ремя»22. Благодаря сплоченности руководства фирма стала практически непроницаемой для любопытных репортеров и следователей правительства, которые никак не могли протиснуться сквозь плотные фаланги единомышленников, руководивших нефтяной империей четыре десятилетия подряд.
Единство партнеров «Стандард Ойл» было особенно удивительным, учитывая то, что организация представляла собой сложную структуру из обширной пестрой мозаики фирм, номинально независимых, но в действительности подчиняющихся «Бродвей, 26». В отсутствие федерального закона об акционерных обществах, Рокфеллеру, как и любому коммерсанту того времени, приходилось искать выход из лабиринта законов, чертовски осложнявших управление компанией, действующей в нескольких штатах. По его словам: «Наша федеративная форма правления, делая общество одного штата чуждым всем другим штатам, вынуждает многие фирмы, ведущие дело при помощи обществ, создавать их в тех или других штатах, где им приходится вести дела»23. Препятствие вынуждало коммерсантов изобретать хитрые пути в обход законов и приводило их в законодательные собрания к коррумпированным политикам; отсюда и значительная доля цинизма Рокфеллера. От «Стандард Ойл», компании изначально общенациональной, устаревшая законодательная система требовала бесчисленного множества юридических ухищрений. Рокфеллер обоснованно считал систему несправедливой помехой, но она одновременно подстегивала его мышление.
Его первая крупная импровизация вылилась в остроумный договор о доверительной собственности, негласно реализованный в 1879 году. По условиям деятельности «Стандард Ойл, Огайо» не имела права владеть компаниями за пределами штата, поэтому она назначила трех сотрудников среднего звена – Майрона Р. Кита, Джорджа Ф. Честера и Джорджа Х. Вайласа – доверенными лицами, и они держали акции во множестве подконтрольных фирм в других штатах. Получив дивиденды, они, как частные лица, распространяли их по тридцати семи инвесторам «Стандард, Огайо», пропорционально долям в головной компании. (Из тридцати пяти тысяч акций «Стандард» Рокфеллер держал почти девять тысяч, в три раза больше, чем Флаглер, Харкнесс, Пратт или Пейн24.) Эта сооруженная наспех структура позволяла Рокфеллеру заявлять под присягой, что «Стандард Ойл, Огайо» не владеет собственностью за пределами штата, хотя фирма контролировала почти все трубопроводы и нефтеперерабатывающие заводы в Пенсильвании, Нью-Йорке, Нью-Джерси и Мэриленде; номинально этими объектами владели доверенные лица.
Соглашение 1879 года, как временная мера, просуществовало всего три года. В 1881 году Пенсильвания попыталась обложить налогом собственность «Стандард, Огайо» в пределах штата, и Рокфеллер опасался, что окажется в заложниках, если другие штаты воспользуются этим прецедентом. В то же время он уже поглотил столько новых трубопроводов и перерабатывающих заводов, что координировать множество разбросанных объектов становилось все труднее. Пришло время модернизировать операции, ввести руководство и двинуться к новым достижениям. Мозговым центром, вдохновившим следующий этап развития, стал обходительный толстячок, юрист, пресвитерианский церковный староста Сэмюэл К. Т. Додд, мужчина столь полный, что, по словам одного остряка, он был единого размера во всех направлениях. Как юрисконсульт «Стандард Ойл» с 1881 по 1905 год, он выполнял роль ее главного теоретика и публициста, будучи и идеологом, и адвокатом. Додд, сын плотника из Франклина, штат Пенсильвания, и поэт-любитель, страстно любящий классическую литературу, был шумным гордым жителем Титусвилла. По иронии судьбы, став членом конституционного конвента Пенсильвании от демократической партии в 1872 году, Додд привлек к себе внимание как бич железных дорог, громящий Рокфеллера и «Саут импрувмент компани» за обман со скидками.
История о том, как Додд оказался в «Стандард Ойл», вероятно, позволила ему увидеть всю глубину коварства Рокфеллера. В 1878 году два нефтепереработчика, Тейлор и Саттерфилд, наняли его для решения спора с «Юнайтед Пайп Лайнс», которая предположительно находилась в собственности «Вандергрифт энд Форман». Додд являлся адвокатом капитана Джейкоба Дж. Вандергрифта, и оказалось, что он представляет в деле обе стороны. В какой-то момент он услышал от Вандергрифта шокирующее признание: «Юнайтед пайп лайнс» фактически принадлежит со всеми потрохами «Стандард Ойл». От имени своих клиентов Додд отправился в Кливленд, чтобы уладить дело к удовлетворению всех сторон. Он вспоминал:
«Здесь я впервые встретился с Джоном Д. Рокфеллером, очень приятным, вежливым, неприметным человеком, но неторопливым в обдумывании вопросов и предельно точным в каждый момент переговоров. В один из дней мы составляли контракт, он был несколько раздражен моим возражением по какому-то пункту, который он хотел туда включить, и сказал саркастически: «Господин Додд, вы часто представляете обе стороны в деле?» Я ответил: «Не часто, господин Рокфеллер, но всегда готов сделать это, если обе стороны хотят видеть честного адвоката». Это, казалось, повеселило его, и мы скоро уладили дело»25.
