую нефть и получать контроль над их собственностью»17. К 1891 году Рокфеллер управлял большинством месторождений Лимы и четвертью американской добычи нефти. (Доля треста в добыче сырой нефти в США достигла пика в тридцать три процента в 1898 году.) Сокращение размаха конкуренции в добыче нефти приблизило для «Стандард Ойл» день политической расплаты.
В будущем открытие новых месторождений и в стране, и за рубежом открыло лазейки для выскочек конкурентов, но в 1890-х годах быстрый и полный контроль над месторождением Лимы дал тресту неоспоримое господство в американской нефти. Единственным крупным конкурентом, возникшим на новой территории стала «Сан Ойл компани», созданная Дж. Н. Пью в 1886 году. Весной 1891 года Арчболд посетил Лиму, окинул хозяйским взглядом нефтяные месторождения, простирающиеся более чем на сотню миль, и с торжеством написал Рокфеллеру: «Мы без сомнений имеем при сложившихся обстоятельствах большую часть обозначенной территории с хорошим запасом, и мы определенно сумеем добывать нефть в Огайо дешевле, чем кто-либо другой, владея, как мы и делаем, большими территориями, которые можем бурить благоразумно»18. Теперь, одержав столь отрадную победу в добыче, Рокфеллер проинструктировал Арчболда брать все, что может принести доход при цене на сырую нефть в пятьдесят центов за баррель. «Покупай все, что мы можем получить», – телеграфировал он19. В спешке исследовать и добывать, Рокфеллер создал модель вертикально интегрированного нефтяного гиганта, которые завладеют земным шаром в ХХ веке.
Открытие нефти в Огайо радикально перекроило карту вселенной «Стандард», так как пропал смысл везти сырую нефть на нефтеперегонные заводы на востоке, а потом отправлять керосин обратно на рынки Среднего и Дальнего Запада. В 1886 году, еще до того как Фраш завершил работу, О’Дэй обследовал северо-запад Огайо в поисках подходящего места для завода и выбрал сам очаровательный город Лима, который обслуживали четыре железнодорожные компании. Появление предприятия в Лиме ускорило спад Кливленда и Питтсбурга как центров переработки, и к 1896 году «Стандард Ойл» закрыла свой крупнейший перегонный завод в Кливленде.
Завод в Лиме стал лишь преамбулой главного события на Среднем Западе. В июне 1889 года трест создал компанию «Стандард Ойл, Индиана», которая построит крупнейший в Америке нефтеперегонный завод в Уайтинге, штат Индиана, в семнадцати милях (ок. 27 км) от центра Чикаго. Во время своей поездки в 1891 году Арчболд, дрожа от масштаба предприятия, сказал Рокфеллеру, что способность завода переработать в день тридцать шесть тысяч баррелей сырой нефти поразила его как «почти недоступная пониманию»20. Многие годы завод оставался чудом нефтяного мира. В Уайтинге доктор Уильям М. Бёртон совершил революционное открытие, процесс расщепления нефти или «крекинг», значительно увеличивший выход бензина, – важная предпосылка века авто.
«Стандард Ойл» потребовалось время, чтобы стереть клеймо с сырой нефти Лимы, так как в керосине оставалось достаточно серы, чтобы в сырую погоду забивались дымоходы и лампы. В конфиденциальном письме Рокфеллеру Арчболд признавал, что конкуренты впервые могут справедливо заявлять о более высоком качестве их продукта. Трест пал жертвой собственных грязных трюков. После того в Огайо нашли нефть, но до того как Рокфеллер одержал победу над Праттом, «Стандард» организовала кампанию пропаганды, убеждая потребителей, что нефть Лимы хуже пенсильванской. Стратегия вернулась бумерангом, сказал Арчболд Рокфеллеру, «…поэтому необходимо, пока предубеждение не исчезнет, предпринять величайшие предосторожности, чтобы ни к одной поставке из Лимы и Уайтинга нельзя было предъявить абсолютно никаких законных претензий»21. Изначальную клевету оказалось трудно опровергнуть.
Пока «Стандард Ойл» закрепляла полный контроль над нефтяной промышленностью, многих простых граждан начали пугать ее исполинские размеры, хищнические методы и неумолимый рост, компания стала символом всех тревожащих сил, меняющих Америку. Она была «родителем великих монополий, которые сегодня скрываются под маской нового названия «Тресты», – написала одна газета, – и она служила синонимом новых агломераций экономической власти». Деловая система, основанная на индивидуальном предпринимательстве, порождала чудовищные комбинации, которые, казалось, угрожают самому индивидуализму. Современная промышленность не просто представляла собой опасность для мелкой коммерции, выглядела мрачным деспотом, который ставит под угрозу саму демократию, по мере того как гигантские корпорации, как самая динамичная сила американского общества, затмевали правительство.
