&О» – 11 процентов. В феврале 1878 года, зажав покрепче тиски, вождь трубопроводов Рокфеллера Дэниел О’Дэй сообщил Пенсильванской железной дороге, что «Стандард» теперь хочет не менее двадцати процентов за каждый отправленный баррель сырой нефти – соглашение, на которое уже согласились «Эри» и Нью-Йоркская Центральная. Перехитрив крупнейшую железнодорожную компанию, Рокфеллер приобрел рычаг влияния на трех основных перевозчиков, укрощение властного Тома Скотта гарантировало, что ни один президент железной дороги теперь не решится связываться с ним еще раз.
Из поражения полковник Поттс вышел сломленным униженным человеком. По воспоминаниям его сына: «Он всегда считал, что «Стандард» купила некоторых директоров Пенсильванской. О взятке, конечно, поговаривали, но ничего нельзя было доказать»14. По всей вероятности, Поттс не хотел признавать, что Рокфеллер его перехитрил. Ида Тарбелл идеализировала некоторых противников Рокфеллера и превратила полковника Поттса в неподкупного мученика, Авраама Линкольна нефтяной промышленности, распятого «Стандард Ойл», хотя он был просто способным, напористым бизнесменом, который проиграл в серьезной схватке более хитроумному смелому противнику. В начале 1880-х годов Поттс отказался от своей принципиальной оппозиции «Стандард Ойл» и стал деятельным директором «Нэшнл транзит компани», трубопроводной дочерней фирмы «Стандард Ойл».
Напоминающая гран-гиньоль битва за «Импайр» отвлекла внимание от другой судьбоносной драмы, которая разворачивалось примерно в то же время: приобретение «Коламбиа кондуит компани» у доктора Дэвида Хостеттера. Покупка «Коламбии» имела для Рокфеллера серьезные стратегические последствия, так как ее трубопроводы являлись жизненно важной артерией сырой нефти для «Б&О». «Коламбия» перекачивала сырую нефть западной Пенсильвании на питтсбургский терминал «Б&О», откуда ее по рельсам везли на перерабатывающие заводы Балтимора. Подавив «Коламбию», Рокфеллер завоевал бы четвертую и последнюю крупную железнодорожную систему, а заодно получил бы бесспорный контроль над всеми основными трубопроводами, соединяющими скважины с железнодорожными магистралями. Другими словами, его влияние распространилось бы на все уголки и закоулки нефтяной промышленности. Как отметила Ида Тарбелл, после того как Рокфеллеру на блюдечке преподнесли «Коламбиа кондуит», «практически ни один баррель нефти не мог попасть на железную дорогу без согласия [Рокфеллера]»15.
К этому моменту «Стандард Ойл» фактически подавила конкурирующих переработчиков в Кливленде, Филадельфии и Питтсбурге и на ее пути оставалась только небольшая кучка слабых не желающих присоединиться нью-йоркских заводов. Последние крупные очаги сопротивления лежали в Западной Виргинии и Балтиморе, где перегонщики полагались на «Б&О». Контролируя «Коламбиа кондуит компани» Рокфеллер смог бы прикрыть последние независимые предприятия. И наоборот, если бы он контролировал заводы Западной Виргинии и Балтимора, он бы мог надавить на железную дорогу.
Человеком, которому поручили эту витиеватую кампанию, был Джонсон Ньюлон Камден, переработчик из Паркерсберга, штат Западная Виргиния, чье предприятие тайно присоединилось к «Стандард» несколькими годами ранее. Камден несколько раз избирался в Конгресс, а позже служил сенатором США, но его участие в гражданских делах не распространялось на общую деловую этику. Напротив, с конкурентами Камден обращался особенно сурово, что и продемонстрировал в начале 1876 года, поглощая питтсбургских переработчиков. Чтобы прикрыть последних конкурентов, он безапелляционно проинформировал Александра Макдоналда, ведущего поставщика бочарных досок независимым переработчикам города, «что никакие доски Питтсбургу продавать не следует, это наш метод контролировать нефтяное дело в Питтсбурге, контролируя поставки досок и бочек на тот момент», как он сказал в штаб-квартире «Стандард». В дальнейшем Макдоналд выполнял строгие инструкции, он сказал, «что не должен отправлять доски в Питтсбург без согласия [ «Стандард Ойл»]»16. Когда бы в Питтсбурге ни разгоралась конкуренция, Рокфеллер отправлял Камдена гасить пламя и однажды сказал ему: «Именно теперь особенно важно, чтобы внешние питтсбургские перерабатывающие заводы не имели шансов ни на одном местном рынке нефти… Наше нетерпение завершить централизацию настолько сильно, что мы хотим, чтобы вы уделили этому на несколько дней больше и после этого, как мы надеемся, вы будете навсегда свободны»17.
Камден, как и Рокфеллер, обладал скрытым талантом придумывать антиконкурентные методы и парализовывать торговлю. Чтобы смягчить местных конкурентов, он перехватил поставки сырой нефти в Западную Виргинию, оставив независимых переработчиков ни с чем. Когда Рокфеллеру предъявили факт такой бессовестной манипуляции, он, вздохнув, сказал, что ничего не знал и обвинил излишне усердных подчиненных, – такую позицию он занимал неоднократно. Но Камден, как и другие сотрудники, подробно информировал Рокфеллера о своих действиях и между делом сообщил ему о первых переговорах: «Я встречаюсь со всеми мелкими переработчиками здесь [Паркерсберг] и в Мариетте… Мы либо получим их, либо возьмем измором»18.