Когда Рокфеллер нанял его в 1879 году, Додд потребовал не денег и титулов, а заверений в отсутствии посягательств на его принципы. Он взял относительно небольшую зарплату (никогда не превышавшую двадцать пять тысяч долларов в год) и не поддался на уговоры Рокфеллера принять акции «Стандард Ойл», утверждая, что это может повлиять на непредвзятость его суждения; по той же причине он не стал директором «Стандард». Додд заявил, что он никогда не изменит своих взглядов на нечестность железнодорожных скидок. На все эти условия Рокфеллер легко согласился – возможно, даже слишком легко. Как мы увидим, он годами дурил Додда по поводу отношений «Стандард Ойл» с железными дорогами, до такой степени, что напрашивается вывод, что Додд сам хотел, чтобы его одурачили, и окорачивал свой скептицизм. После того как Рокфеллер взял его на работу, от Додда отвернулись многие бывшие клиенты вдоль Ойл-Крик. Он только пожал плечами и сказал: «Что ж, как говорят пасторы, когда получают предложение о более высокой зарплате, видимо, на то воля Господа»26. Рокфеллер наградил Додда следующей похвалой: «Более объективный человек никогда не жил… Он был милым, верным человеком»27. В ходе многих антитрестовских слушаний Рокфеллер смотрел на грозного Додда и ждал его одобрительного кивка, прежде чем отвечать на вопросы.
Додд был кудесником в изобретении схем, которые подчинялись букве, но обходили дух закона. Когда вскрылся балаган с Китом – Честером – Вайласом, Додд изучил новые организационные структуры, которые позволили бы «Стандард» расширить дело, сохраняя централизованный аппарат. То, что главные директоры жили в разных городах, – в основном в Кливленде, Нью-Йорке, Питтсбурге, Филадельфии и Балтиморе, – препятствовало точной согласованности действий. Додду неожиданно пришла в голову блестящая идея, как слить фирмы в разных штатах в одну гигантскую корпорацию. Для начала требовалось зарегистрировать компанию «Стандард Ойл» в каждом штате, где она владела значительной собственностью. В результате, 1 августа 1882 года была сформирована «Стандард Ойл, Нью-Йорк» с президентом Уильямом Рокфеллером; через четыре дня Джон стал президентом «Стандард Ойл, Нью-Джерси». Эта стратагема не позволяла одному штату облагать налогом собственность «Стандард Ойл» в других штатах. Додд понял, что отдельные компании потребуют отдельных советов директоров и сообразил, как не допустить фрагментации власти. Выход, объяснил он, в том, что «можно сохранить общее имя, общее помещение и общее управление посредством общего исполнительного комитета. Акции, по сути, могут быть общими, если поместить акционерный капитал в руки доверенных лиц, которые выпустят сертификаты долевого участия в доверительной собственности (тресте), и эти сертификаты дадут им право на пропорциональные дивиденды»28. Как отметил Додд, этот сложная обменная операция с акциями создала бы союз не фирм, а акционеров, гарантирующий, что компании будут вести себя согласованно, не вступая в конфликт с законом.
Додд и Флаглер набросали новый договор доверительного управления «Стандард Ойл» от 2 января 1882 года. Общественность не подозревала о схеме, которая породила предприятие с капиталом в семьдесят миллионов долларов, контролирующее девяносто процентов нефтеперерабатывающих заводов и трубопроводов страны, пока через шесть лет она не всплыла на антитрестовских слушаниях. Договор создал совет из девяти доверенных лиц, сидящих в Нью-Йорке – именно эта группа ежедневно собиралась на обед на Бродвее, 26. Сегодня мы назвали бы эту структуру холдинговой компанией, но в то время она казалась воображаемой и юридически не существовала. Структура не могла заключать сделки, подписывать контракты или вести бухгалтерию, хотя пользовалась безграничной властью. Она получала акции «Стандард, Огайо» и сорока других компаний – двадцать шесть из них принадлежали ей частично, четырнадцать полностью – с полномочиями назначать должностных лиц и директоров. Распределение власти и богатства среди акционеров оставалось несимметричным, Рокфеллер держал больше трети сертификатов, пакет стоимостью девятнадцать миллионов долларов. Пятеро членов кливлендского крыла – Джон и Уильям Рокфеллеры, Флаглер, Пейн и Харкнесс – сохранили большинство акций и сформировали пул в верхнем эшелоне, чтобы совместно покупать и продавать доли в других компаниях.
Впервые формирование треста создало оборотные ценные бумаги, и это глубоко повлияло на культуру «Стандард Ойл». Рокфеллер не просто уговаривал подчиненных брать акции, он обеспечил под это достаточно денег. Владение акциями стало широко распространенным, оно еще сильнее сплотило организацию, создало командный дух, который помогал подавлять и конкурентов, и следователей правительства. Сотрудники, получавшие огромные доходы с капитала и дивиденды, превратили «Стандард Ойл» в священный крестовый поход. Рокфеллер надеялся, что трест послужит моделью нового народного капитализма, когда сотрудники владеют акциями. «Я бы сделал каждого человека капиталистом, каждого мужчину, женщину и ребенка, – говорил он. – Я бы сделал так, чтобы все хранили свои сбережения, не растрачивали их; владели предприятиями, владели железными дорогами, владели телеграфными линиями»