Рокфеллер, как ведущая фигура этой консолидации, стал символом Позолоченного века, а следовательно, громоотводом для критики. Он внимательно следил за политическими событиями и остро чувствовал любые потенциальные угрозы его деловым интересам. Тем не менее в своих личных взносах в выборные кампании он заслужил репутацию прижимистого дарителя, и некоторых политиков его мелкие взносы даже расстраивали. Подпольные откаты от «Стандард Ойл» были другим делом, и Рокфеллер никогда не жалел денег, чтобы работа была сделана.
На пороге века репортеры потратили много чернил, обвиняя «Стандард Ойл» в покупке выборов Генри Б. Пейна в Сенат США в 1884 году. Этот предполагаемый случай политической коррупции привлек больше внимания критиков, чем все остальные, хотя он почти не был подкреплен доказательствами. Генри Б. Пейн, седовласый, в очках в тонкой металлической оправе – отец казначея «Стандард Ойл» Оливера Пейна – был учтивым и авторитетным человеком. Адвокат из Кливленда и постоянный кандидат на государственный пост, он лоббировал в Кливленде обязательное образование, страстно работал на дело Союза, помогал создавать Кейсовскую школу прикладных наук, а также имел долю в двух железнодорожных компаниях. В отличие от своих богатых соседей по Юклид-авеню, Пейн был демократом, и в 1860 году поддержал заявку Стивена Дугласа на пост президента против Авраама Линкольна. По иронии судьбы, в свете последующих обвинений, когда он впервые избирался в Конгресс, «Стандард Ойл» помогла победить его оппоненту. Переживая за карьеру отца, холодный высокомерный Оливер Пейн выступал постоянным управляющим его кампаний, начиная с победы в Конгресс в 1874 году. Два года спустя Оливер безуспешно пытался добиться президентской номинации от демократов для отца – самонадеянная заявка для пожилого новичка конгрессмена. Неудача принесла Оливеру несколько макиавеллиевскую репутацию, и одна газета едко заметила: «У него неистощимый кошелек, молчаливый язык и способность организовывать людей и манипулировать ими»22.
В конце 1870-х годов Генри Пейн потерял место в Конгрессе. Он близился к семидесяти годам и мог бы изящно уйти из политики, но судя по всему ему не удалось отказаться от мечты о высокой должности. Когда в 1880 году он подал заявку на президентскую номинацию от демократов, его оппоненты жестоко затравили его из-за возраста, а один опустился до того, что назвал его «истощенным высохшим ископаемым»23. Пытаясь опровергнуть обвинения, Пейн придал гибкость походке и энтузиазм молодости жестам. Возможно, еще больше повредила Пейну его связь со «Стандард Ойл», которую многие демократы сочли пятном на его репутации. Пейна поддержал всего восемьдесят один человек в первом голосовании, и номинацию получил генерал Уинфилд Хэнкок.
В то время сенаторов США избирали законодательные собрания штатов, что открывало для деловых кругов сезон взяток и злоупотреблений служебным положением. Когда законодательное собрание Огайо избрало Генри Б. Пейна в Сенат в 1884 году – за почтение к «Стандард Ойл» оно войдет в историю как печально известное «нефтяное собрание», – широко ходили слухи, что Оливер сидел за столом в номере отеля в Колумбусе и раздавал законодателям банкноты, финальный счет достигал ста тысяч долларов. Подозрения в подкупе, так и не доказанные, бросали тень на сенатора Пейна и вызвали бурю нападок на «Стандард Ойл». Купил ли Оливер Пейн выборы достоверно неизвестно, но кажется маловероятным, чтобы Рокфеллер или «Стандард Ойл» вступили с ним в сговор. Генри Пейн был убежденным демократом, а «Стандард Ойл» оставалась оплотом республиканцев. Рокфеллер, вероятно, говорил истинную правду, заявив: «Как республиканец и никто иной как республиканец, я был против выборов сенатора Пейна. На его выборы не пошло ни фартинга из денег «Стандард Ойл»; и «Стандард Ойл» как компания не поддерживала его выборы»24.
Кроме отца Оливер Пейн дал «Стандард Ойл» вторую важную связь с Демократической партией через своего зятя, Уильяма К. Уитни. Хотя во время учебы в Йеле Оливер был на два года старше и несравнимо богаче Уитни, они подружились. Оливер нянчился со своей очаровательной общительной сестрой Флорой до такой степени, что некоторые даже находили это нездоровым; в 1868 году он познакомил ее с Уитни, и, как он позже признал, уже «понимал, что, если они встретятся, они полюбят друг друга»25. Год спустя состоялась свадьба, и Оливер стал их самоназначенным благодетелем, купив пятиэтажный особняк на Парк-Авеню. Это оказалось только прелюдией для его следующего подарка, пышного особняка за семьсот тысяч долларов с великолепными картинами и гобеленами на углу Пятой Авеню и 57-й улицы, напротив резиденции Корнелиуса