Камден оказался перед теми же препятствиями, с которыми столкнулся Рокфеллер, формируя картели в других городах. Зная, что «Стандард» скупает обветшалые заводы и закрывает их, многие шантажисты начали открывать предприятия, чтобы их продать. Камден в раздражении брюзжал, что мелкие переработчики «множатся, как крысы», и закончил с отчаянием, что их будет «трудно выполоть, как сорняки в саду»19. «Стандард Ойл» удалось стабилизировать цены на керосин, и это привлекало людей обратно в дело. Теперь Рокфеллер занял более жесткую позицию по отношению к шантажистам. Отвечая о нескольких переработчиках Балтимора, которые ранее отказались от справедливой цены, а теперь вдруг решили продать, Рокфеллер, как голос божьей кары, сказал Камдену, что «они будут до смерти раздосадованы теперь, когда их коварный замысел провалился. Им пойдет на пользу хорошо попотеть. Раз… эти люди решили спекулировать и подождать, в результате продали предприятия с убытком, их шантаж не удался, и это, вероятно, исцелит эту кучку и избавит тебя от бесчисленных неприятностей в дальнейшем»20. Документы Камдена подтверждают заявление Рокфеллера, что он купил кучу хлама и обогатил людей, которые мало понимали в переработке нефти, но хорошо разбирались в вымогательстве.
Применив алгоритм, который Рокфеллер довел до совершенства в Нью-Йорке, Нью-Джерси и Филадельфии, Камден купил собственность в районе порта в Балтиморе и воздвиг причалы и склады для нефтяного экспортного терминала «Б&О». «Стандард Ойл» теперь была встроена в местную транспортную инфраструктуру, и балтиморские переработчики уже не могли работать автономно. «Стандард Ойл» стала практически неотделима от железнодорожной отрасли. 21 декабря 1877 года Камден триумфально сообщил Рокфеллеру, что завоеван последний независимый центр переработки. «Мы убрали каждое семя, из которого могли бы прорасти вложения в переработку в Балтиморе, насколько мы на настоящий момент можем судить»21.
Так, всего через пять лет после «кливлендской бойни» тридцативосьмилетний Рокфеллер, со склонностями разбойника и блестящими тактическими способностями, контролировал почти девяносто процентов нефти, перерабатываемой в Соединенных Штатах. Возможно, около сотни крошечных перегонных заводов все еще вели скромную жизнь в расщелинах промышленности, но их терпели, как мелкие неудобства, и они едва ли угрожали «Стандард Ойл». По признанию самого Рокфеллера, эти единичные случаи служили полезной политической цели, обеспечивая призрак конкуренции, когда она вообще перестала существовать. Ему нравилось указывать на этих храбрых выживших, как на доказательство, что рассказы о тактике принуждения со стороны «Стандард Ойл» сильно преувеличены и что в нефтяной промышленности разворачивается активная конкуренция.
В своей неумолимой погоне за господство над нефтяным бизнесом в конце 1870-х годов Рокфеллер сместил фокус с железных дорог на непосредственное владение более совершенной альтернативой: трубопроводами. «Стандард Ойл» не испугалась пророчеств об иссякших нефтяных месторождениях и имела и капитал, и мотивацию покрыть западную Пенсильванию гигантским лабиринтом труб. К 1879 года концерн контролировал почти всю систему трубопроводов, качая сырую нефть из тысяч скважин в резервуары для хранения или отправляя в железнодорожные депо. Когда бурильщик находил нефть, мгновенно подлетала «Стандард Ойл» и подсоединяла его скважину к своей сети труб, гарантируя ему и средства к существованию, и неизменную зависимость от концерна.
Грубоватый, любящий поскандалить босс трубопроводов «Стандард» Дэниел О’Дэй позаботился о том, чтобы его строительные бригады шли в ногу с новыми месторождениями и прокладывали трубы с бешеной скоростью до полутора миль (ок. 2,5 км) в день. О’Дэй выступал вестником богатства или краха бурильщиков. Желая наказать, он мог намекнуть на то, что, мол, скважина находится в глуши и слишком труднодоступна, чтобы «Стандард» тянула трубу по лесам. А если у добытчика не хватало денег на резервуары для хранения, он мог смотреть, как его богатство утекает в землю, пока он беспомощно пререкается со «Стандард Ойл».
То, что О’Дэй пользовался властью, заставляя молчать несогласных и обезвреживая строптивых конкурентов, в полной мере задокументировано в бумагах Рокфеллера. Важно вспомнить, что как бы Рокфеллер ни отрицал, О’Дэй и другие полководцы «Стандард Ойл» являлись исполнителями его воли. Когда О’Дэй обнаружил, что добытчик по имени Мерфи держит небольшую долю в трубопроводе конкурентов, он отправил на место Джона Д. Арчболда, и тот многозначительно напомнил этому выскочке, что он ожидает, что «Стандард» «будет заботиться о добытой им нефти, которая может быть расположена далеко в глубине, как мы всегда делали для него, и куда такие ко